расшатана, так что пролезть в щель не составило никакого труда…
Надежда окинула завистливым взглядом сухощавую Нинину фигуру. Сама она с большим трудом протиснулась в сарай.
— Конечно, перепачкалась я основательно, — продолжала Нина, — но это меня не остановило. Подобралась к выходу из сарая, и только высунула нос наружу, как увидела приближающуюся ко мне фигуру…
Даже сейчас, просто вспоминая события той ночи, Нина выглядела испуганной. Надежда кивнула ей, как бы поддерживая и поощряя.
— Было уже совсем темно, и я не смогла как следует рассмотреть того, кто ко мне приближался, но по силуэту мне показалось, что это был мужчина. И еще было ясно, что он тащит что-то очень тяжелое… Я отскочила от двери обратно в сарай, но шаги все приближались, и скоро я поняла, что он направляется сюда же.
Нина на мгновение замолчала и вытерла бумажной салфеткой покрывшийся испариной лоб. Видно было, что собственный рассказ не на шутку волнует ее.
— Я спряталась в углу сарая и на всякий случай накрылась каким-то случайно подвернувшимся мешком. Вскоре дверь со скрипом отворилась, и человек вошел внутрь. Если снаружи было очень темно, то здесь, внутри сарая, царил совершенно непроницаемый мрак, и ориентироваться можно было только на ощупь. Тот, вошедший в сарай человек, тихо выругался — вероятно, споткнулся обо что-то, — и включил фонарик, чтобы осветить себе дорогу. Свет фонаря с непривычки ослепил меня и разглядеть при этом свете человека я не смогла — ведь он светил не на себя, а на пол — но зато я разглядела то, что он тащил…
Ты не представляешь, что это было!
Глаза Нины взволнованно округлились, и она снова повысила голос, так что люди за соседними столиками опять стали на нее оборачиваться. Надежда пригнулась ближе к ней и спросила испуганным шепотом:
— Неужели труп?
Нина ответила, тоже перейдя на шепот:
— Труп, только не человеческий!
— О Господи! — Надежда в ужасе отшатнулась. — А какой же еще?
Нина ответила тихим, возбужденным голосом, каким дети по вечерам рассказывают друг другу страшные истории:
— Собачий! Он тащил мертвую собаку!
— А-а! — Надежда с видимым облегчением перевела дыхание: она-то уже решила, что узнает сейчас об очередном жестоком убийстве, а ей всего лишь сообщили о том, что случилось той ночью с собакой Ильи Константиновича. Нет, Надежда вовсе не была равнодушна к животным — она просто лучше, чем кто-нибудь другой, знала, что Дик после того случая выжил и сейчас благополучно выздоравливает.
Нина, видимо, почувствовала, что собеседница недостаточно серьезно отнеслась к ее рассказу и с легкой обидой в голосе повторила:
— Он тащил мертвую собаку! Представь, в какой ужас я пришла! Ночь, полная тьма, и никого вокруг, кроме этого убийцы! Если он убил большую и сильную собаку, то что ему стоит убить заодно и слабую женщину?
Надежда постаралась всеми доступными средствами выразить степень своего сочувствия, и Нина продолжила:
— Он выбрался наружу тем же путем, каким я пробралась в сарай — через пролом в задней стенке, и вытащил собаку. Через минуту я услышала, как заработал двигатель, а затем машина отъехала. Я выждала еще какое-то время и тоже вылезла из сарая через заднюю стенку…
— Ты решила не искать свой кулон? — поинтересовалась Надежда.
— Да, я так перепугалась, когда увидела это… Представь, полная темнота и освещенная фонарем мертвая собака! Я так перепугалась, что совершенно не могла больше ни о чем думать! Какой там кулон! Я хотела только скорее убежать из этого ужасного места!
Женщина перевела дыхание и закончила:
— Кроме того, этот человек мог в любой момент вернуться.., или у него мог быть сообщник, который остался в доме…
— Значит, ты убежала? — подтолкнула ее Надежда, почувствовав, что пауза слишком затянулась.
