Старыгин достал из кармана листок бумаги, ручку и тщательно переписал с надгробного камня надпись, стараясь сохранить даже особенности почерка.
Затем он осмотрел плиту и обошел ее, чтобы убедиться, что на задней стороне камня нет никакой дополнительной информации.
И именно там, позади плиты, наклонно погруженной в землю, он увидел какой-то маленький пестрый сверток, похожий на самодельную куклу. Опустившись на одно колено, Дмитрий Алексеевич поднял этот предмет из густой травы.
Это действительно была маленькая, довольно уродливая кукла.
Она отдаленно напоминала женскую фигурку, что подчеркивалось, несомненно, женской одеждой, но на голове среди соломенных волос виднелись маленькие черные рожки, а из-под юбки торчал кончик длинного хвоста.
— Ведьма.., чертовка… — неуверенно проговорил Старыгин.
— Чертовка? — повторила за ним Катаржина. —Но ведь в Праге есть речка с таким названием, боковой рукав Влтавы, отделяющий остров Кампа от Малой Страны…
— Идем туда! — оживился Старыгин. — Несомненно, эта кукла — послание, в котором нас хотят переадресовать на Чертовку!
— Хорошо, — согласилась Катаржина.
Старыгин мимоходом удивился ее сговорчивости, однако решил, что ей просто хотелось как можно скорее уйти с мрачного кладбища.
Покинув границы средневекового гетто, спутники снова пересекли Старый Город и вскоре вышли на остров Кампа, большую часть которого занимал обширный парк. Сбоку от острова начиналась узкая протока, вдоль которой теснились к самой воде нарядные невысокие домики под аккуратными черепичными крышами. Никакой набережной не было, и попасть к этим домам можно было только с воды, как к венецианским дворцам.
— Как можно осмотреть эту речку? — спросил Старыгин свою спутницу.
— Очень просто, — Катаржина показала на пристань, возле которой были пришвартованы несколько лодок. Лодочники в нарядных костюмах на разные голоса зазывали туристов.
Спутники прошли по деревянным мосткам и перебрались в одну из свободных лодок. Лодочник, молодой парень с густыми рыжими волосами, оживился, отвязал канат и оттолкнулся от причала концом весла. Повернувшись к пассажирам, он спросил, на каком языке они хотят прослушать рассказ о речке Чертовке.
Старыгин поблагодарил и отказался, но парень тем не менее, ловко управляясь с веслами, принялся тараторить по-английски о том, сколько мельниц прежде приводила в движение эта маленькая речушка.
Тут, кстати, справа по ходу лодки показалась последняя сохранившаяся водяная мельница с огромным неподвижным колесом. Старыгин повернулся к ней и хотел задать лодочнику какой-то вопрос, но вдруг он увидел на мостках возле мельничного колеса маленький пестрый сверток.
Приглядевшись, он рассмотрел такую же самодельную куколку, как та, которую нашел на кладбище.
— Пришвартуйтесь! — потребовал он у лодочника.
— Пан, никак не можно, то нехорошее место… — начал тот, но, увидев в руке пассажира крупную купюру, пожал плечами и направил лодку к мосткам.
Едва край лодки ткнулся в деревянный настил, Старыгин перепрыгнул на берег и подал руку Катаржине. Она пыталась перепрыгнуть, но длинная юбка зацепилась за скамью, раздался треск, Катаржина вскрикнула.
Лодочник что-то неодобрительно пробормотал и поспешно отгреб подальше от мельницы. Старыгин, не оглядываясь, устремился к кукле. Катаржина не стала задавать ему никаких вопросов, она удалилась в сторонку, чтобы без помех рассмотреть повреждения на юбке.
Подобрав самодельную куклу и убедившись, что она ничем не отличается от первой, Старыгин огляделся по сторонам.
Вокруг было тихо и безлюдно. Лодка с рыжим гребцом скрылась за поворотом речки. Огромное водяное колесо было неподвижно, причем по тому, как его покрывал зеленоватый мох, было ясно, что оно неподвижно уже многие годы. Позади него в аккуратно побеленной стене дома была маленькая темная дверка. Поскольку никакого другого выхода с мостков не наблюдалось, Старыгин шагнул к этой дверке и громко постучал в нее кулаком.
На его стук никто не отозвался. Дмитрий Алексеевич повторил попытку, и вдруг дверь со зловещим скрипом отворилась.
Из-за нее пахнуло сыростью и застоявшимся, горьковатым запахом прелого зерна.
— Эй, есть здесь кто-нибудь? — крикнул Старыгин, пригнувшись и заглянув внутрь дома.
Никто не отозвался, но в темноте мелькнула какая-то едва различимая тень.
— Постойте, я хочу с вами поговорить! — с этими словами он шагнул за порог.
В ту же секунду в его голове разорвалась бомба.
По крайней мере, так показалось Старыгину в первый момент.
В следующий миг он осознал, что барахтается в ледяной воде, а на него медленно надвигается какая-то темная громада.
Собрав в кулак всю свою волю, он нырнул, чтобы избежать столкновения с этой темной массой, проплыл под водой, вынырнул, поднял голову над водой и глотнул воздуха. В голове немного прояснилось, и он понял, что находится в мельничной протоке, а деревянное колесо, непостижимым образом пришедшее в движение, вот-вот снова затянет его под воду.
Старыгин снова ушел в глубину. Все его тело налилось свинцовой тяжестью, легкие разрывались от боли, в глазах постепенно темнело. Однако он сделал над собой еще одно немыслимое усилие и снова вынырнул на поверхность.
На краю протоки, свесившись над водой, полулежала Катаржина и пыталась дотянуться до Старыгина, подать ему руку. А прямо за ее спиной стоял коренастый мужчина средних лет с огромной палкой в руках. Он занес свою дубину над головой девушки. Еще секунда — и он оглушит Катаржину и сбросит в воду, как сбросил Старыгина…
Дмитрий Алексеевич попытался крикнуть, чтобы предупредить Катаржину о грозящей ей опасности, но дыхания не хватило, и вместо крика он сумел издать только едва слышный хрип.
Но дубина не опустилась на голову пани.
Она опустилась на воду возле Старыгина, и подозрительный мужчина выкрикнул:
— Держитесь, пан!
Старыгин что было сил уцепился за палку, и через несколько секунд Катаржина и незнакомец совместными усилиями вытащили его на деревянный настил.
— Как же пан был так неосторожен! — причитал над спасенным человек, оказавшийся жителем дома при мельнице. — Пан, должно быть, поскользнулся, мостки такие скользкие.., не понимаю только, почему колесо закрутилось! Оно застопорено уже много лет…
Старыгин хотел рассказать о мелькнувшей в глубине помещения тени, и о том, что кто-то ударил его по голове и столкнул в воду.., но тут же передумал. Вряд ли его рассказ будет принят с доверием. Больше того, он перехватил испуганный взгляд Катаржины и сделал ей знак на всякий случай помалкивать.
Спаситель подал Старыгину фляжку с крепкой и душистой беккеровской настойкой и не хотел его отпускать, предлагая немедленно вызвать врача.
Старыгин заверил его, что не нуждается во врачебной помощи, и попросил только разрешения просушить свою одежду.
Хозяин, которого звали Лойза, проводил спутников в просторную комнату с большим камином.
— Ну что вы стоите, раздевайтесь! — Катаржина поворошила поленья в камине. — Вода в апреле холодная, простудитесь…
Она сама расстегнула ему пуговки на, рубашке и провела рукой по груди.
— Я так испугалась… Вы могли погибнуть…
