— Не знаю. Тебя это тоже не должно касаться. Думаю, они тебе больше не встретятся. Да, возьми вот деньги на расходы. — На капот легла пачка драхм, перевязанная аптекарской резинкой.
Никаких вопросов больше не последовало. Видимо, пассажир, отправлявшийся в аэропорт, уже принял для себя какое-то решение.
Он открыл дверцу и, усевшись за руль, потрогал рычаг переключения передач.
— Слушай, ты мне как-то показывал, где задняя скорость, я забыл. Будь добр, покажи еще раз, — попросил он.
Прежний водитель джипа огляделся по сторонам, но ничего подозрительного не обнаружил. Лицо его в одночасье сделалось сосредоточенным. Сунув руку в карман, он направился к машине.
— Сейчас, сейчас…
Уселся в салон на место рядом с водительским, хлопнул дверцей. И почти сразу из машины донесся глухой удар, затем — шум борьбы, чей-то сдавленный крик.
И все стихло. Одна дверца джипа медленно открылась, и из салона вышел невысокий, атлетически сложенный мужчина: короткая стрижка, правильные черты лица, на верхней губе след от сведенной родинки.
Подойдя к передку джипа, он извлек из кармана россыпь кредитных карточек и какие-то документы. Небрежно просмотрел их в свете фар и вновь сунул в карман. После чего открыл заднюю дверцу, достал из салона черный полиэтиленовый мешок, в каких тут обычно в городах по утрам вывозят мусор. Он выволок из джипа еще теплое тело убитого. Запихнул его в мешок и бросил тут же, на смотровой площадке.
— Ну вот и все. Ищите теперь Александра Македонского, — негромко произнес убийца, бросив прощальный взгляд на свою жертву.
Спустя несколько секунд белый джип, урча мощным мотором, покатил вверх, к небольшому озерцу. За ним проходила еще одна дорога, до нее было не более пяти минут езды…
— Свеча! Тормози! — возбужденно закричал Мустафа, заметив на земле большой, продолговатый предмет, завернутый в черный полиэтилен.
Красный „Фольксваген-Гольф“, скрипнув тормозами, остановился на ровной, как стол, смотровой площадке. Свеча, осторожно открыв дверцу, вышел из салона и, оглянувшись по сторонам, двинулся в сторону странного предмета. Наклонился, осторожно приоткрыл мешок.
Остеклянившиеся глаза, кровавая пена на губах, тускло блестящие зубы, прикушенный фиолетовый язык. Зрелище, как говорится, не для слабонервных.
— Твою мать! — только и смог прошептать пораженный Свеча.
Да, сомнений быть не могло: тут, на окраине Афин, в черном полиэтиленовом мешке, в каких обычно вывозят мусор, лежал труп Александра Сергеевича Солоника, одной из самых зловещих и загадочных фигур постперестроечной России, человека, получившего титул „киллера номер один“, чье имя наводило ужас на многих — от седых, состарившихся на службе следователей прокуратуры до заматерелых на зонах и пересылках воров в законе; от не в меру борзых авторитетов новой формации, именуемых чаще отморозками, до респектабельных, уверенных в себе и своей охране банкиров и бизнесменов…
— Ну, что там такое? — спросил Мустафа, подойдя поближе.
— Смотри…
Гольянов наклонился, пристально всматриваясь в лицо убитого.
— Недавно ведь вальнули… Обожди-ка! — Он осторожно, словно боясь испачкаться, взял покойного за подбородок. — Теплый еще — смотри! Задушили… И когда же это успели?
В Афины возвращались молча. Свечников, уступив место за рулем Гольянову, отрешенно смотрел куда-то вдаль, а водитель, бросая на спутника короткие взгляды, то и дело спрашивал:
— И кто же это его? Мы же его полчаса назад в джипе видели!
Подъезжая к гостинице, Свеча распорядился:
— Тормозни-ка.
Мустафа, который до сих пор никак не мог успокоиться, послушно остановился.
— Ты говорил — там телка какая-то осталась? — спросил Свечников.
— На вилле? — уточнил Гольянов. — Ну да, осталась. Только на кой хрен она нам теперь нужна?
— Давай, разворачивайся! — В голосе бригадира прозвучало ожесточение. — Сучонка не завалили, так хату его пошустрим. Денег-то у него немеренно. А баба может знать, где и что.
Мустафа медленно разворачивался, а Свечников уже названивал по мобильному Аркаше и Рябому.
— Пацаны, поворачиваем обратно, все потом расскажу, — процедил он в трубку. — Через полчаса жду на том же месте, в Лагонисе. Давайте быстрей, работу придумал. Успеете за полчаса?
Спустя минут сорок оба автомобиля притормозили рядом с трехэтажной виллой…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
На следующий день приметный белый джип с хромированными дугами видели едва ли не во всех центральных районах греческой столицы.
Еще рано утром, около восьми часов, „Тойота“ притормозила у офиса одного из филиалов американского банка. Водитель, невысокий, атлетически сложенный мужчина, со шрамом от сведенной родинки над губой и следами стертой татуировки на пальце, небрежно хлопнув дверцей, вошел в офис.
