Пардус активно способствовал этому, не выключая оптическое экранирование биоброни и расхаживая из стороны в сторону. Наверное, офицер чувствовал то же самое, что и Алиса, увидевшая Чеширского Кота.
Если бы Кот убил перед их встречей десяток человек.
– Мы контролируем свыше девяноста процентов здания, – докладывал офицер. – После захвата пропускной зоны нами были введены дополнительные силы,..
– Я знаю, – перебил его Волох. – Что с Контрольным Узлом?
– Он по-прежнему удерживается сотрудниками «Неотеха». Но это вопрос времени, – поспешил добавить офицер.
– Времени у нас в обрез. Пустите им в вентиляцию «кисель», немедленно.
– Так точно.
– Сообщите мне, как только получите доступ в помещение. Обеззараживание оставьте на потом, я буду работать в броне,
– Так точно.
– Что-нибудь еще?
– Никак нет, – офицер помотал головой. – Разрешите идти?
– Разрешаю.
Дверь кабинета, всего два часа назад принадлежавшего Владимиру Белуге, открылась и тут же закрылась. Аркадий Волох остался наедине с собой. И с призраками недавнего прошлого.
Он встал напротив могильного камня – вертикальной плиты из черного мрамора, память бывшего хозяина кабинета о человеке, которого он считал своим отцом.
И его, Аркадия Волоха, память тоже.
«Георгий Викторович Белуга, 1968–2033».
Тогда, в тридцать третьем, Белуга смог его переиграть. Это послужило Аркадию хорошим уроком. Генерала подвело одно: он не думал, что Волох пойдет так далеко. Он прекрасно все спланировал.
Кроме своей смерти.
Отошел от дел Рыбак, и некому стало координировать работу медиумов. Когда несколько девушек необъяснимо впали в глубокую кому, это направление совершенно заглохло. Остались только «гости».
Волох никогда не давал себе труда разобраться во всех направлениях деятельности Проекта. У него хватало явной и теневой работы по обеспечению безопасности и удержания всего происходящего под контролем Службы.
Он знал, что еще в период с седьмого по девятый годы начальником биологической секции и лично генералом Белугой было отобрано четырнадцать новорожденных. Под предлогом медицинского наблюдения их изолировали от родителей. И на протяжении двух недель подвергали излучению Янтарной Комнаты. Информация по этому эксперименту была навсегда похоронена в архивах. Допуска к ней, кроме Белуги и Волоха, не имел никто.
Волоха не интересовали подробности. Он довольствовался знанием того, что подвергшиеся облучению дети становились способны проникать сквозь Дверь. И выходить из нее с информацией куда более полной, чем та, что по крупицам вылавливали медиумы.
Эти дети, – между сотрудниками Проекта их прозвали «гостями», – их было совсем немного. В пределах двадцати. Иметь большее количество было неразумно из соображений безопасности. Каждый «гость» был потенциальным источником утечки с очень низкой степенью надежности,
За каждым приходилось устанавливать круглосуточное наблюдение, вовлекавшее десятки людей. Вести досье. Отслеживать все контакты. Двадцать «гостей» – это было слишком много даже для разветвленной службы внешней безопасности. И очень мало для нужд Проекта и выросшей на его основе компании «Неотех».
В тридцать третьем из всех «гостей» остался один.
Да, бывали трагические случайности. Пребывание в Янтарной Комнате иногда оказывалось фатальным, от этого никто из «гостей» не был застрахован.
Волох лично принимал участие в осмотре каждого тела и подписывал каждое свидетельство о смерти. Инфаркт. Кровоизлияние в мозг. Точная причина смерти не установлена, предположительно сильное нервное потрясение. Массовый распад церебральных тканей вследствие нейронной перегрузки. Сердечная недостаточность.
Да, многие «гости» умирали сами, но гибель девяти из них совершенно точно лежала на совести ученого и гуманиста, главного куратора Проекта. Георгия Белуги.
«Ты хорошо все рассчитал. Все продумал, как обычно. Умник. После Большой Чистки, проделанной нашими руками, остаешься ты один. В кресле генерального директора. И этот маленький говнюк, Влад. Твоя прижизненная страховка».
– Я борюсь за сохранение равновесия, – сказал Георгий Белуга, генерал в отставке, на банкете, посвященном его избранию на пост генерального директора. – И я вижу наше общество как пирамиду, верхушка которой – олигархи, автократы. А основание – это работники цехов и корпораций, а также крупные религиозно-общественные объединения, такие, как Орден. Они обеспечивают постоянный приток рабочей силы. Мы обеспечиваем стабильность. Господа, я предлагаю выпить за стабильность!
«Я слушал эту твою речь, как слушал всю твою глупую болтовню на протяжении тридцати лет. А тем временем наши специалисты работали над памятью последнего выжившего „гостя“.
Ты не оставил нам выбора, технология создания «гостей» была утеряна в ходе Чистки. Их измененные клетки не подвергались стандартному клонированию, а ждать, пока он размножится естественным путем, мы не могли. Пришлось кроить на скорую руку. А ты.., ты был больше не нужен.
Жаль, я не слышал твоего вопля, когда перепрограммированный кар вез тебя в последнее путешествие. Надеюсь, перед тем как тебя размазало по всему салону, ты понял, что это я дотянулся до твоей глотки».
Ему потребовалось еще семь лет, чтобы довести шахматную партию с мертвецом до победного финала,
Кулак Пардуса, усиленный псевдоплотъю брони, опустился на могильный камень, раскалывая его в мраморную щепу. Rest im pacem[22].
Во многих ВР-боевиках человек, вооруженный одной винтовкой, на раз сбивает такую крупную и неповоротливую мишень, как боевой вертолет.
В реальности клекочущая железная птица твоей судьбы пожирает расстояние между вами, как степной пожар сухую траву. И карабин в твоих руках (пусть и бывший в девичестве снайперской винтовкой СВД) кажется чем-то донельзя жалким. Особенно когда, играя с тобой, пилот начинает не спеша пристреливаться по тебе из «торнадо».
Каждый выстрел с грохотом поднимает в воздух здоровенные пласты черной грязи, под одним из которых и будут похоронены твои ошметки.
Белуга остановился, сжал покрепче «тигр» и повернулся к вертолету. Он физически чувствовал, как его бессильная ненависть к преследователям концентрируется в плотный луч, направленный в кабину приближающейся «вертушки». Рот Владимира приоткрылся, и оттуда вырвался нечленораздельный хрип, похожий на карканье. Человеческого в нем было не больше, чем в голосах ворон, перекликающихся над свежей падалью.
В мозг пилота поступил тревожный сигнал от СРП – системы раннего предупреждения. Она регистрировала все объекты, движущиеся встречным курсом, и анализировала их характеристики. Если скорость объекта признавалась угрожающей, система рекомендовала выполнить маневр уклонения или расстрелять объект в пыль. Ускоренный обмен данными через имплантированный коннектор позволял пилоту вовремя распознать опасность.
Но сейчас СРП опоздала.
Мозг пилота принял сигнал. И тут же объект неопределенных очертаний с огромной силой ударил в лобовое стекло. Осталась алая клякса в обрамлении черных штрихов и расползающаяся трещина.
Собственная скорость объекта было невелика, но в сумме со скоростью вертолета получилось
