Тот усмехнулся и направился к одному из стеллажей, протянувшихся вдоль стены.
— Что это вы собираетесь делать? — спросила Лола, испуганно сглотнув и вжавшись спиной в кресло.
Старик не удостоил ее ответом.
Его подручный осторожно открыл одну из клеток, запустил в нее руку и молниеносно вытащил оттуда крупную, испуганно пищащую мышь.
— Мама! — вскрикнула Лола.
Николай Ардальонович надел тонкие резиновые перчатки, перехватил ошалело трепыхающуюся мышь у своего подручного и повернулся к Лоле, держа зверюшку за длинный хвост.
Мышь, судя по ее виду, была перепугана не меньше Лолы. Она тоненько пищала, выдиралась и махала в воздухе крошечными лапками. Старик наклонился над Лолой и стал приближать руку с мышью к ее лицу.
Лола не сводила взгляда с крошечных розовых глазок грызуна. Ее желудок скрутило от необъяснимого, подсознательного страха и отвращения.
«Что я, в конце концов, партизанка, что ли? —подумала она, — Лиза Чайкина? Зина Портнова? Или кто там еще был… ради чего я должна терпеть весь этот ужас? В конце концов, Ленька сам виноват… ну почему он не успел приехать ко мне на помощь? Да и вообще, этот заказчик, как его, Вячеслав Сергеевич, использовал нас втемную… он ничего не объяснил, и вообще мы не давали согласия на эту работу…»
Эти мысли пронеслись в Лолиной голове в долю секунды, за то время, пока противно пищащая и бешено выдирающаяся мышь приблизилась к ее лицу.
— Уберите ее! — взвизгнула Лола, едва не оглушив своего мучителя. — Уберите ее скорее, я все скажу!
— Вот и умница! — Николай Ардальонович выпрямился и передал мышку своему молчаливому подручному. — Леша, подержи пока инвентарь, может быть, он нам еще понадобится!
— Итак, — старик снова склонился над Лолой. —Я вас слушаю. И не советую играть со мной в кошки-мышки…
— Пожалуйста, не употребляйте это слово, — прошептала Лола. — А то я потеряю сознание…
— Какое слово? — удивленно переспросил старик.
— Ну надо же! — Николай Ардальонович рассмеялся, — вы даже более чувствительны, чем большинство женщин! Ну, это даже к лучшему!
— Спрашивайте, — Лола решительно тряхнула головой, — что вас интересует?
— Письмо! Вы прекрасно знаете, что меня интересует письмо! Ведь вы только из-за него устроились работать в фирму?
— Да, — Лола кивнула и опустила глаза, как школьница, признавшаяся, что курила в туалете.
— Вы его подменили? — продолжил старик.
— Да, — повторила Лола и еще ниже опустила голову.
— Я не буду спрашивать, как вам это удалось, — проговорил мужчина. — В конце концов, это уже не важно. Меня гораздо больше интересует, что в нем было написано до того, как вы… потрудились.
— Я уже плохо помню… — едва слышно проговорила Лола. — Кажется, что—то про какую-то Лену…
— Не придуривайтесь! — зашипел старик. — Вы прекрасно знаете, что такое «Лена»! Нечего разыгрывать из себя идиотку! Что там было написано относительно срока, когда эта самая «Лена» прибывает?
— Кажется, в четверг… — неуверенно протянула Лола. — А может быть, в среду… или в пятницу…
— Прекратите надо мной издеваться! — Николай Ардальонович побагровел. — Говорите немедленно!
— Я… не могу… у меня что-то с памятью… — Лола начала всхлипывать, — он… то есть она… очень действует мне на нервы! — и она покосилась на мышь, дергающуюся в руках у шофера.
— Ладно, — старик скрипнул зубами, но тем не менее повернулся к своему подручному и распорядился:
— Верни инвентарь на место!
Молчаливый мужчина осторожно подхватил мышку и выпустил ее обратно в клетку. Родственники и знакомые немедленно окружили вернувшегося домой грызуна и принялись обнюхивать его, видимо, расспрашивая о том, где он успел побывать и что видел в пути.
— Ну и как, надеюсь, ваша память заработала лучше? — осведомился Николай Ардальонович.
— Да, — проговорила Лола, облизнув пересохшие губы. — Только дайте мне еще попить, а то я совсем не могу говорить…
— Пока вы только и делаете, что разговариваете! — рявкнул старик, — точнее, заговариваете мне зубы! Имейте в виду — мое терпение не безгранично! Говорите немедленно, когда прибывает «Лена»?
— Во вторник… — призналась девушка и зажмурилась, ожидая, что ее немедленно поразит удар грома.
Конечно, ничего подобного не произошло — наверное, только потому, что они находились в подвале, куда молнии очень трудно попасть.
— Уверена, — страшным шепотом подтвердила Лола. — Там было написано, что она прибывает во вторник, то есть завтра!
— Ну что ж, если выяснится, что вы меня обманули… я вам не позавидую! — и старик многообещающе покосился на клетки с тысячами мышей.
— Так что же — я до завтрашнего дня буду находиться здесь? — с ужасом проговорила Лола.
— А что же вы думали — я поверю вам на слово и немедленно отпущу? Как говорят — прямо из зала суда?
Вдруг Николай Ардальонович поднял голову и насторожился.
— Леша, — недовольным голосом окликнул он своего подручного, — пойди-ка, проверь, у нас, кажется, гости…
Как Леня и ожидал, Саламатинская улица была застроена мрачными железобетонными производственными корпусами, выстроенными в шестидесятых — семидесятых годах двадцатого века в стиле тоскливого конструктивизма. Большинство этих корпусов производили совершенно заброшенный вид. Дом номер четыре отличался от остальных тем, что возле него стояли припаркованные машины, а на стене здания красовались вывески нескольких коммерческих фирм, должно быть, арендующих здесь дешевые офисы.
Среди этих табличек Маркиз нашел и знакомый по телефонному справочнику значок — жизнерадостная усатая мышь на фоне круглой головки сыра. Под этим значком красовалась яркая надпись «Мультимаус».
— С таким названием, — сказал Леня, обращаясь к Пу И, — им нужно мультфильмы снимать! Они бы перегнали студию «Уолт Дисней»!
Леня остановил машину возле заржавленных металлических ворот и требовательно посигналил.
Рядом с воротами открылась узенькая калиточка, из нее выглянула мрачная тетка в форме вневедомственной охраны. Казалось, ничего не изменилось за последние двадцать лет — те же самые ворота, та же вахтерша, что в восьмидесятом году, тот же злобный окрик:
— Чего сигналишь? Пропуск!
— Девушка, — попробовал Леня польстить вахтерше. — Что же вы такая неласковая?
Это было то же самое, что пытаться расположить к себе сами железные ворота или кирпичную
