Священник обжег крестную мать негодующим взглядом, но все же послушно повторил:
— Нарекаю тебя Тарой Джезмин Дуглас, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Он нарисовал святой водой крест на головке девочки и отдал ее матери. Потом настала очередь мальчика.
— Назови это дитя, — обратился священник к Робу.
— Рэмзи Роберт Дуглас, — вызывающе громко, гордо, на всю церковь объявил Роб.
На этот раз настала очередь Тины ахнуть, ибо она несколько раз объясняла отцу, что сына зовут Нил Райан. Но было уже поздно. Малыша окрестили, а Рэм и Роб весело подмигнули друг другу. Но когда Рэмзи Роберт Дуглас схватил четки почтенного служителя Божия и швырнул их в купель, тот, мгновенно забыв о своем сане, раздраженно проворчал:
— Дьявол бы вас побрал!
— Совершенно с вами согласна, святой отец, — хмыкнула Тина.
Когда все успокоилось, она отдала детей заботливым нянюшкам, а сама подошла к Рейвен, нетерпеливо ожидавшей у церкви сигнала к началу брачной церемонии. Ее подвенечный наряд из кружев цвета сурового полотна со шлейфом и расширяющимися длинными рукавами был сшит по последней моде. Для букета она в память о матери Хита выбрала лилии и розы.
Тина поцеловала подругу в щеку. Она знала все сюрпризы, ожидавшие Рейвен, и благодарила всех святых, что брат нашел себе достойную спутницу.
— После сегодняшнего дня жизнь уже никогда не будет прежней, — предсказала она.
— Верно, — улыбнулась Рейвен, — потому что ты станешь мне сестрой!
— Волынщик заиграл! — спохватилась Тина и, подобрав шлейф, встала позади невесты.
Женщины грациозно заскользили по проходу к алтарю, где ожидал жених.
Рейвен не могла оторвать глаз от Хита. До чего же он красив! Просто сердце переворачивается!
Когда она подошла ближе, Хит завладел ее дрожащими руками, увидел лилии и розы и, поднося ее пальцы к губам, прошептал:
— Я люблю тебя.
Она никак не могла сосредоточиться и радовалась, что хотя бы в прошлый раз поняла все, что говорил священник. Яркий луч солнца проник в цветное стекло круглого оконца и образовал вокруг ее головы светящийся нимб, и все сидевшие в церкви видели это.
Священник перешел на английский, спрашивая Хита, готов ли он любить, почитать и лелеять. Когда тот ответил «да», его глубокий голос заставил Рейвен вздрогнуть. Когда же святой отец спросил у нее то же самое, добавив слова «повиноваться и служить», голос Рейвен прозвенел по церкви хрустальным колокольчиком.
— Кто отдает эту женщину в жены этому мужчине? — продолжал священник.
Вперед выступил сэр Ланселот Карлтон.
— Я, — откликнулся он и, взяв дочь за руку, вложил ее пальцы в ладонь Хита.
От удивления Рейвен едва не упала, но стоило ей покачнуться, как Хит обнял ее за талию. Судя по его улыбке, присутствие тестя не стало для него новостью.
— Повторяйте за мной, — велел священник. — Я, Хит Кеннеди, лорд Галлоуэй…
О чем он?! Тут какая-то ошибка…
Рейвен затаила дыхание, но муж твердо повторил:
— Я, Хит Кеннеди, лорд Галлоуэй…
Все вокруг стало нереальным, словно во сне. Либо она, либо окружающие сошли с ума! Глаза застлало дымкой, она пришла в себя, только когда они, схватившись за руки, бежали к замку. Рейвен не помнила, как приносила клятвы, как принимала обручальное кольцо, лишь в ушах до сих пор звучали слова священника:
— Леди и джентльмены, для меня большая честь представить вам лорда и леди Кеннеди.
Объясняться было некогда: их окружила толпа Кеннеди и Дугласов. Новобрачная послушно подставила мужу губы для поцелуя, покорившись тому, что разгадки таинственной истории придется ждать до ночи. Сейчас для нее самое главное — видеть счастливое лицо Хита.
— Какая же ты все-таки умная девочка, Рейвен, — прошептала Кейт Карлтон, обнимая дочь. — Значит, моя мать посвятила тебя в тайны Умения. Обещай, что сделаешь все возможное, чтобы Бет Кеннеди и Герон обручились!
Сэр Ланселот потребовал, чтобы первый танец новобрачная танцевала с ним. Вторым к ней подошел Роб Кеннеди. После этого Рейвен присесть было некогда, и от непрерывной смены партнеров у нее закружилась голова. Она даже лиц не различала, только помнила, что все Дугласы темноволосы, а Кеннеди — рыжие.
Музыка, пиршество и тосты продолжались за полночь, но Хит успел тайком утащить жену наверх, в хозяйскую спальню, которую Тина приготовила для молодоженов.
