Элизабет лукаво улыбнулась.
— Должно быть, радуешься, что сбыл его с рук?
— Ах, леди Кеннеди, не знал, что вы столь язвительны! — усмехнулся Хит.
— А от кого, по-твоему, Тина унаследовала свой характер? Кстати, зови меня Элизабет.
Хит от хохота согнулся пополам. Свет не видел более разных женщин!
— Слава Богу, ты снова способен смеяться, — заметил подошедший Донал. — Как, впрочем, и вся наша семья.
Элизабет кивнула мужчинам и оставила их вдвоем.
— Никакими словами не выразить то, что я чувствую. Ты показал, каким должен быть настоящий мужчина, и отныне я попытаюсь стать тебе настоящим братом.
Хит потупился, не зная, что сказать.
— Они не заковывали меня, но в своих кошмарах я видел тебя в кандалах, — вздохнул Донал, и Хит только сейчас заметил, какие измученные у него глаза.
— Нет, ты ошибся… — поспешно заверил он. — Может, они потеряли ключ?
— Вот и хорошо, — кивнул Донал. — Отец хочет с тобой поговорить.
Роб Кеннеди выжидающе смотрел на них, и, поняв, что от судьбы не скроешься, Хит смиренно направился к нему.
— Пойдем отсюда, — велел тот. — Мне кое-что нужно сказать тебе.
Он повел сына в маленькую комнатку рядом с залом. Хит, отказавшись сесть, взглянул отцу в глаза.
— Ради всего святого, не нужно меня благодарить! Меня только что осенило: я сделал все это не ради вас. Ради себя! Из чистой, незамутненной гордости. Желая показать, что обладаю большей отвагой, чем все Кеннеди, вместе взятые, и что я лучше любого из них. И еще для того, чтобы швырнуть тебе в лицо твою благодарность вместе с предложением сделать меня наследником.
— Ты все сказал, парень? — невозмутимо осведомился Роб.
Хит кивнул.
— Прекрасно. Чудо еще, как твоя гордыня тебя не задушила, — вымолвил отец, сокрушенно качая головой. — Страсти Господни, ты и впрямь все больше походишь на меня! Гордыня, сын мой, — это не только смертный грех, но еще и омерзительное качество в мужчине. Мне пришлось проглотить свою, и ты сделаешь то же самое.
— Ты это о чем? — насторожился Хит.
— Завтра приезжает адвокат, которому поручено изменить мое завещание. Все согласны… кроме Дункана, но его мнения никто не спрашивает. Я также ожидаю приезда Кеннеди из других ветвей рода: они приглашены на крестины моих внуков. Прибудут граф Кассилис, новый глава клана, Каллум Кеннеди из Ньюарка, Кит Кеннеди из Даньюра и Эндрю Кеннеди, лорд Каррик. На этот раз они узнают имя законного наследника Роба Кеннеди, лорда Галлоуэя, и ты не посмеешь позорить меня, швырнув в мою красную физиономию мое же решение.
Хит, не желая спорить, сменил тему:
— Тина занимается моей свадьбой. Я женюсь на Рейвен Карлтон сразу же после церемонии крещения.
Он едва не уточнил, что они уже женаты, но не успел раскрыть рта, как отец восторженно воскликнул:
— Да это подарок провидения! Я начал переговоры с сэром Ланселотом Карлтоном о помолвке его сына с моей малышкой Бет и пригласил их сюда, чтобы не затягивать это дело.
— Они едут сюда? — в ужасе прошептал Хит.
— Я послал за ними Дункана на новом корабле. Подумай только, как они будут польщены, узнав, что их дочь выходит за моего первенца!
Ну и дела! Похоже, он опять попал в переплет! Что же теперь будет?!
— Хорошо, что ты еще не женат: это позволит нам выторговать у Карлтона достойное приданое за невесту!
В душе Хита ядовитой змейкой зашевелилась привычная гордость.
— Попробуй только! Я не возьму с них ни фартинга! Да и Ланселот Карлтон небогат. Во всяком случае, до тебя ему далеко.
— Зря ты кипятишься. Не пойму, что тут такого особенного? Кстати, нам всем шьют новые парадные килты цветов клана. Не позволю, чтобы эти наглецы Дугласы нас затмили!
Наутро начали прибывать многочисленные Кеннеди. Представители всех ветвей рода приезжали почтить внуков лорда Галлоуэя. Кроме того, им не терпелось познакомиться с Хитом Кеннеди, о котором ходили слухи, что он вовсе не бастард, а законный наследник.
Хит немедленно подружился с Джоном Кеннеди, новым графом Кассилисом, отец которого погиб при Флоддене. Старый граф разводил лучших чистокровных лошадей во всей Шотландии, и за все эти годы Хит ухитрился добыть пару его питомцев, в том числе и Индиго, берберскую кобылу Тины.
— Лошади — страсть моего отца, — рассказывал Джон Кеннеди. — К сожалению, у меня нет времени этим заниматься. Моя жена, Александра Гордон, принесла в приданое двадцать голов лонгхорнов[11], и у меня просто нет места и для коней, и для коров.
