помог Катерине добраться до постели и, убедившись, что она крепко спит, внимательно осмотрел комнату. Однако не нашел ничего сколько-нибудь интересного. Накрыв Катерину пледом в красно-черную клетку, ее новый знакомый отправился восвояси. Уходя, он на всякий случай сделал слепок с ключей.
Утром Катя проснулась поздно и мучительно. Голова чудовищно болела, все тело затекло от неудобного положения, во рту был отвратительный химический привкус.
С трудом вспомнив вчерашний вечер, она умилилась тому, как внимательно и заботливо вел себя новый знакомый, не позволив себе ничего лишнего… Правда, у нее мелькнула мысль, что вряд ли вчера вечером она была достаточно привлекательна.
Приняв горячий душ, выпив чашку черного кофе и аспирин, она несколько пришла в себя и с грустью вспомнила, что вчера в кафе даже не попробовала замечательное итальянское блюдо с таким художественным названием… Что же это было?
Голова работала еще не в полную силу, название блюда никак не вспоминалось. В это время зазвонил телефон.
— Катька, признавайся, где ты вчера была? раздался в трубке энергичный и требовательный голос Ирины.
В том состоянии, в котором пребывала Катерина, энергия подруги показалась ей неуместной, да еще в такой ранний час.
— Что ты так кричишь? И чего ты от меня хочешь в такую рань? — мучительно поморщившись, проговорила она.
— Ранний час? — возмущенно переспросила Ирина. — Да ты хоть на часы-то посмотри!
— Ну двенадцать! Ну и что такого?
— Не двенадцать, а почти половина первого!
— Ну что ты все время цепляешься к пустякам! У меня голова болит, а ты так кричишь!
Имей совесть.
— Ах, у тебя голова болит? Позволь поинтересоваться, с кем это ты вчера так надралась?
— Не твое дело! — огрызнулась Катерина, но тут же сменила гнев на милость и промурлыкала довольным голосом:
— Мамбазимбра действует!
— Что? — изумилась Ирина.
— Что слышала! Мой Мамбазимброчка действует! Я вчера благодаря ему познакомилась с совершенно потрясающим мужчиной!
— Только вчера познакомилась, и уже…
— А вот и ничего подобного! — возмущенно воскликнула Катерина. — Он, конечно, проводил меня до дому, но вел себя при этом как самый настоящий джентльмен!
— Ну да, — усмехнулась Ирина, — как в анекдоте: «Это не петухи, это джентльмены»…
И позволь поинтересоваться, где ты подцепила этого своего.., джентльмена?
— И незачем язвить! И вообще, откуда ты узнала, что я вчера.., что у меня вчера…
— Можешь не бороться с русским языком.
Я вчера тебе звонила, ответил твой сосед.., ну тот, побитый. Он и сообщил мне, что ты отсутствуешь. Между прочим, ты с ним столкнулась на лестнице, когда уходила, но даже не заметила! Судя по всему, летела на крыльях любви…
— Оставь, пожалуйста, этот тон! — Катерина несколько пришла в себя и решила не давать Ирине спуску. — Что ты все время меня воспитываешь? Могу я, в конце концов, сама решать, куда мне идти и с кем?, «Ни в коем случае!» — подумала Ирина, но вслух ничего не сказала, чтобы окончательно с Катькой не рассориться. Вместо этого она решила переменить тему и спросила, как продвигается у Кати работа.
— Да так.., как-то не до того было, — смутилась Катя. — Вчера весь день провозилась, вещи разбирала, кое-что постирать нужно было, погладить, все так помялось в чемодане…
— Какой чемодан? — закричала Ирина. Катька, ты что — с похмелья заговариваться начала?
— И вовсе нет, — в голосе Кати слышались торжествующие нотки, — вчера мне принесли мой потерянный чемодан.., и еще компенсацию за моральное беспокойство выдали, вот!
— Кто принес, тот самый служащий, что у меня был?
— Не он, но что ты думаешь, у них там один. служащий, что ли? Дал расписаться на квитанции, очень извинялся за причиненное беспокойство.
— Они нашли Ксению?
— Слушай, откуда я знаю! — слишком поспешно возмутилась Катя. — Я у него про Ксению не спрашивала. Принесли мои вещи прямо на дом, извинились, чего мне еще-то?
— Чемодан не пострадал? — допытывалась Ирина. — Замки целы?
— Ну да.., почти…
— Стало быть, его не открывали?
— М-м-м…
— Не мычи, а говори толком! — приказала Ирина. — Номер багажного талона совпадает?
Но Катька уже опомнилась и издала рык потревоженной тигрицы:
— Слушай, что ты ко мне пристала с этим треклятым чемоданом? Говорят же тебе, что все совершенно нормально, служащий — очень приличный воспитанный человек, а ты…
— Понятно! — протянула Ирина. — Именно с ним ты вчера ходила в кафе и надралась там как свинья!
— И ничего подобного! — заорала Катерина. То есть я к тому, что не как свинья! А если даже и с ним, то тебе какое дело? У него тетя, между прочим, в Мюнхене, искусствовед и хозяйка галереи!
— Да ну? — скептически сказала Ирина.
— Не нукай, не запрягла! — рявкнула Катька.
Ирина так удивилась, что даже не обиделась.
Если Катька так разъярилась, стало быть, дело очень серьезное. Значит, неизвестный служащий авиакомпании так запал ей в душу, что Катерина закусила удила и ни за что не прислушается к голосу разума.
— Катюша, — миролюбиво начала Ирина, — ну сама посуди, вся эта история и так очень подозрительная, а тут еще такие совпадения. То они там ничего найти не могли, а то сразу на дом приносят! Это, во-первых, дальше: служащий такой обаятельный, что даже в кафе тебя сразу пригласил! По-твоему, он всех клиентов так обслуживает?
— Не всех, — охотно согласилась Катька, — не всех, а только тех, кто ему нравится.
— И дальше: ты художник, и у него сразу же обнаруживается тетя в Мюнхене, искусствовед и владелица галереи! Есть у тебя какое-то объяснения такому совпадению?
— Есть! — с энтузиазмом ответила Катерина. Это работает Мамбазимбра!
— О Господи! — Ирина совершенно забыла про Мамбазимбру.
— Слушай, давай я приеду, мы спокойно все обсудим!
— Ни в коем случае! — взволнованно закричала Катерина. — Я очень тороплюсь! Сегодня в три часа мне нужно быть в галерее «Зефир», там выставка, Борис меня пригласил.
— Его зовут Борис?
— Ну да, Борис Лавренев…
— Что-то знакомое… — протянула Ирина.
— Это писатель был такой, писал про Гражданскую войну и про разведчиков, — напомнила Катя.
— Так все-таки — про Гражданскую войну или про разведчиков? — допытывалась Ирина.
— Ну что ты к словам придираешься? — возмутилась Катя. — Был такой советский писатель, а тебе, как человеку, приближенному к литературе, стыдно этого не знать!
Ирина обиделась, что назвали ее не писателем, а всего лишь человеком, приближенным к литературе, и повесила трубку. Она ни минуты не сомневалась, что Катька влипла в очередные неприятности. Служащий явно подставной, и ему что-то нужно от Катьки. А та, дуреха, уповает на Мамбазимбру и выболтала небось ему уже все, что можно и нельзя. Что же делать?
