мобильный телефон для нее — недоступная роскошь.
— Это и к лучшему, — проговорила Надежда, тихонько открыв дверь и выглянув на лестничную площадку, — по мобильному нас смогут потом вычислить. А мы лучше позвоним из автомата…
Она вытерла носовым платком все ручки, а также швабру, подхватила Нину под руку и поволокла вниз.
На лестнице, к счастью, никого не было, только из соседней квартиры доносились звуки все еще не утихающего скандала.
Найти телефон-автомат оказалось не так просто. Их и вообще в последнее время осталось немного, особенно в стороне от метро, а в том, который вскоре попался им на глаза, какой-то варвар срезал трубку. В конце концов добравшись до первого работающего автомата, Надежда набрала номер телефона милиции и, по возможности исказив голос, сообщила, что по такому-то адресу находится труп молодого мужчины.
Женщина-диспетчер спросила ее фамилию, но Надежда быстро повесила трубку и торопливо зашагала прочь, придерживая за локоть Нину, чтобы та не вздумала убежать, не рассказав все, что ей известно.
Впрочем, Нина и не делала таких попыток.
Видимо, ей и самой хотелось поговорить, излить перед кем-нибудь свою душу.
Вскоре на их пути попалось маленькое, довольно уютное кафе.
Надежда заказала себе и Нине кофе по-венски, потом подумала немного и попросила еще два пирожных со сбитыми сливками — нужно было срочно снять стресс.
Как только официантка отошла от стола, Нина схватила свою спутницу за руку и горячим, взволнованным голосом произнесла:
— Помните, Сергей ни в чем не виноват!
«Кажется, собственная невиновность волнует ее гораздо меньше», — подумала Надежда Николаевна.
Вслух она сказала:
— Расскажите мне обо всем, что произошло тогда, на той неудачной вечеринке и потом, той ночью, когда вы приезжали за кулоном…
Нина одним глотком выпила крошечную чашечку кофе, и ее лицо, и без того взволнованное, покрылось яркими пятнами нервного румянца.
— Это я виновата… — проговорила она, прижав худые руки к груди, — я хотела как лучше…
— А получилось как всегда, — не удержалась Надежда от ехидной реплики.
— Нина бросила на нее подозрительный взгляд, но не заметила насмешки и продолжила:
— Я думала, что Сергей отвлечется от своих дурных мыслей, — подышит свежим воздухом…
Он так мало бывает на воздухе!
Надежда побоялась, что ее собеседница так никогда и не дойдет до сути своего рассказа, постоянно отвлекаясь на любимую тему — переживания своего дорогого Сергея. Однако Нина продолжила:
— Когда я увидела ее, эту, с позволения сказать, журналистку, я очень испугалась. Я подумала, что Сергей не выдержит, сорвется и сделает что-нибудь ужасное. Но он проявил незаурядную выдержку и твердость характера — сделал вид, что просто не замечает ее… Несмотря на то что ужасно неудобно было перед Ильей, я предложила Сереже уехать — просто взять и вернуться в город, ничего и никому не объясняя. Сергей не согласился, он сказал, что если мы уедем, правда выплывет наружу, все снова вернутся к той истории, будут обсуждать, неизвестно, что наговорит эта девица. Илья Константинович такой приличный человек, ради него он согласен вытерпеть эти выходные.
И чтобы я не беспокоилась — он не сорвется и не испортит никому отдых.
«Вот зануда!» — подумала Надежда, но Нина воскликнула с пафосом:
— После этих слов я еще больше зауважала его!