Хит искренне не понимал, как это кто-то может предпочесть коров лошадям. Зависть редко посещала его, но сейчас он поймал себя на том, что жаждет заполучить лошадей Кассилиса.
Адвокат наконец явился и немедленно заперся вместе с Робом, обсуждая различные тонкости и текст новых документов. Выйдя в зал, Роб созвал всех мужчин и велел подать виски.
— Послезавтра мы все едем к Дугласам на крестины моих внуков, — объявил он. Собравшиеся подняли кубки за здоровье малышей, и Роб знаком приказал налить еще. — После крестин состоится свадьба. Мой сын Хит Кеннеди женится на Рейвен Карлтон!
Он знаком велел сыну подойти ближе. Хит неохотно двинулся через весь зал, опасаясь, что отец собирается предложить тост за своего нового наследника. Что ему ответить? И как себя повести?
Но он оказался совершенно не готов к тому, что услышал:
— Хочу сообщить всем, что Хит — мой первенец, которым я по собственной трусости так долго пренебрегал. Но теперь, желая исправить ужасную несправедливость, я сделал его своим законным наследником. Мое здоровье уже не то, что было, и дни мои сочтены. После долгих размышлений я решил не мешкая передать ему титул лорда Галлоуэй. Сам же ухожу на покой.
В зале воцарилась мертвая тишина. Хит, долгое время считавший себя неуязвимым для — подобного рода эмоций, понял, что вот-вот расплачется. Но мало- помалу привычное чувство гордости разгорелось в нем, сменив потрясение. Он сурово смотрел на отца, так жестоко отвергавшего его с малых лет. С чего это вдруг такая любовь? Откуда желание признать брошенного сына?
Все его нутро взбунтовалось. Теперь его очередь отказаться от отца и насладиться долгожданной местью. Но тут он услышал голос матери, Лили Роуз, так отчетливо, словно она сама стояла перед ним: «Не позволяй своей злосчастной гордости взять над тобой верх. Не позволяй ей лишить тебя законного наследия».
Хит нервно провел рукой по волосам и мысленно возразил: «Но принять то, что он предлагает, значит простить!»
Тихий вздох был ответом на его слова: «Хит, любимый сын мой, неужели ты не найдешь в себе доброты, чтобы простить искренне раскаивающегося отца?»
Хит еще раз оглядел изборожденное болезнями и возрастом лицо Роба и вдруг осознал, что гордость, которая так долго пожирала его душу, — не сила, а слабость. Он покорно склонил голову:
— Благодарю за честь, милорд.
Едва он подписал необходимые документы, как в зале раздались приветственные крики.
— За Хита Кеннеди, лорда Галлоуэя! — провозглашали родственники, вздымая кубки. Тут же появился волынщик, и толпа Кеннеди, подняв Хита, обнесла его вокруг зала. Первое, что он увидел, встав на ноги, — сияющее лицо Донала.
Следующие два часа он вместе с отцом и адвокатом корпел над картами и купчими, изучая границы своих владений.
— Я сделал это при жизни и смогу объяснить тебе права и обязанности лорда Галлоуэя. Ни о чем не жалей. Лучше тебя никто для этого не подходит.
— Я не жалею, отец.
Этой ночью Хит так и не сомкнул глаз, думая о поразительных событиях, изменивших его жизнь. Теперь ему принадлежат все владения Кеннеди: бескрайние земли, с полдюжины замков и приграничных башен, огромная флотилия торговых судов, бессчетные стада скота и отары овец. Но вместе с огромным богатством в наследство достались и многочисленные обязанности. Следует быть решительным и твердым, но Хит поклялся себе проявлять терпимость и справедливость.
Завтра первым делом он поговорит с адвокатом и выделит долю братьям. Донал получит все доходы от овец и продажи шерсти. Несмотря на неприязнь Дункана, Хит отдаст ему прибыль от торговых судов и запишет их на его имя.
Остаток ночи он провел в мечтах о своей прелестной жене и о поразительном свадебном подарке, который ее ожидает. Титул важен для него только потому, что отныне Рейвен станет леди Кеннеди.
Глава 32
Часовня в замке Дуглас не смогла вместить всех Кеннеди и Дугласов, прибывших на крестины и свадьбу. Рэмзи и Валентина, держа на руках детей, стояли у каменной купели рядом со священником. Сюда же подошли Эйда и Роб Кеннеди, которых просили быть крестными.
Пока священник бормотал по-латыни молитву, Рэм и его рыженький сын громко ворковали, не обращая ни на кого внимания. Скоро к веселью присоединилась и восторженно вопившая малышка. Роб Кеннеди покачал головой и громко откашлялся, не слишком деликатно намекая священнику, что пора заканчивать. Тот намека не понял, поэтому Роб выступил вперед и всей тяжестью наступил на ногу несчастного.
— Иисусе! — выругался тот, но, решив, что скорейшее завершение церемонии — наилучший способ убрать безбожников Кеннеди из церкви, взял девочку и повернулся к Эйде: — Назови младенца.
Отчетливый голос Эйды зазвенел под сводами церкви:
— Тара Джезмин Дуглас.
Собравшиеся дружно ахнули. Ну и затейливое же имечко. Откуда только она его взяла!
Валентина и Эйда обменялись заговорщическими взглядами.