— Да, я не помню, как выбралась из сарая, как добежала до станции… Последняя электричка еще не ушла, я забралась в вагон и всю дорогу тряслась от ужаса. Стоило мне прикрыть глаза, как передо мной появлялось это страшное зрелище — мертвая собака в глубокой темноте…
— Вот тогда ты и потеряла свою цепочку, — проговорила Надежда, — ее нашел местный алкаш и продал мне за двести рублей.
— Она очень ценная, — возмутилась Нина, — от бабушки мне досталась, я потому ее и ношу все время, что бабушка так завещала, сказала, что это талисман.
— Ну не знаю, — протянула Надежда, — если ценная, то поберечь нужно. Хотя вот же вернулись к тебе и кулон, и цепочка…
— Спасибо. — Нина аж прослезилась. — А давай за это дело выпьем, а? Ну, со знакомством и за драгоценность возвращенную…
Девица за стойкой с удивлением наблюдала за странными посетительницами. Только что орали друг на друга, а сейчас распивают ликер и даже поцеловались.
— Шутки в сторону! — Надежда отставила рюмку. — Больше пить не будем, нужно голову свежую сохранить. Итак, мы понятия не имеем, кто убил Ирину Горностаеву. Знаем только, что Илья Константинович кого-то заподозрил, поделился своими подозрениями, его и убили. И тоже милиция объявила смерть естественной, у него ведь сердце было больное…
— Точно, — вздохнула Нина, — но слишком много совпадений. Я в последние две недели места себе не находила, все пыталась сообразить, что же случилось тогда на даче.
И подумала я, что ошиблась тогда, ну насчет тех звуков, которые под окном Горностаевой слышала. Я-то решила, что она там со своим этим бородатым развлекается, а на самом деле ведь это ее душили…
— Ой! — Надежда закрыла рот рукой. — Ужас какой!
— И тогда мы все под подозрение попадаем, а не только мужчины! — заявила Нина. — Но я точно знаю, что этого не делала, хоть и очень хотелось, не скрою. Ты мне доказала как дважды два, что Сергей этого тоже сделать не мог — темперамент не тот… Не перебивай! — отмахнулась Нина, видя, что собеседница сделала протестующий жест. — Я все это и раньше, конечно, знала, только ты все по полочкам разложила. И потом, я же видела Сергея на веранде, и вид у него был такой, как будто он ' уже давно там сидит. А не то что запыхался и прибежал только что. Тогда мне стало интересно, кто же там еще был, потому что если там кого не было, так тот и есть убийца.
— Точно! — Надежда поглядела на Нину с уважением.
— Пыталась я на эту тему с Сергеем поговорить — натолкнулась на полное непонимание, — продолжала Нина, — кричит на меня — зачем прошлое ворошить, все кончилось, а я копаюсь, не даю ране зарасти. Но он-то Илью Константиновича мало знал. А мы с ним дружили. И жалко мне Илью. Так что решила я с Виктором поговорить. Мы с ним тоже давно знакомы. Я как рассуждала? Насчет журналистки, конечно, неясно, но что Витька Илье вред причинить не мог — это точно. Парень у него с детства в доме сшивался, Илья его за сына считал, помогал много, да ты ведь должна помнить…
— Да-да, — рассеянно ответила Надежда, не заостряя этот вопрос.
— Своих-то у вас не было, — продолжала Нина, — а родного племянника, Анниного сына, Илья не слишком-то жаловал — парень противный. Да и Анна-то, откровенно говоря, выжига порядочная, только деньги с брата тянула.
Надежда подумала, что тут Нина абсолютно права, потому что не в пользу родного племянника говорит тот факт, что он тут же стал тащить из дядиного дома вещи на продажу.
— Но, возможно, кто-то посторонний влез ночью в дом и придушил эту Горностаеву, — неуверенно
