набросился сейчас на прогулке на белую королевскую пуделицу, он ее чуть не изнасиловал!
— Это Марго из соседней парадной? — Лола так возмутилась, что даже высунула нос из-под одеяла. — Да она сама его все время соблазняла! Вечно задом своим толстым перед ним вертит!
— Ну, он сам набросился на нее как зверь! И это при его-то размерах! — восхитился Маркиз. — Чуть было не свершилось прелюбодеяние, я его еле оттащил. Но зато хозяйка пуделицы так разъярилась, что чуть не изнасиловала меня!
— Да? Ну ты, верно, был не против. — Лола опять спряталась под одеяло.
— Если бы ты ее хорошенько разглядела, ты бы так не говорила, — укоризненно заметил Леня. — Ну так будешь вставать?
— А завтрак в постель? — послышалось из-под одеяла.
— Завтрак ты проспала, а обед в постель не подают, — резонно возразил Маркиз, — так что покажи личико, Гюльчатай!
Лола вынырнула из подушек, и Ленька картинно зажмурил глаза.
— Что, так ужасно? — Она потянулась к маленькому зеркальцу, валявшемуся рядом с кроватью.
— Банкирша Ангелова взяла бы тебя на работу без всяких сомнений! — заявил Леня.
— Не напоминай. — Лола поморщилась и тяжело вздохнула. — Что у тебя за манера — бить по самому больному? Вечно вы, мужики, норовите обидеть бедную девушку.
— Вот как раз об этом я хотел с тобой поговорить! — оживился Леня. — У тебя появилась возможность отомстить этой семейке.
— Ну, положим, самой мадам Ангеловой я уже отомстила, — протянула Лола и краем глаза заметила, как напрягся Маркиз — он подумал, что она переспала-таки с банкиром. — Начистила ей морду, — продолжала Лола как ни в чем не бывало, — небось до сих пор из дому выйти не может…
Ленька чуть-чуть расслабился.
— Значит, так, — заговорил он, — сегодня вечером идем на какую-то их тусовку…
— Кого «их»?
— Богатых людей, — объяснил Леня, — все там будут, я с трудом приглашение достал. И там тебе представится возможность увидеться с банкиром. Я тут навел кое-какие справки.., в свое время Зарудный сильно-таки нагадил нашему… Так что если правильно повести дело, то он просто обязан согласиться подставить Зарудного в ответ. В общем, тебе и карты в руки, обольщай своего банкира на здоровье!
— Да? — Лола выкатилась из кровати. — Что же ты молчал? У меня же нечего надеть! И волосы в ужасном состоянии, и руки…
Она металась по комнате в одной коротенькой полупрозрачной ночной сорочке и совершенно не стеснялась Маркиза, она просто забыла о его присутствии.
— Что ты ищешь — косметику? Так она в ванной, — подал Маркиз робкий голос.
— Да не косметику, а телефон! — раздраженно рявкнула Лола. — Мне нужно успеть в салон красоты, а потом пробежаться по магазинам! Умеешь ты, Ленька, человеку настроение испортить! Неужели нельзя было за три дня меня предупредить?
— Правильно, почисти перышки, банкира нужно поразить в самое сердце, — присовокупил Леня, чтобы оставить за собой последнее слово, но душу его грыз вопрос — переспала Лола с банкиром или не успела?
Знаменитый художник Афанасий Стрелкин был в особенности известен пятью вещами: потрясающе живописными, захватывающими, совершенно невероятными рассказами о своих путешествиях, столь же удивительными повествованиями о своих многочисленных любовных похождениях, умением продать любую картину за совершенно немыслимые деньги, способностью сделать сенсацию из чего угодно и, наконец, своими великолепными пышными усами.
Собственными путевыми фотографиями, сделанными в самых разных концах земного шара, Афанасий Стрелкин потчевал каждого нового знакомого, которого ему удавалось заманить в свою роскошную квартиру, занимавшую целый этаж особняка на набережной Фонтанки.
— Вот это — я среди пигмеев Центральной Африки, — сообщал он, подкручивая ус, — я — тот, который выше всех. Ха-ха-ха.