Рассказчица перевела дыхание и снова заговорила:
— Но я все равно чувствовала ужасное беспокойство. Я представляла, что творится у Сергея в душе, и боялась, что он все же не выдержит такого нервного напряжения. Поэтому и старалась не спускать с него глаз. В какой-то момент Сергей исчез из комнаты, где шла игра в карты. Я заволновалась и пошла разыскивать его, чтобы успокоить и удержать от какого-нибудь опрометчивого поступка…
Надежда подумала, что такая назойливая опека вряд ли понравилась бы какому-нибудь мужчине, но ничего не сказала. Однако все же Нина упустила на короткое время своего опекаемого, раз хозяин дома успел сфотографировать его, ссорящегося с Горностаевой в укромном месте за сараем.
Еще она подумала, что Нина и сама — порядочная зануда. Возможно, именно это качество привлекло в свое время Сергея Ивановича к ней. Такая спокойная, заурядная женщина, тихо заботится, условия создает, как умеет, ничего не требует. А он молча позволяет за собой ухаживать. Скукотища, в общем, жуткая!
Но вслух Надежда ничего не сказала и продолжала внимательно слушать рассказ Нины.
— На первом этаже дома я его не нашла, и вышла в сад. Случайно я оказалась под окном комнаты Горностаевой… Оттуда доносились какие-то странные звуки — возня, тяжелое дыхание… Я подумала, что эта безнравственная особа занимается там.., сами понимаете чем, со своим столь же безнравственным спутником. Слушать это безобразие мне совершенно не хотелось, это не в моих правилах, и я поспешила удалиться от ее окна.
Нина покосилась на Надежду, чтобы убедиться, правильно ли та поняла ее побуждения, и добавила:
— Поблизости от меня в кустах кто-то был. Во всяком случае, я услышала, как кто-то пробирается среди них, ломая сучья…
«Поэтому ты и ушла от окна, — подумала Надежда, — хоть и хотела что-нибудь подслушать, но побоялась, что тебя застанут за таким неблаговидным занятием, и решила ретироваться».
— Вернувшись в комнату, я увидела, что Сергей — уже там, среди гостей. И больше он не уходил, так что никак не мог убить… эту мерзавку. А вот тот, кто пробирался в кустах…
— Когда вы заметили пропажу кулона? — спросила Надежда, убедившись, что Нина не спешит продолжать свой рассказ.
— На следующий день, — рассказчица еще больше покраснела, — уже когда.., когда мы возвращались в город…
— Тогда вы поняли, что скорее всего потеряли кулон ночью, под окном Ирины Горностаевой, и если его найдет милиция — это может бросить на вас подозрения!
— Ерунда! — вскрикнула Нина. — Какие подозрения? Я даже близко не подходила к ее комнате!
— Не кричите так громко, — вполголоса проговорила Надежда, — на нас уже люди оглядываются! Вот лучше пирожное скушайте, вам полегчает…
Нина испуганно огляделась по сторонам и понизила голос:
— Я не подходила к Ней, но ведь вы знаете, как рассуждает сейчас милиция: им бы только получить подозреваемого, а дальше они сделают все возможное, чтобы предъявить ему обвинение… Ведь вся история со статьей тут же выплыла бы на свет Божий… А это такой мотив…
С этими рассуждениями Надежда не могла не согласиться.
— Соседка слышала, — сказала она, убедившись, что Нина не собирается продолжать, — как той ночью ссорились две женщины. Одной из них, по-видимому, была покойная Ирина Горностаева. А второй, случайно, не были вы? У вас не было ссоры с ней?
— Нет, — Нина удивленно взглянула на Надежду, — я с ней и слова не сказала…
Они помолчали, Надежда с грустью поглядела на пустую чашку, потом решилась и заказала еще кофе, но без сливок и сахара.
— Вы мне не верите? — прошелестела Нина.
Надежда сморщилась от горького и горячего напитка, поставила чашку и поглядела Нине в глаза.
— Как ни странно, я верю… — решительно сказала она. — И знаешь, почему?
Она оговорилась, назвав Нину на «ты», но та махнула рукой, соглашаясь.
— Верю я, что ни ты, ни твой Сергей Иваныч не трогали эту Горностаеву и пальцем, — заговорила
