группе, с которой она приехала.
Осторожно, ступая на носках, Надежда поднялась на один пролет лестницы, и тут на нее буквально свалилась сверху женщина в сиреневом платье, с которой они сидели рядом на лекции в главном офисе фирмы.
— Послушайте! — нервно крикнула женщина. — Где же вы ходите? Все уже получили наборы, вас только ждут! Шофер ругается, кладовщица ушла…
— Но я… — растерялась Надежда, но женщина не дала ей договорить:
— Какая-то вы уж очень инертная! С таким характером вряд ли сможете распространителем работать! Все время теряетесь, соображаете неважно! Как же вы людей собираетесь убеждать, что косметика этой фирмы — самая лучшая?
Надежда хотела поставить зарвавшуюся сиреневую тетку на место, сказать, что вовсе она не инертная и что она не собирается распространять косметику фирмы «Ликофарм», тем более что сама фирма и ее продукция вызывают у нее сильнейшие подозрения, но вовремя опомнилась и прикусила язык. Вместо этого она скроила самую жалостливую и недалекую физиономию. Каждому приятно чувствовать себя умнее других, поэтому тетка в сиреневом платье прониклась к Надежде самыми добрыми чувствами и взялась ее опекать.
— Я для вас комплект отложила, — заявила она и потащила Надежду на склад.
Кладовщица отсутствовала, тогда тетка принялась орать как в лесу. На зов выскочила откуда-то встрепанная девица, не стала, слушать сбивчивые объяснения двух женщин, махнула рукой и выдала Надежде набор из первой попавшейся коробки.
— Квитанцию на гвоздик наколите возле двери! — крикнула она и исчезла в глубине помещения.
«Еще чего, — сердито подумала Надежда, — чтобы потом в химчистке Сашину дубленку зажилили? Не дождетесь!»
Автобус возле дверей стоял совсем другой — старый и обшарпанный. Шофер тоже был соответствующий — средних лет мужичок в замасленной спецовке. На Надежду он глянул очень грозно.
Дома Надежда внимательно рассмотрела набор косметики, который достался ей даром.
Конечно нехорошо, но, во-первых, она вовсе не собиралась пользоваться этими кремами и масками и тем более кому-то их предлагать. А во-вторых, фирма «Ликофарм» не обеднеет, это уж точно. И с виду не было в косметике «Ликофарма» ничего странного. Обычная упаковка — золотистые коробочки с черным трилистником сбоку. Баночки были кремового цвета с золотистой крышкой. Разные надписи: крем ночной питательный, крем дневной увлажняющий, крем дневной для чувствительной кожи, бальзам для век, лосьон для тела, крем для рук…
У Надежды зарябило в глазах.
Павла по-прежнему не было в ее квартире в Озерках, очевидно, застрял надолго, принимая экзамен. Надежда подумала немного и решила самостоятельно посетить следующую по списку женщину.
Она еще раз внимательно проглядела, список, потому что не хотелось во второй половине дня, когда самая жара, тащиться на край света. Следовало выбрать самый близкий адрес.
— Осталось не охвачено семь фамилий, сказала Надежда коту Бейсику, который настороженно наблюдал за ней, сидя на подоконнике.
Кота не интересовали Надеждины изыскания, он пытался внушить ей мысль о внеочередном кормлении. В этом отношении с Надеждой было трудно, потому что характер у нее был упрямый и, раз что- нибудь решив, она проявляла необыкновенную твердость. В этот раз Надежда решила, воспользовавшись отсутствием мужа, посадить кота на диету. То есть в ее понимании это не было никакой диетой просто два раза в день кот получал обычную порцию кошачьих консервов. И больше ничего. Ни кусочка колбаски во время хозяйского завтрака, ни порции свежего фарша, когда хозяйка собирается жарить котлеты, ни половинки крутого яичка. Кстати, яйца кот обожал больше всего на свете, даже больше рыбы. О рыбе был у Надежды с котом недавно отдельный разговор, который закончился крупным скандалом, потому что наглый котище спер со стола здоровенный кусок сырой форели. Разумеется, Сан Саныч оказался на стороне своего любимого кота и заявил Надсаде, что нечего оставлять рыбу на столе и провоцировать таким образом животное на кражу. Надежда сгоряча пообещала устроить Бейсику веселую жизнь, когда Сан Саныч уедет в командировку, и теперь слово свое держала. Она дошла до такой жестокости, что не разрешала даже несчастному голодающему коту похрустеть крекерами перед телевизором. Все время от завтрака до ужина коту предлагалось пробавляться зеленой травкой. Надежда надеялась, что такими мерами она заставит Бейсика немножко похудеть и вообще покажет ему, кто же все-таки в доме хозяин.
