внимания.
Оказавшись на улице, Катя облегчённо вздохнула и заметно повеселела.
— Ну видишь, она мне вовсе не померещилась ! — заметила она, покосившись на окна четвёртого этажа.
— Но все события нашли вполне реальные объяснения, — парировала Ирина, — и никакой тени отца Гамлета…
— Но и никакой пользы от нашего похода, — расстроилась Катя, — только переполошили кучу людей, не дали им спокойно выспаться…
Сама Катя очень любила поспать, поэтому с пониманием и уважением относилась к чужому покою.
— Никакой пользы? — задумчиво повторила Ирина. — Действительно, кому могли понадобиться эти уставы?
— Может быть, какому-нибудь ненормальному букинисту? Вдруг это — ужасная библиографическая редкость?
— Вряд ли! Их ведь печатали миллионными тиражами! Даже тут их несколько ящиков. Постой-ка, — Ирина замерла и повернулась к подруге, — а что ты там говорила? Что у этих прежних соседей…
— Мурзикиных, — подсказала Катя.
— Ну да, Мурзикиных! Ты сказала, что у них был точно такой же комод?
— Ну да, — Катя энергично кивнула, — один к одному!
— И стоял он на том же месте?
— На том же, — подтвердила Катя, — а к чему ты клонишь?
— К тому, что убийце нужен был не этот комод, а тот, мурзикинский! Он забрался в квартиру, не зная, что жильцы сменились, залез в комод, но вместо того, что он искал, наткнулся на сотни уставов… а в это время появилась Ирина Сергеевна, ну он и заехал ей ящиком…
— А что же он такое искал? — глаза Кати заинтересованно загорелись.
— Вот этого мы с тобой и не знаем… а куда дели тот, старый комод?
— На помойку, — печально отозвалась Катя, — а оттуда его уже давно увезли на городскую свалку…
— На свалку! — эхом повторила Ирина, при этом у неё возникло такое выражение лица, что Катя сразу поняла — подруга что-то придумала. Но Кате так хотелось спать, что она даже подумывала, не остаться ли ночевать в собственной квартире, чтобы не тащиться ночью к Ирине. Однако подруга была настроена решительно и не отпустила Катю от себя, ведь наутро они все равно собирались ехать на берег залива разыскивать неизвестную и таинственную спутницу профессора Кряквина, существование которой он так тщательно скрывал.
— Жанке мы звонить ни за что не будем! — заявила Катя. — Она и так вчера весь вечер насмехалась надо мной! Валика она и раньше недолюбливала, а теперь, когда ещё эта непонятная история с его бабой…
— Зачем же ты ей рассказала? — недовольно спросила Ирина. — Вот уж точно, Катька, что язык — твой самый первый враг!
— Я же не постороннему человеку, а близкой подруге, — обиделась Катерина, — а Жанка сначала заинтересовалась, а потом сказала, что мы с тобой… ой, я не буду повторять дословно, а то ты рассердишься.
Да ты не трудись, я вполне представляю, что наша Жанночка хотела сказать, — вздохнула Ирина. — Что нам с тобой нечего делать, и от этого мы с жиру бесимся. Выдумали какую-то постороннюю бабу и тратим кучу усилий, чтобы её отыскать. Я это делаю из склонности к детективным расследованиям, и ещё потому, что хочу потом описать все это в очередном детективном романе, а ты — по глупости и легкомыслию. Так она говорила?
— Примерно, — вздохнула в свою очередь Катя, — только выражения употребляла похлеще. И я даже подумала — может, она права. Ну в какой-то степени… Во мне говорит личная обида, а ты страдаешь со мной за компанию…
— Да я вовсе не страдаю, — рассмеялась Ирина, — и вовсе не собираюсь описывать потом в романе историю твоего мужа! Просто я думаю, что если мы раскроем его тайну, то он перестанет молчать на допросах, и адвокат сможет его защитить.
— Ну, тогда едем туда скорее, на этот Канонерский остров!
Ради спасения Валика Катя готова была даже не пить вторую чашку кофе.
Собрались быстро, и в самый последний момент Ирина не смогла устоять перед умоляющими Яшиными глазами и взяла кокера с собой.
Однако на Канонерский остров они не поехали, а поехали на Петроградскую сторону, к Петровскому стадиону, причём Ирина настояла, чтобы передвигаться на общественном транспорте.
— И зачем мы сюда притащились, — ныла Катька, шлёпая по набережной речки Ждановки, — ну, хорошо, конечно, здесь, не так жарко у воды, но мне-то не до отдыха и не до гуляния!
— Как будто мне до гуляния! — рассердилась Ирина. — Не ной, вон даже Яша идёт спокойно!
Они перешли мостик и пошли дальше вдоль набережной. Понемногу каменная облицовка уступила место обычному пологому берегу, заросшему травой, на котором расположились всевозможные лодки. По летнему времени, однако, многие лодки были на плаву — слегка покачивались на лёгкой волне, привязанные к причалу.
— Ой, как интересно! — оживилась Катя. — А я тут никогда не была…
— Это стоянка для частных лодок, — объяснила Ирина, — тут мы и найдём того, кто нам нужен.
Лодки были самые разные — от крошечных неказистых судёнышек до солидных, с каютой и мачтой, почти яхт.
— Настоящие яхты на заливе, — объяснила Ирина, — а тут — так, любители, кто победнее.
Народу, однако, при лодках было не слишком много — утро, рабочий день. Прошёл всклокоченный мужичок с ведром краски. Из одежды на нем были заляпанные той же краской синие тренировочные штаны и тапочки на босу ногу. Этот при деле, поняла Ирина, отрываться ради них не станет. Мужичок зашёл на крошечную деревянную пристань. В углу, отгороженном металлической сеткой, лежали старые буйки, очевидно для них и была предназначена краска. Сидел рядом с буйками такой же мужичок, только и вовсе без штанов, в одних плавках, и глубокомысленно глядел на воду, почёсывая в затылке. На самом проходе на пыльных досках валялась крупная нечёсаная дворняга в позе убитого льва. Поскольку была она совершенно неподвижной, то Яша испуганно попятился и прижался к Ирине.
— Может, она сдохла? — спросила Катя, и тут же пёс, не открывая глаз, издал тихий рык, от которого Яша присел и едва не сделал лужу.
— Мужики! — крикнул с соседней лодки невидимый бас. — У вас штопор есть?
— Щас придём! — оживились трудящиеся люди и рванули с пристани на берег, позабыв про буйки и краску.
Дворняга оживилась, мигом собрала лапы в кучу, встряхнулась, причём в воздух поднялась, туча пыли, как будто выбивали ковёр, и потрусила за мужиками, вывалив на плечо язык, отчего-то весь в крапинках.
— Неужели он тоже выпивает? — невольно спросила Ирина, едва успев убрать с дороги Яшу, чтоб не задавили.
— Кто — Шанхай? — удивился мужичок. — Не, он только закусывает. Но посидеть за компанию всегда готов. Колбаску очень уважает или сало…
Подруги пошли дальше.
— Ирка, — зашептала Катерина, — ты только погляди!
У берега покачивалась красавица лодка. Была она новая, сине-голубая. Загорелый парень в шортах копался в моторе.
— Вот бы на такой покататься, — шептала Катька, — давай к нему обратимся!
— Не надо, — Ирина оттеснила Катю от лодки, — отвезти он, может, и отвезёт, но цену заломит… Нам это не по карману.
