Она слишком хотела быть открытой.
– Вопрос один. По какому праву вы воспользовались моим именем, сфальсифицировали письмо и заслали своего человека в скит?
Секретарь принес кофе в нужный момент – ей требовалась пауза. Вероятно, у Светланы Алексеевны было несколько вариантов ответов, и сейчас она выбирала тот, что годился для создавшейся ситуации.
– Человек, который проводил этот эксперимент, у нас уже не работает.
– А засланный казачок в скиту?
– Мы установили с ним связь и отозвали, – доложила она. – Сейчас он… в реабилитационном центре. Его долго держали в срубе, боязнь замкнутого пространства… Я приношу свои извинения. Попытка была неудачной, авантюрной, но когда разрабатывали план действий… Не могла глубоко вникнуть в суть проблемы. – Она посмотрела виновато. – Не казните, Юрий Николаевич. У нас нет практического опыта работы в среде старообрядцев. Василий Васильевич силен в теории, Сергей Иванович Ровда, ваш бывший декан, незаменим как генератор идей, но воплощать их… придется вам.
– Я объяснил Даниленко, почему это невозможно, – начал было Космач, однако она вскинула руки.
– Юрий Николаевич, не спешите! У вас до вылета целых четыре часа. Хотя бы выслушайте меня. И потом, нельзя же так сразу и решительно отказывать женщине!
Последнюю фразу можно было считать шуткой. В этот момент зазвонил один из пяти телефонов, Светлана Алексеевна точно выбрала и сняла трубку. Улыбка на ее лице медленно растаяла и стекла, оттянув книзу уголки губ, а взгляд невидяще замер и потяжелел. Она больше слушала и если отвечала, то редко и односложно, однако дважды четко повторила:
– Вы меня озадачили. Я ничего не понимаю.
Это ее томительное состояние длилось недолго, до тех пор пока не положила трубку, после чего достала сигареты и зажигалку.
– Происходят весьма странные вещи. – Она закурила и придвинула сигареты Космачу. – Вы не встречали в квартире академика некоего Копысова? Престолонаследника Барвина?
– Нет, не встречал.
– Так вот… Вчера вечером произошла трагедия. Копысова застрелила жена, будто бы случайно. А сегодня утром… Погибла секретарь академика. Ее-то вы должны были видеть.
– Лидия Игнатьевна?
– Да… После смерти Барвина пошла домой и была сбита на пешеходном переходе. Автомобиль с места преступления скрылся… Тоже случайность?
– Не знаю…
– Один за другим погибают два человека, побывавшие в квартире академика. Что это может означать?
– Рок, – буркнул в бороду Космач. – Квартирка, я вам скажу, совсем не простая. Жженой серой пахнет…
Светлана Алексеевна пропустила это мимо ушей.
– И там же был профессор из Петербурга, Желтяков… Вы там с ним не столкнулись, на черной лестнице?
Космач незаметно пощупал в кармане письмо к профессору.
– Не столкнулся, но фамилию слышал…
– Очень странная личность, загадочная. – Она любила эти слова и как бы оживала, когда их произносила. – Но наверняка видели у академика еще одного человека… Его фамилия Палеологов.
– Имел честь даже познакомиться и отужинать вместе, – усмехнулся Космач.
– Напрасно иронизируете. Он не простой человек, в какой-то степени даже опасный для вас. Разыскать автора диссертации 2219 поручала ему я. Только не сейчас, а еще три года назад, когда он был у нас. А потом в ГУРА пришел Ровда, за ним Даниленко, и мы сразу же установили автора, то есть вас. И надо-то было всего назвать тему и в трех словах объяснить концепцию. Приятно иметь дело со специалистами… Но Палеологова к тому времени уже не было. Он обнаружил у себя дворянские корни и, как всякий мечтатель, увлекся некими химерическими идеями. Если бы вы знали, к кому он возводит свою родословную! К Софье Палеолог, ни больше ни меньше. Даже придумал такую историю, будто Софья привезла с собой на Русь некоего близкого родственника, мальчика, в качестве пажа. Не знаю, был ли на самом деле мальчик, но этого мальчика мне жаль, он плохо кончит… Так вот, он до вчерашнего дня продолжал искать и пришел к академику с единственной целью – вытащить из него фамилию диссертанта. Да, вы чуть не попали к нему в руки! Между прочим, вас спасла наша сотрудница.
