подошли к встречающим гостей лорду и леди Иган-Смит, и когда лорд Куинн потряс руку лорду Иган-Смиту, а загем, шагнув к леди Иган-Смит, склонился над ней… – Симона прыснула и затрясла головой.

– Он взорвался! – объяснила Кэролайн. – Лопнули шнурки, затягивающие его корсет. Вот так, один за другим. Звуки были очень громкими, и все в зале обернулись. А потом прямо на глазах его пиджак начал расползаться по швам.

– Да-да, как печенье в духовке, – подхватила Симона. – Увидев гораздо большую часть лорда Куинна, чем ей когда-либо хотелось, леди Иган-Смит сделала шаг в сторону, чтобы оказаться подальше от него, и вид у нее был негодующий. Что до леди Куинн, то она с ужасом на лице осталась стоять, где стояла.

– Лорд Куинн решил, что ему надо ретироваться, как раз в тот момент, когда стал расползаться ремень на его брюках. Он оглянулся в поисках пути к отступлению и нечаянно, не сумев прервать движение, сильно толкнул ее.

– Она схватилась за свою шляпу с перьями, – продолжила Кэрри, вспоминая детали, – и, не выпуская, как будто от этого зависела ее жизнь, с глазами, ставшими большими, как блюдца… повалилась, как дерево.

Фиона недоверчиво смотрела то на одну сестру, то на другую.

– Надеюсь, она не ушиблась?

– Нет, – сказала Симона, делая отрицательный жест рукой. – Леди Иган-Смит прекрасно все рассчитала. Всегда внимательная хозяйка, она оказалась в нужном месте в нужный момент как раз, чтобы смягчить падение леди Куинн. Если бы эта дама не вопила и не молотила руками все время, пока падала, то могла бы заявить, что добровольно пожертвовала собой. К несчастью, в тот момент она не имела возможности заглянуть в будущее.

– И все это случилось, пока я была на балконе?

Кэролайн кивнула.

– Ты пробыла там слишком долго.

– До или после того, как приехал Йен?

– Он вошел, – ответила Фиона, – как раз в то время, когда лорд Иган-Смит вытаскивал свою жену из-под леди Куинн, и с его появлением все тут же забыли о Куиннах.

– Неужели? – засомневалась Фиона, поднимая голову и недоверчиво глядя на сестру. – Не могу поверить.

Симона выгнула черную бровь.

– Фиона, – начала она тоном, который появлялся у нее, когда она касалась предмета, о котором, по ее мнению, ей было известно больше, чем другим, – Йен Кэботт вошел в комнату, и почти все женщины сделали два шага вперед, а затем приветственно вскинули руки.

– Исключение, разумеется, составили я, Кэрри… и тетя Джейн – она пулей бросилась в противоположном направлении.

– Приятно слышать.

– На самом деле они просто забавлялись. Герцог пошел прямо ко мне, не глядя ни направо, ни налево.

– К тебе?

– Ну да, чтобы спросить, где ты. Он выглядел очень целеустремленным и собранным.

Фиона почувствовала, что краснеет, и улыбнулась.

– Ты ведь знаешь, что он может взорваться, прежде чем состоится свадьба? – продолжала Симона.

Да, разумеется. А если у них будет возможность целоваться где-нибудь в укромном месте, где их никто не потревожит, она сама может взорваться. На самом деле она только и ждала этого. Но поскольку некоторыми мыслями Фиона не могла поделиться с сестрами, пусть они и очень близкие ей люди, она придержала свое открытие при себе и только Молча улыбалась в предвкушении.

Карета сотрясалась на ухабах, и Йен невольно испытывал боль, напоминавшую ему о том, что он провел долгие часы, склонившись над столом в операционной.

Тем не менее эта боль и боль от потерь не была теперь такой острой, как раньше. Удивительно, что может сделать с душой благосклонность достойной женщины и конец унижениям в расплату за леди Джейн Балтрип.

Йен не мог бы сказать, что они с Фионой полюбили друг друга, но на настоящий момент он был вполне удовлетворен Тем, что их тянуло друг к другу. Их брак мог стать счастливым, и это уже не могло не радовать.

Если бы не крушение поезда, Йен мог бы сказать, что это был чудесный вечер. Конечно, если бы им с Фионой удалось ускользнуть с бала и остаться одним, все прошло бы еще чудеснее. Она бросала его в жар одним кокетливым взмахом своих ресниц: для женщины, которую никогда не целовали, Фиона очень преуспела в этом искусстве.

Йен сделал глубокий вдох, чтобы снять напряжение, вызванное предвкушением. Уже недолго, напомнил он себе.

Карета поехала тише и остановилась перед его домом. До бала по случаю помолвки оставалось три дня, до свадьбы – меньше месяца. Раз он уже продержался так долго, то сможет потерпеть еще немного.

Конечно, признался себе Йен, выходя из кареты и направляясь к дому, ему будет чертовски трудно оставаться терпеливым, ведь каждый вечер следующего месяца ему придется сопровождать Фиону на обеды, балы и торжественные приемы. Днем она носила скромные домашние платья, закрывавшие ее от шеи до лодыжек, и лифы этих платьев не были облегающими: они больше намекали на скрытые под ними прелести, чем подчеркивали их.

Но после захода солнца… Сегодня на Фионе было светло-зеленое шелковое платье; верхняя юбка его по бокам была подобрана складками так, что открывала взору более темную нижнюю юбку из прозрачной ткани. Рукавов у платья не было вовсе, а что касается линии выреза… Если Фиона намеревалась помучить его мимолетным видением мягких выпуклостей, которые он не мог потрогать, и намеком на притягательную ложбинку, обещающую радости, которых он был лишен, она более чем преуспела. Ну, до некоторой степени, допустил Йен, с улыбкой вспоминая, как приятно было ощущать ее, прижавшуюся к его груди.

Один только вид Фионы в бальном платье неизменно вызывал томление в его теле и превращал разговор за шампанским и пуншем в сплошное мученье; вот и сегодня, когда он держал ее в руках, когда ощутил малую долю ее страсти… Смотреть, как она улыбалась, разговаривая с другими мужчинами, было для него почти невыносимо. Большую часть вечера Йен стискивал зубы, без конца напоминая себе: в том, что другой мужчина обменивается с Фионой вежливыми приветствиями, нет ничего предосудительного.

Все же он находил некоторое утешение в уверенности, что каждый из присутствующих на балу мужчин завидует ему. Фиона, самая прекрасная и самая милая женщина во всей империи, в конце концов, согласилась стать его женой. Теперь она радуется, показывая сестрам колечко и поворачивая пальчик…

Решив, что у него есть все основания считать себя счастливейшим человеком, Йен толкнул дверь и вошел в дом.

Роуан тут же вышел, чтобы приветствовать его. Чингиз-Джека нигде не было видно. То, что слуга все еще был на йогах в такой поздний час, не предвещало ничего хорошего.

Вы читаете Ночная леди
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату