– Рурк?!
Рурк отложил бритву и стал втирать в волосы какую-то черную мазь.
– Где Рори? – всполошилась Саммер.
– Рори не существует, – спокойно ответил он. – Есть только я, Рурк Рори Хелфорд.
У Саммер подкосились ноги. Этого не может быть! Он выше и шире в плечах, чем Рори, и держится куда высокомернее! В крови Рурка бушует мрачное наследие предков: склонность к насилию и бунту, поразившая, словно болезнь, всех мужчин Корнуолла, но не коснувшаяся юного беззаботного Рори. Рурка Хелфорда обуревают темные страсти, а Рори – светел и добр.
Однако Саммер отчего-то поверила, что Рурк не лжет. Пусть и поздно, но у нее открылись глаза, и оставалось лишь поражаться, почему она раньше была настолько слепа.
Саммер судорожно прижала руку к груди.
– Кто-нибудь, кроме членов команды, знает? – прошептала она.
– Нет. Только король. Именно он предложил этот маскарад. Каждый раз, когда он желает воскресить Черного Джека, я всегда твержу, что Рори мертв, но он лишь очаровательно улыбается и изрекает: «Весьма хитрая уловка. Шалопай, несомненно, сам распускает слухи о собственной гибели по каким-то одному ему выгодным причинам».
Лицо Саммер чуть просветлело, и Рурк, ободрившись, порывисто протянул руку:
– Леди Хелфорд… Саммер… ты позволишь отвезти тебя домой?
Саммер словно во сне шагнула к нему и вложила в его ладонь свою.
– Если дашь мне время привыкнуть. Я просто не в силах осознать все это сразу.
Рурк жаждал поклясться, что проведет остаток жизни, доказывая свою любовь к ней, что постарается загладить все обиды. Но он слишком хорошо понимал, что она еще не готова выслушивать страстные речи и обеты верности.
Когда «Призрак» бросил якорь в уединенной бухточке на реке Хелфорд, сердце Саммер бешено забилось при мысли о скорой встрече с Райаном. Она была уверена, что сын уже забыл ее. Но какое это имеет значение? Главное, чтобы малыш был здоров и счастлив.
Она надела сиреневый шелковый наряд, который оставила на борту судна еще с той поры, как накупила модных туалетов в Гааге, но при этом даже не посмотрелась в зеркало. Ни к чему лишний раз убеждаться, что одежда висит на ней, как на палке, а волосы до сих пор слишком короткие.
Рурк пришел в каюту, чтобы проводить жену домой, и слегка нахмурился, видя, что Саммер вот уже в третий раз моет руки. Между ними по-прежнему лежала пропасть. По-прежнему… О да, они обменивались любезностями, но так и не поговорили по душам. Боялись дотронуться друг до друга. Возможно, когда Саммер увидит свое дитя, все изменится, и ее исстрадавшееся сердце наконец-то исцелится.
Опираясь на сильную руку мужа, Саммер поднималась на крыльцо Хелфорд-Холла. Как хорошо, что он не оставил ее одну! Колени Саммер тряслись, ноги подгибались. Что ждет впереди?!
Холл был уставлен вазами с чайными розами, и среди цветов стояла миссис Бишоп с маленькой копией Рурка Хелфорда. Крошечный малыш превратился в годовалого озорника, толстого жизнерадостного бутуза с черными кудрями и розовым смеющимся ротиком.
Горло Саммер перехватило, как петлей, так что она не могла вымолвить ни слова. Миссис Бишоп старалась не глазеть открыто на леди Хелфорд. Бедняжка, должно быть, долго болела. Такая худенькая и бледная, что кажется, дунь посильнее ветер, и ее унесет.
Тем не менее она протянула Саммер сына. Та отступила и поспешно спрятала руки за спиной, чтобы скрыть изуродованный палец.
– Миссис Бишоп, – тихо сказала она, – не знаю, как выразить вам свою признательность! Вы были ему второй матерью.
Вперед выступил мистер Берк. Он и Саммер обменялись долгими взглядами. И только увидев, что дворецкий заговорщически подмигивает ей, Саммер немного успокоилась. Значит, все будет в порядке.
Она была искренне благодарна мужу за то, что он не собрал слуг в честь приезда госпожи. В этот момент она поняла, что одно слово этого человека значит для нее больше, чем все комплименты короля и придворных.
Рурк взял сына у миссис Бишоп, посадил себе на плечи и галопом помчался в сад. При этом невозможно было понять, который из Хелфордов счастлив больше. Оба громогласно хохотали, вопили, малыш размахивал ручонками. Добравшись до фонтана, Рурк поставил Райана на ноги и с нежностью наблюдал, как ребенок ловит рыбок в прозрачной воде.
– Райан, старина, нам предстоит тяжелая работа. Необходимо разрушить тот панцирь, в который она себя заковала.
Его ладонь опустилась на темные, мягкие, совсем как у Саммер, локоны.
– Поскольку ты украл мое сердце, может, похитишь и материнское.
В ответ Райан обрызгал его с головы до ног и завизжал от удовольствия.
– Ах ты, плутишка!
– Плутишка! Плутишка! – тотчас закричал Райан.
– Интересно, почему ты усваиваешь ругательства куда быстрее обычных слов? – вздохнул Рурк, но Райан уже успел перебраться через бортик фонтана, и отцу пришлось выуживать его оттуда.
Миссис Бишоп была вне себя от негодования и громко журила Рурка за то, что ребенок промок до нитки.
– Но вы все равно собирались выкупать его перед сном, верно? – удивился Рурк.
– Разумеется.
– Ну и какая разница? – вопросил он с раздражающей мужской логикой. – Миссис Бишоп, не волнуйтесь, послушайте меня. После того, как поужинаете, отправляйтесь в Роузленд и переночуйте там. Заодно отнесете письмо Спенсеру. Завтра он привезет вас обратно.
– Но я могу понадобиться Райану, – возразила няня.
– Сегодня он нуждается только в своей матери. Как и она – в нем.
Мистер Берк прислал в спальню Саммер поднос с ужином, и она как раз успела расправиться с кусочком восхитительной жареной телятины, когда в комнате появился Рурк. Выступивший на щеках жены румянец невольно выдал Рурку ее мысли. Она гадает, будут ли они сегодня спать в одной постели!