Подойдя к молоденькой и симпатичной кассирше, он протянул ей пластиковую кредитную карточку „American express“ и на очень скверном английском со славянским акцентом поинтересовался, можно ли узнать, сколько денег на ней осталось. Спустя несколько минут сотрудница банка, дежурно улыбнувшись, назвала сумму, и она заставила посетителя банка удовлетворенно улыбнуться в ответ.
Кредитная карточка удобна во всех отношениях — это общеизвестно. Тем не менее ее обладатель пожелал получить все наличкой, что и было исполнено. Сгрузив брикеты банкнот в большую спортивную сумку, он кивнул на прощание кассирше и покинул расчетный зал, провожаемый ее недоуменным взглядом.
Спустя минут двадцать этот же автомобиль остановился у офиса еще одного банка. Здесь владелец „Тойоты“ предъявил другую кредитную карточку, вновь поинтересовался суммой и точно так же пожелал немедленно обналичить все деньги, закрыв счет. То же самое было проделано и в третьем банке, и в четвертом, и в пятом…
Центр греческой столицы постепенно оживал, наполняясь шумом транспорта, автомобильными клаксонами, говором толпы, призывными криками продавцов газет. Из открывшихся дверей кофеен звучала музыка, и завсегдатаи уже занимали привычные места за столиками.
А белый джип с хромированными дугами, с трудом маневрируя в насыщенном автомобильном потоке, припарковался у бордюра. Сидевший за рулем, отыскав взглядом свободный таксофон, подошел к кабинке, вставил в отверстие магнитную карточку и набрал какой-то одному ему известный номер.
К телефону никто не подходил. Звонивший набрал номер еще раз — длинные гудки свидетельствовали о том, что нужного абонента наверняка нет. Затем — еще раз, еще и еще: результат оставался прежним.
Оставив машину на улице, владелец джипа пересел в такси и распорядился отвезти себя в Лагонис. Попросив таксиста обождать за несколько кварталов, осторожно, стараясь не привлекать ничьего внимания, прошел к шикарной трехэтажной вилле, опоясанной балконами.
Ворота были заперты, окна наглухо зашторены. Казалось, на вилле никого нет.
Приехавший явно колебался: похоже, с одной стороны, ему очень хотелось проникнуть внутрь, а с другой — по каким-то причинам он, по-видимому, не мог на это решиться.
Где-то совсем рядом послышался шум автомобильного двигателя. Приехавший тотчас резко обернулся. По улице неторопливо катил алый „Фольксваген- Гольф“, и это заставило приехавшего в Лагонис человека мгновенно спрятаться за припаркованную поблизости машину. Впрочем, опасения его были напрасными. За рулем „Гольфа“ сидела молодая чернявая девица, а номер автомобиля свидетельствовал, что он принадлежит частному лицу, а отнюдь не фирме по прокату автомобилей.
Да и мало ли тут, в Греции, „Фольксвагенов“ красного цвета?
Бросив в сторону виллы прощальный взгляд, приехавший человек глубоко вздохнул и неторопливо двинулся в сторону ожидавшего его такси.
Спустя полчаса он вновь садился в свою „Тойоту“. Заурчал двигатель, и огромная машина медленно вырулила со стоянки.
Последующие его действия отличались четкостью и безусловной продуманностью. За считанные минуты был куплен авиабилет на Кипр, в Лимасол. Огромная спортивная сумка, с которой владелец джипа обращался особенно осторожно, помещена в камеру хранения. Ну а машину он оставил на стоянке, судя по всему, навсегда.
Впрочем, незадолго до того, как припарковать джип, его владелец извлек из бардачка загодя заготовленный чистый лист бумаги и быстро нарисовал довольно подробный план: схема шоссе, направления разворотов, небольшое озерцо в зоне отдыха, кустарник и полянка с пальмой посередине. Во избежание недоразумений составитель схемы сделал несколько пометок по-русски: „Варибоби“, „аэропорт“, „шоссе“, „озеро“, „поворот“. В багажнике „Тойоты“ лежала деревянная коробочка, в нее и была помещена схема, предварительно завернутая в целлофан.
До отправления самолета оставалось чуть более двух часов, и пассажир, еще раз проверив часы, вновь заказал такси. Теперь путь его лежал на одну из загородных бензоколонок.
Унылый пустырь, пропахшая машинным маслом и бензином земля, чахлая растительность, скучающие без дела рабочие и собачья будка. Под ней и была незаметно спрятана деревянная коробочка с нарисованным планом.
Международный звонок из аэропорта Эллиникон стал логическим завершением сегодняшних действий: абонент позвонил в московский РУОП и кратко пояснил, где следует искать схему.
— Кто вы? Кто это говорит? — сквозь шумы и треск донесся до звонившего голос дежурного, но звонивший, ничего не ответив, повесил трубку…
Дальнейшие события разворачивались с головокружительной быстротой.
Из Москвы, соблюдая все меры конспирации, вылетела группа задержания во главе с Олегом Ивановичем Воиновым. Однако в последний момент маршрут руоповцев изменился, и вместо Греции они очутились в Италии. Согласно информации, полученной по каналам „Интерпола“, Македонский должен был выехать в Рим. Вскоре, однако, все встало на свои места, и самолет с четырьмя офицерами МВД приземлился в афинском аэропорту.
