— Ну, если вы и так все знаете, зачем тогда меня спрашиваете? — обиженно спросил тот.
— Нет-нет, мы ничего не знаем! — Надежда замахала руками. — Это только догадка! Продолжайте, пожалуйста!
— Так вот, значит, убедил Прохор Цыпкиных, и я, грешным делом, в его идею поверил. Провели в Моховом геологическую разведку по всем правилам, целое лето на это угробили, и ничего не нашли. Ему-то что, а с меня вышестоящее начальство стружку сняло, — глаза Крюкова загорелись давней обидой, — с тех пор сердце и начало барахлить…
— А дальше? — не отставала от него Надежда.
— А что дальше? — Крюков пожал плечами. Дальше я из начальников ушел, но какое-то время в том районе оставался, шоферил. Потом пошли все эти реформы, приватизация, все кто мог расхватывали что плохо лежит, а меня это все уже не интересовало…
— А что Прохор?
— Да что Прохор? Он все со своей идеей носился, насчет золота, даже фирму какую-то организовал. Своих денег не было, так он с какими-то людьми из Питера скорешился.., так ведь с этими, про кого вы спрашивали! — вспомнил Крюков, и сам невольно удивился. — С Ильей и его женой, Алиной! Они снова в Лесогорск приехали, Прохор их вызвал, и деньги у них к тому времени водились. То ли на компьютерах заработали, то ли на сахаре.., короче, дали они Прошке денег на продолжение изысканий, но золота он так и не нашел. А потом уж я оттуда уехал, и чем все закончилось, не знаю.
Швейцар допил свой кофе, поставил чашку на стол и сказал:
— Вот и все. Больше я про них ничего не знаю.
Надежда полезла в сумочку и достала оттуда кошелек. Крюков остановил ее жестом:
— Не нужно, мы же с вами только обменялись информацией, как вы сами сказали — баш на баш. Кроме того, мне приятно было вспомнить про те времена. Хоть я теперь и чувствую себя гораздо свободнее, но и в той жизни что-то было.., какой-то размах, масштаб.., территория двух Франции…
— Ну, хоть за кофе заплатить мы можем?
— А это — пожалуйста! — Крюков поднялся, бросил взгляд на Алкину радужную блузку и вполголоса пропел:
— Цып, цып, мои цыплята…
— До чего невоспитанный человек! — заявила Алка, когда они достаточно удалились от кафе и Крюков уже не мог их слышать.
— Почему? — переспросила Надежда. — На меня он как раз произвел неплохое впечатление.
— Эти его песенки…
— Ах, вот что! — Надежда взглянула на Алкину кофту и усмехнулась. — Ну, не смог он удержаться., где-то я его понимаю!
— И главное — мы от него ровным счетом ничего не узнали! Оказались там же, откуда начали!
— Ну, не скажи.., теперь ты не сомневаешься, что Люська специально нацарапал на часах слово «Моховое»?
— Недопустим!
— Значит, то, что с ним случилось, каким-то образом связано с теми местами и с тем временем. И теперь нам нужно искать его первую жену, Александру!
— Ну вот, столько сил угробили на Карину, и выяснилось, что она не имеет к Люськиному похищению никакого отношения! Теперь столько же сил потратим на Александру?
— Хотим мы найти Люську?
— Ну, хотим.., только если опять придется сидеть в собачьей будке — я этого не переживу!
Предупреждаю тебя! И Петюнчик.., осиротеет.., то есть овдовеет… — Алка громко вздохнула.
— Не болтай глупостей! — Надежда задумалась. — Но где нам разузнать про его первую жену? Сонька с ней не общалась, да мы ей уже и так сколько времени не даем работать…
— Можно расспросить о ней Лену…
— Алка, ты меня иногда удивляешь! Расспрашивать Люськину вторую жену о первой?
— А что такого?
— Как ты управляешься со своими учениками при таком вопиющем непонимании человеческой природы!
— Отлично управляюсь! — Алка надулась. И между прочим, прекрасно разбираюсь в людях! С первого взгляда на первоклассников могу понять, из кого вырастет отличник, а из кого двоечник и хулиган!
— Ну, это совсем другое… Сама подумай, кроме того что Лена будет раздосадована такими расспросами, она ни в коем случае не скажет нам ни слова правды! Даже если очень захочет, она просто не сумеет отнестись к своей предшественнице объективно!
— По-моему, ты не права. Вот, например, когда Елена Борисовна из городской комиссии наводила справки о Нине Петровне, которая до меня работала в нашей школе завучем…
— Алка, прекрати! — прервала подругу Надежда. — Давай думать о деле! Может быть, поступим просто — найдем эту Александру и зададим ей самой несколько вопросов?
— Ага, то ты говоришь, что Лена нам не скажет ни слова правды, а то хочешь спрашивать саму Александру? Если она причастив к Люськиному похищению, ты что думаешь, она в этом так и признается?
— Нет, но мы что-то увидим по ее реакции… поймем, что она слишком взволнована…
— Можно понять ее волнение, если она узнает о похищении мужа, пусть даже бывшего!
— Ну, может быть, мы заметим какие-то несоответствия в ее поведении…
— Ага, а она нас похитит, как Люську, или… еще хуже.., и Петюнчик овдовеет…
— Перестань нагнетать атмосферу! Мы что-нибудь придумаем! Но для начала нужно найти Александру.
— Ну, это-то как раз просто. По телефону справочной службы.., фамилия у Александры та же, что у Люськи — Цыпкина, все его жены, кроме Карины, после развода почему-то сохранили его фамилию…
— Алка, ты отстала от жизни! Справочная служба больше не дает домашних адресов и телефонов. Но мы можем воспользоваться компьютерной базой данных, у нас дома она есть. Называется «Весь Петербург на одном диске».
— Ну ладно, поехали к тебе, — с тяжелым вздохом согласилась Алка. — Только у тебя есть в доме какая-нибудь еда? А то ведь в этом кафе мы выпили только по чашке пустого кофе…
— Со сливками! — вставила вредная Надежда.
Едва они вошли в квартиру, к ним неторопливой походкой подошел Бейсик, замурлыкал и принялся тереться об ноги — сперва Надеждины, потом Алкины. Вообще у него с Алкой были очень теплые отношения. Тимофеева уважала кота за внушительные размеры и солидное поведение и каждый раз норовила угостить его чем-нибудь вкусненьким. Надежда боролась с этой порочной традицией, уверяя Алку, что она портит ее кота, но Алка все равно тайком подкармливала Бейсика.
— Ну, ты пока включай компьютер, — сказала Алка, надевая домашние тапочки, — а мы с Бейсиком сходим на кухню, посмотрим, что там у тебя есть.
— Ну, особенно не настраивайся, — честно предупредила подругу Надежда.
Она прошла в комнату, включила компьютер и достала нужный диск. При этом Надежда с огорчением прочла на нем, что данные относятся к двухтысячному году, то есть на четыре года устарели. Оставалось надеяться, что за эти четыре года Александра не переехала в другую квартиру.
Оказалось, что в Петербурге проживают — иди, во всяком случае, проживали четыре года назад, больше ста Люськиных однофамильцев. К счастью, женское имя Александра не слишком распространено, гораздо меньше, чем его мужской вариант, и через несколько минут Надежда узнала, что нужная им Александра Цыпкина проживает на набережной Екатерининского канала.
В комнату заглянула Алка и мрачным голосом сообщила, что они с Бейсиком заварили чай.
Мрачность ее объяснялась тем, что она произвела на кухне тщательный обыск и нашла только упаковку финских сухих хлебцев.