И снова Надежда предпочла не заметить отчаянных взоров, которые бросал на нее Бейсик, и уткнулась в свои бумаги.
Она выписала в столбик семь фамилий, чтобы не отвлекаться на остальные и не таскать с собой список, который она выпросила у Павла накануне — у нее, дескать, он будет в большей сохранности. Несмотря на то, что в списке встречались такие фамилии как Бубенченко и Векслер, Надежда была уверена, что все фамилии в списке — женские. Раз дело связано с косметикой, то мужчине тут, конечно, делать нечего.
Надежда достала из ящика кухонного стола подробный план города и склонилась над ним, отмечая карандашом адреса, указанные в списке. А. И. Векслер, О. П. Зайковская и Е. С. Козлова жили в центре, и Надежда сразу же решила отложить посещение этих женщин на то время, когда в ее распоряжении будет Павел Петрович с машиной. В. Ю. Бубенченко жила в Купчино, это противоположный край города, хоть и прямая ветка метро, но очень долго ехать. С. Г. Безбородова жила вообще у черта на куличках в Сосновой поляне на улице водолаза Отходняка, А. А. Иванова — на улице Всеобщего Примирения, и Надежда очень удивилась, когда не смогла найти эту улицу на карте. И наконец, некая Р. П. Колодная жила на улице художника Кустодиева, что не так далеко от Надеждиного дома в Озерках.
Надежда приободрилась и решила посетить гражданку Колодную прямо сейчас, заодно купит продуктов и приготовит Павлу обед. Человек все-таки с работы, небось во время приема экзаменов поесть некогда. О чем она будет с Р.П. Колодной говорить. Надежда решила придумать на ходу.
Надежда надела босоножки на низком каблуке и открытое летнее платье, поскольку сегодня снова стало жарко, помахала рукой коту Бейсику и ушла. Она быстро доехала на метро до своего дома в Озерках, купила по дороге кое-каких продуктов и зашла в квартиру, никого из соседей не встретив. Павла дома не было, в квартире было все спокойно, только ужасно жарко. Надежда раскрыла окно и ушла.
Улица Кустодиева располагалась не так далеко, но никакой транспорт по ней не ходил.
Сначала следовало идти дворами, что Надежда и сделала, срезая путь. Во дворах расцветал шиповник и пахло из раскрытых окон жареной рыбой и фаршированными перцами.
Надежда прибавила шагу и вскоре вышла на Сиреневый бульвар, по которому и нужно было теперь идти до самого конца, тогда упрешься в улицу Кустодиева.
Сиреневый бульвар не был бульваром, и уж совершенно не было на нем ни одного кустика сирени. Длинная ничем не примечательная улица, с одной стороны которой тянулся унылый бетонный забор. Там располагался завод, где когда-то в незапамятные времена делали черно-белые телевизоры. После забора шли автомастерские. Изредка проезжал старый, астматически кашляющий автобус и легковушки, все сплошь побитые жизнью. Надежда начала уже уставать от монотонного пейзажа, когда Сиреневый, с позволения сказать, бульвар кончился, и показалась улица Кустодиева. Эта улица отличалась от бульвара тем, что на ней вообще не было никакого движения, а вместо забора с одной стороны шла железная дорога, причем, если судить по заросшей высокой травой насыпи, дорогой этой пользовались крайне редко.
Надежда встала на углу и огляделась по сторонам. Среди унылых пятиэтажек Притулился трехэтажный кирпичный домик — стоматологическая поликлиника. Рядом стоял ларек, где торговали пивом и жевательной резинкой.
Надежда купила в ларьке бутылочку минеральной воды и потихоньку пошла к нужному дому.
Пока что ей не встретилось ни души. Кругом была умиротворенная тишина, почти как за городом, и довольно свежий воздух. Надежда вдохнула полной грудью, но всерьез предположила, что зимой из-за железной дороги вполне могут приходить волки и выть под окнами.
