— Я только и делал, что размышлял, — признался Макс.
— Сомневаюсь. — Лори бросил выразительный взгляд на полупустой графин с бренди. — Бьюсь об заклад, что его не раз наполняли.
Макс пожал плечами:
— Я не заметил.
Лори плеснул себе бренди.
— Выглядишь ужасно.
— Спасибо, приятно знать, что люди ценят твои таланты, Выглядеть ужасно — тоже своего рода искусство.
Макс потер рукой щетину. Он прекрасно знал, что вид у него неважнецкий. Но сейчас это его не беспокоило.
— Почему ты не рассказал мне о своих отношениях с Пандорой?
Лори печально вздохнул:
— По правде говоря, не знаю. Тебя не было рядом в то время. Когда же ты наконец немного пришел в себя после ухода из армии, эта история уже мхом поросла. Да если б я и рассказал, разве это что-нибудь изменило бы?
Их взгляды встретились, и на несколько бесконечных мгновений повисла тишина. Макс невесело усмехнулся:
— Нет.
— Я тоже так думаю. — Лори отпил немного бренди. — Поэтому-то мне и казалось бессмысленным заводить этот разговор.
Макс что-то внимательно разглядывал на дне своего бокала.
— Ты ее любил?
Лори помедлил.
— Может быть, хотя и недолго. Тогда я думал, что она разбила мне сердце, но на самом деле пострадала только моя гордость.
Макс вздохнул с облегчением и протянул бокал. Лори беспрекословно наполнил его.
— Пока я не забыл, это для тебя. — Лори вытащил из кармана золотую цепочку с золотыми яблоками.
Макс внимательно осмотрел изящную вещицу.
— Ювелир прекрасно поработал, это именно то, что нужно.
— Почему бы тебе не подарить ей это? Ты мог бы наконец закончить игру.
— Наверное.
Украшение мягко мерцало в свете пламени. Макс смотрел на него как загипнотизированный.
— Недавно моя мать спросила меня, действительно ли я хочу жениться на женщине, которая настолько меня боится, что решилась на бегство. Ты сказал, в экипаже она была испугана?
— Ну... да... но…
— Эта женщина так хотела убежать от меня, что готова была забыть о своих страхах. — Он покачал головой. — Этот вопрос постоянно крутится в моей голове, но посмотреть правде в лицо у меня не хватает духа. Даже сейчас.
— Но ты ведь отдашь ей яблоки?
— Нет. — Макс протянул ожерелье Лори.
— Нет? — поражение произнес Лори. — Что ты имеешь в виду? Это самое глупое, что я когда-либо слышал от тебя.
— Или самое умное. — Макс тяжело вздохнул. — Если я подарю это Пандоре, то я выиграю и у нее не будет другого выбора, кроме как выйти за меня замуж.
— Я думал, ты к этому и стремишься.
— Я тоже так думал. — Он помолчал. — Если я этого не сделаю, победит она.
— И получит право назвать тебе невесту! — Голос Лори звенел от негодования. — Ты прекрасно знаешь, что она выберет Синтию. Мою Синтию.
— Мисс Уитерли не имеет никаких обязательств, — мягко сказал Макс. — Она не участвует в пари и потому не обязана подчиняться решению Пандоры.
— Очень на это надеюсь, — прошептал Лори. — Но я все-таки не понимаю. Почти месяц ты бился как лев, чтобы получить Пандору. Почему ты останавливаешься теперь, когда до победы рукой подать?
— Подумай, Лори. Я же играл не совсем честно, понимаешь? Мои действия, так сказать, не отвечали духу игры. Больше половины очков достались мне просто так.
— Разве это так важно?
— Когда мы заключали нашу сделку, все, что я хотел, — это получить достойную жену, у которой была бы хоть капля мозгов. — Макс тщательно подбирал слова, пытаясь одновременно и сам разобраться в своих чувствах, и объяснить их другу. — Пандора отвечала всем моим требованиям. Меня не волновало, каких усилий потребует от меня победа. Было так увлекательно справляться с ее заданиями! Но потом я понял, что мне нужна не только ее рука, но и сердце. Ее любовь. Я желаю, чтобы она вышла за меня замуж не потому, что проиграла, — резко сказал Макс, — а потому, что хочет этого, что любит меня.
— Она же любит тебя.
— Ты в этом уверен? Она тебе это сама сказала?
— Ну, не так прямо, — протянул Лори, — но даже слепой увидит, что она тебя любит.
— Все, что я вижу, — это женщину, которая скорее согласится погибнуть, нежели выйти за меня замуж.
Макс кивнул на смятый листок, лежащий на столе рядом с графином.
— Это записка, которую она мне оставила. Она пишет, что наша игра была — как это она выразилась? — «восхитительно забавной», но теперь, когда она снова увидела тебя, в ней пробудились прежние чувства.
— Чепуха! — фыркнул Лори. — Хотя сейчас мы все же в лучших отношениях, чем были раньше.
— Это не имеет значения, я все равно не верю тому, что она говорит о тебе, — сказал Макс, сминая записку — Пандора также пишет, что давно решила не выходить замуж без любви, и поэтому она не может стать моей женой.
— Может быть, речь идет не о ее, а о твоей любви?
— Посмотрим. — Он бросил записку в камин. — Она победила в игре, так что сейчас все в ее руках.
Пламя принялось лизать край бумаги.
— Знаешь, она никогда не говорила о любви, когда каждый из нас излагал свои требования к супругу. И я, конечно, тоже. В то время это не имело значения. Я не думал, что любовь так важна для Шалуньи с Гросвенор-сквер, и уж, конечно, она не входила в планы распутника, негодника и чудовища.
Записку Пандоры охватил огонь. Языки пламени взметнулись вверх и опали, оставив только бесформенную кучку черного пепла, готовую рассыпаться от малейшего прикосновения.
— Странно, теперь, когда все почти кончено, это единственная вещь, которая имеет значение.
Пандора держала в руке записку, написанную хорошо знакомым твердым почерком.
Дорогая мисс Эффингтон!
Я признаю свое поражение. Завтра истекает срок игры, так что я заеду к вам в пять часов для того, чтобы узнать в вашем решении.
Пожалуйста, ответьте, удобно ли вам это время.
Искренне ваш,
Трент.
— Мисс Пандора?
Она оторвала взгляд от письма.
