Карышев Валерий
Александр Солоник — киллер на экспорт
Сведения, содержащиеся в книге, по мнению автора, не могут быть использованы в материалах следствия и суда.
Предисловие автора
Я никогда не собирался писать подобное художественное произведение. Но волею судеб мне пришлось выступить в качестве защитника по делу Александра Солоника, одного из самых знаменитых и загадочных российских киллеров, обвиняемого в ряде заказных убийств криминальных авторитетов, а также работников милиции.
Попав после ареста в специальный корпус следственного изолятора «Матросская тишина», А. Солоник не чувствовал себя в полной безопасности. Над ним «висело» — ни много ни мало — три смертных приговора: первый судебный, второй — работников милиции за смерть своих коллег и третий воров в законе за убийства криминальных авторитетов.
Реально оценивая ситуацию, Солоник разработал собственную систему безопасности, одним из элементов которой было ежедневное посещение его адвокатом.
Одни называют Солоника преступником и убийцей (хотя суда над ним не было), другие — Робин Гудом, выжигающим «криминальные язвы» общества. Но так или иначе Солоник — личность, способная на Поступки. Три его побега из мест заключения, включая последний из «Матросской тишины», сделали его легендой криминального мира.
Солонику посвящены многочисленные статьи в газетах и журналах, главы документальных книг, фильмы. Но кто может знать его лучше, чем его адвокат, единственный человек с воли, которому он доверил свою судьбу, а также завещал в случае смерти и свои воспоминания, записанные на аудиокассеты. Их мне передали в Греции, где при весьма загадочных обстоятельствах погиб Солоник.
Идея подобной книги впервые пришла Солонику во время следствия.
Вечером, накануне моего очередного посещения, по телевидению показывали какой-то остросюжетный детектив. И тут он, пренебрежительно отозвавшись о фильме, заметил, что если бы, мол, про него написали, то получился бы суперостросюжетный роман. Тогда я в шутку ответил — кто тебе мешает, сам и напиши… А он, помолчав, покачал головой — нет, это можно сделать только после моей смерти, и уточнил: иначе прольется море крови, да и мне самому не жить.
Прошло время, события приняли стремительный оборот.
Понимая, что может не дожить до суда, Солоник совершает побег из «Матросской тишины» и почти полтора года прячется за границей.
Моего напарника по этому делу, адвоката Алексея Завгороднего, вскоре после побега Солоника жестоко избивают у подъезда.
За мной начинается тотальная слежка. Мне устраивают два официальных допроса. Правоохранительные органы проводят обыск на моей квартире. От оперативников я получаю советы «беречь свое здоровье».
Зато в криминальном мире мой «авторитет» растет, круг моих «крутых клиентов» резко расширяется. После ряда публикаций в периодике за мной чуть ли не закрепляется кличка «адвокат киллеров», «адвокат мафии». Но жизнь продолжается. И каждый из нас, причастных к этому делу, живет своей жизнью.
Затем происходят новые непредсказуемые события: в конце января 1997 года мне неожиданно звонит Солоник и просит в случае его смерти опубликовать то, что записано им на пленку. Затем приходит известие о его гибели. Вскоре я еду в Грецию и знакомлюсь с этими записями.
Я до мелочей запомнил тот день, когда закрылся в номере греческой гостиницы и несколько дней в шоковом состоянии слушал исповедь Солоника.
Да, он был прав на сто процентов — прольется море крови, снова начнутся мафиозные разборки…
С другой стороны, мне, доверенному лицу Солоника, следовало выполнить его последнюю волю.
Поэтому я решился написать роман, изменив ряд имен и событий (чтобы не было больше крови).
Наверное, многие узнают иных персонажей этой книги, встретят знакомые эпизоды и события. Есть здесь и фрагменты моей биографии, отсюда подзаголовок: «Записки адвоката». И тем не менее я прошу считать эту книгу художественным произведением, ее содержание не может быть использовано на следствии или в суде.
Я благодарен экспертам, помогавшим мне работать над этой книгой, представителям правоохранительных органов, четко осуществлявшим свои должностные обязанности, братве, которая все «оценила с пониманием», и тем, кто помог «не до конца», так как оказался в СИЗО и на зоне.
Отдельная благодарность — съемочной группе Центрального телевидения во главе с Олегом Вакуловским, автором документального фильма «Красавица и чудовище», снятого при моем участии в Греции.
«Солоник — киллер на экспорт» — вторая книга из задуманного цикла. Первая — «Солоник — киллер в законе», изданная недавно, вызвала большой интерес и сразу стала бестселлером.
Хочется верить, что эти книги найдут своего читателя.
ПРОЛОГ
Любое городское кладбище, как и мегаполис, делится на центр, периферию, окраины и предместья. Богатая и престижная центральная часть — для хозяев жизни, более скромные районы, опоясывающие этот центр, — для среднего класса, запущенные и невыразительные «пригороды» — для люмпен- пролетариата.