К тому времени как дверь просторной комнаты со стенами из розового гранита закрылась за ними, Хит и Рейвен были полностью охвачены лихорадкой желания. И едва они прильнули друг к другу, все остальное было забыто. Хит бережно раздел жену, не переставая покрывать поцелуями каждый дюйм ее шелковистой кожи.
Обнаженная, Рейвен легла на роскошную рысью шкуру. Ласки Хита были нежными и медленными. Он почитал и боготворил ее, как обещал в венчальных обетах, и его руки и губы заставляли Рейвен чувствовать себя самой красивой на свете. Когда оба испытали наивысшее блаженство, он крепко обнял ее, и они вместе вознеслись на последних волнах экстаза. Рейвен была потрясена огромностью своей любви к нему. Наконец-то абсолютный покой и сознание случившегося с ними великого чуда наполнили ее сердце и душу.
Они лежали, прижавшись друг к другу. Биение их сердец смешалось, пока Хит изливал свою любовь в горячих безыскусных словах:
— Ты навеки привязала меня к себе. Я кладу к твоим ногам свою вечную любовь. Никогда раньше со мной не было такого. Ты для меня дороже жизни.
Он подложил себе под спину подушки и посадил ее на себя, прежде чем начать рассказ о том, как изменилась их судьба.
— Я уже несколько недель назад узнал, что всегда был законным наследником отца, но для меня явилось полнейшим сюрпризом, когда он передал мне титул лорда Галлоуэя.
— Так тебе все было известно заранее? Даже когда ты заставил меня сделать тебе предложение?
В полутьме ярко блеснули белые зубы.
— Да, но тогда я собирался отвергнуть его благородный порыв.
Рейвен погладила его по груди. Она уже успела познакомиться с его гордостью.
— Что же заставило тебя передумать?
— Мысли о матери… и о тебе. Она была законной женой моего отца, и я не имел права отказываться от наследства. Но больше всего мне хотелось подарить тебе титул, дорогая! Без тебя он ничего не значит! А теперь я хочу рассказать тебе о будущем. Мне пришло в голову купить чистопородных коней у графа Кассилиса. Потом мы вместе с тобой проедем по земле Кеннеди, посетим каждый город и каждую деревню, встретимся с тамошними жителями. За рекой Кри, на берегах озера Райан стоит замок Кеннеди. Если ты полюбишь его, как я, мы обоснуемся именно там. Между замком и рекой Кри лежит большая долина — истинный рай для разведения лошадей. А от озера Райан рукой подать до моря, что будет весьма кстати, когда у нас наберется достаточно лошадей для продажи.
Рейвен, заразившись его энтузиазмом, оживленно проговорила:
— Тогда можно будет и ловчих птиц разводить!
Хит не устоял перед искушением немного подразнить ее:
— Не думаю, что это подходящее занятие для леди!
Рейвен мигом спорхнула с кровати и вызывающе подбоченилась, голая, очаровательная, готовая броситься в битву:
— Будь ты проклят, чертов лорд Кеннеди! Я тебе не обыкновенная леди!
— Потому что укрощаешь хищников?
— Нет, потому что обзавелась любовником — цыганом… впрочем, если подумать хорошенько, не вижу разницы между ним и хищником!
Хит выгнул черную бровь.
— Не возражаю против «хищника», но будь я проклят, если позволю подумать, будто меня можно приручить!
Он прыгнул к ней, но она успела выскочить в окно и помчалась по карнизу, так что у Хита ушло не менее двух минут на то, чтобы нагнать жену.
Рейвен безудержно смеялась, прильнув к груди мужа.
— Леди, безусловно, не подобает стоять на стене замка Дуглас в чем мать родила! А знаешь, я всегда мечтала нагой промчаться на коне при лунном свете!
Хит низко поклонился:
— Я рожден, чтобы осуществить ваши самые причудливые фантазии, леди Кеннеди!
Он вернулся в комнату за плащом, завернул жену, и они вместе спустились вниз. В конюшнях никого не было, ибо сегодня самый последний конюх праздновал крестины и свадьбу.
Не потрудившись оседлать Черного Змея, Хит вывел его во двор, вскочил на спину и усадил Рейвен между своими обнаженными бедрами. Добравшись до берега реки Ди, он сорвал плащ и пришпорил жеребца. Тот полетел, как выпущенный из пращи камень, и Рейвен пропустила сквозь пальцы черную гриву, чувствуя себя свободной, неукротимой и бесстыдной. Остановив наконец коня, Хит лукаво прошептал:
— Я всегда мечтал повалить английскую леди в кусты!
Рейвен схватила плащ, соскользнула на землю и помчалась к невысоким кустам, что росли поодаль. Хит не успел рта раскрыть, как она, оглянувшись, задорно крикнула:
— Ну и какого дьявола вы ждете, лорд Кеннеди?
Примечания
1
Чесоточный, убогий (англ.). — Здесь и далее примеч. пер.