А вот это — я среди императорских пингвинов Западной Антарктиды. Я — тот, который самый представительный. Ха-ха. А вот — я среди семейства львов в Кении. Ну здесь вы сразу можете узнать меня по моим прекрасным усам… А вот это я с президентом Бушем.., а это — с Харрисоном Фордом.., а это — с Пеле.., а это — с Папой Римским…
А вот это…
— Неужели это он? — восклицал удивленный гость.
— Да, да, конечно, и апостолы, все двенадцать.., меня вы, надеюсь, легко узнаете — у меня единственного на этой фотографии вокруг головы нет сияющего нимба.
Однажды с путешествиями Стрелкина произошла небольшая накладка. Все знали, что он отправился к индейцам Амазонки, чтобы изучить их кулинарные традиции и собрать материал для двух новых книг: «Кулинарное искусство и традиции людоедства среди индейцев пончуа» и «Как я искал Ливингстона». И надо же случиться, что в самый разгар его поездки известный телекомментатор Анвар Бутерброде? встретил Стрелкина в китайском ресторане на улице Реомюр в Париже.
Увидев знакомого, Стрелкин попытался было скрыться в женском туалете, но он был уже занят парочкой наркоманов, и тогда Афанасий бросился навстречу Бутербродеру, распахнув объятия, и воскликнул:
— Как приятно вдали от родины встретить знакомого человека! А я вот, видишь ли, прилетел на два часа из Венесуэлы, захотелось поесть нормально, а то все человечина и человечина, видеть ее больше не могу!
Любовные похождения Стрелкина тоже выходили за пределы возможного. Ходили слухи о его романах с Патрисией Каас, принцессой Дианой, покойной Индирой Ганди, Ириной Мирошниченко, Катрин Денев, экс-президентом Пакистана Беназир Бхутто, женским коллективом «Стрелки» (по некоторым версиям не «Стрелки», а «Сливки», но это не играло роли, потому что их все равно никто не может отличить друг от друга).
Кое-кто, правда, утверждал, что Афанасий сам упорно раздувает эти слухи, но когда он как бы ненароком доставал из кармана золотую зажигалку и становился печален и задумчив, а после секундного молчания поднимал полные слез глаза и говорил:
— Ax, простите меня, это подарила мне на память Николь, — это производило впечатление.
Если при этом какой-нибудь неотесанный провинциал широко раскрывал глаза и говорил:
— Неужели Николь Кидман? — на него смотрели гак, будто он сморозил немыслимую глупость, потому что, во-первых, какая же еще в его жизни могла быть Николь, во-вторых, Афанасий, как истинный джентльмен, никогда не назвал бы фамилию своей возлюбленной, а только имя, потому что Том Круз страшно ревнив, несмотря на то что они с Николь давно в разводе, и в-третьих, разве можно неуместными вопросами прерывать сентиментальные раздумья маэстро?
Что касается умения продать любую картину за немыслимые деньги, то здесь Стрелкину действительно не было равных, и царь Мидас, превращавший в золото все, к чему он прикасался, был по сравнению с ним всего лишь жалким дилетантом. Однажды старый знакомый попросил Афанасия продать в своей галерее картину, которую прислал ему, завернув в старую газету, запачканную масляной краской. Стрелкин развернул картину и отложил газету в сторону, и ее тут же схватил немецкий миллионер фон Брюк, закричав, что в жизни не видел такого блистательного образца концептуального искусства и покупает эту газету немедленно за любую сумму.
На фоне таких блестящих достоинств некоторые злопыхатели задавались совершенно праздным и неуместным вопросом — когда Афанасий, при такой своей немыслимой занятости, находит еще время для создания собственных картин?
Короче, способности Стрелкина были таковы, что даже в Москве кое-кто знал его имя, хотя Москва очень редко признает существование жизни за пределами Садового кольца, и если даже какой-нибудь спринтер из Петербурга или Саратова пробежит стометровку за семь секунд, побив все мыслимые и немыслимые рекорды, москвичи пожмут плечами и скажут: «Ну разве это бегун? Это жалкий