Богатый человек может позволить себе не только красиво жить, но и быть достойно похороненным: роскошные, зачастую безвкусные мраморные склепы, напоминающие виллы, в которых жили владельцы при жизни, строгие трехметровые кресты черного гранита, трогательно-печальные ангелы и вычурные стихотворные эпитафии на огромных стелах — таков обычный кладбищенский центр.
Те же кресты, лишь поменьше, поскромней, те же ангелы, но не столь изысканные, не каррарского мрамора, а гипсовые, иногда с отбитыми руками и носами — в кварталах среднего класса.
И на окраине, у самой ограды, — типовые стандартные столбики или покосившиеся кресты, где нет не только никаких эпитафий, но зачастую и медальонов-фотографий: лишь полустертые даты рождения-смерти, имена и фамилии усопших…
Третье муниципальное кладбище, расположенное далеко не в самом лучшем месте греческой столицы, никогда не считалось престижным. Правда, традиционное разделение на сектора для богатых, средний класс и бедных сохраняется и тут. Но людей по-настоящему богатых предпочитают здесь не хоронить. На окраине Афин, как правило, находят последнее пристанище аутсайдеры жизни: сезонные рабочие, безработные учителя, разорившиеся мелкие торговцы, изгнанные со службы государственные чиновники, списанные на берег моряки, дешевые проститутки, албанские, болгарские, румынские, югославские и советские иммигранты, прочие неудачники. Довольно большой участок зарезервирован Министерством общественного порядка под захоронения погибших при несчастных случаях, чьи тела по каким-то причинам не востребованы родственниками.
Именно в таком секторе Третьего муниципального кладбища Афин, пожалуй, самом бедном и унылом, в начале марта 1997 года появился огромный беломраморный крест с надписями по-гречески и по-русски, извещавший, что под ним покоится Александр Сергеевич Солоник, ушедший из жизни 1 февраля этого же года в возрасте тридцати семи лет. Крест этот — несуразно большой, роскошный, с благородной темной позолотой — странно смотрелся на фоне бедных стандартных надгробий и покосившихся стел, словно роскошный коттедж, невесть почему выросший среди типовых трущоб рабочего предместья.
Цветы у подножия креста давно увяли, превратившись в мусор. Ржавчиной окрасились металлические венки. Наверняка после похорон на могиле не было ни единого человека. Тишина, тоска и уныние…
Пятое марта 1997 года выдалось пасмурным и ветреным. По ртутно-серому афинскому небу пробегали низкие рваные облака, раскачивались с печальным шумом верхушки кипарисов и пиний. Со стороны Пирея медленно и неотвратимо надвигалась огромная сизая туча, предвещая скорый дождь.
День клонился к закату. Посетителей в этой части кладбища почти не было, не считая нескольких облаченных в траур старых гречанок у свежего холмика да еще мужчины неопределенного возраста. У мужчины были маловыразительные, словно стертые черты лица, ординарная, незапоминающаяся фигура, одежда без особых деталей и излишеств. Весь его облик невольно воскрешал в памяти обтекаемое, но тем не менее устрашающее слово «секретные спецслужбы». Глядя на «серенького», можно было подумать, что он скорбит над заброшенной могилой с потрескавшимся женским медальоном, но этот человек то и дело бросал быстрые взгляды на уходящую в перспективу аллею памятников, на белеющий крест каррарского мрамора.
И неудивительно: имя Александр Солоник, выведенное на беломраморном кресте тусклым золотом, вот уже два года не сходило со страниц газет в России и за ее пределами. Имя Александра Солоника почти ежедневно звучало с экранов телевизоров, на планерках РУОПа и МУРа, в камерах следственных изоляторов и в фешенебельных апартаментах «новых русских». Его без конца повторяли и на сибирских зонах, и на новомодных испанских да кипрских курортах. О Солонике писали книги, снимали документальные фильмы, а число убийств, приписываемых этому человеку, множилось с каждым днем.
Его имя внушало ужас многим: от седых, состарившихся на службе следователей прокуратуры до заматерелых на зонах и пересылках воров в законе; от не в меру оборзевших авторитетов новой формации, именуемых чаще «отморозками», до респектабельных, уверенных в себе и своей охране банкиров и бизнесменов. «Киллер номер один», «безжалостный наемный убийца мафии», «самая загадочная фигура современной криминальной истории России», наконец, несколько претенциозное «Александр Македонский» — так именовали того, чьи останки покоились теперь на Третьем муниципальном кладбище Афин.
Александр Македонский задавал загадки при жизни, и совсем неудивительно, что смерть его сделалась еще большей загадкой… По этой причине с самого дня похорон за беломраморным крестом с русскоязычной надписью было установлено скрытое дежурство неприметных соглядатаев. Впрочем, одним дежурством дело не ограничивалось…
В конце кладбищенской аллейки хрустко зашуршал гравий под подошвами. Соглядатай насторожился, попытался рассмотреть посетителя, но вечерние