– Не аспирантка ли?
– Теперь можно говорить. Да, наша Леночка… Она сделала продолжительную паузу и вдруг заговорила с интонациями брошенной жены:
– Палеологов работал у нас, когда мы были еще архивной группой. Очень талантлив, умеет проводить сложные комбинации, но авантюрист. И оказался подлецом. Негодяем! Я вытащила его из дерьма, на Арбате иконами торговал. Сделала для него все, свела с людьми на самом верху, посвятила во все тайны и секреты, потому что доверяла… А он воспользовался этим, открыл на стороне свое… предприятие и сбежал. Нам пришлось пересматривать многие проекты…
Космач теперь не сомневался, что у нее с Палеологовым были личные, интимные отношения, женственная Светлана Алексеевна совсем не умела скрывать своих чувств и, похоже, до сих пор переживала разлуку. А разница в возрасте была лет в десять, и, видно, этот молодой талантливый сотрудник втирался в доверие к своей начальнице старым известным способом.
– На него это похоже, – подбодрил он. – Хотя академик отзывался о нем неплохо. Называл его судьей.
– Да, в нем есть что-то такое. И выражается это в высшем цинизме. – Она встряхнулась и стала размышлять вслух. – Но я не об этом… Мне сейчас пришло в голову: не он ли тут замешан? Имею в виду гибель секретарши… Нет, сам он на такое не пойдет. Мы никак не можем отследить, кто же стоит за Палеологовым. Сам по себе он мало что значит. Так, очень инициативный исполнитель и не более. Есть один ответственный работник из московского правительства, это мы знаем. Но далее ниточка тянется в Петербург. Идейный вдохновитель там. Скажу вам по секрету, мы пристально наблюдали за квартирой академика, а также за людьми, которые там появлялись. Мы ждали петербургского эмиссара, в тени которого работает Палеологов. Вычислить вас им не удавалось, и Барвин был последним шансом. Но из Петербурга приехал только профессор Желтяков и с целями совершенно иными…
– Тут я вам не помощник, – развел руками Космач. – И гадать не хочу, кто за кем стоит…
– Да, там черт ногу сломит, – озабоченно проговорила Светлана Алексеевна и встряхнулась. – Вам надо опасаться, Юрий Николаевич, все это очень серьезно.
– Знать бы кого…
– Охрану здесь мы обеспечим. А как быть с вашим деревенским прибежищем?
– Бог не выдаст, свинья не съест.
– А боярышня Углицкая?.. Вы оставили ее одну? Он так и не понял, то ли это угроза, то ли проявление заботы…
– За нее я спокоен.
– Так уверенно говорите… Впрочем, вам виднее. – Она была не на шутку взволнована. – Мы вынуждены работать вот в таких условиях, под защитой армии. Передвигаться в инкассаторских машинах с сопровождением. Да, и такое бывает. И нет у нас тут намеленных сонорецкими старцами камней, о которых вы так красочно писали.
Это уже напоминало жалобу, причем довольно искреннюю – впору подойти и по головке погладить…
– Не завидую, – для порядка пробурчал в бороду Космач.
– И это лишь внешняя сторона, мы привыкли… – по-бабьи вздохнула Светлана Алексеевна. – А есть и то, к чему привыкнуть невозможно. В правительстве никто не знал, что такое ЦИДИК, пока не создали историко-архивную группу. Раньше так называлась наша ГУРА… Считали чисто научным заведением, финансировали, и никто особенно не вникал в его деятельность. Сидит там старый, заслуженный академик,
