Маринка вздохнула.
— Если бы. Но я честно-честно не знала, что деньги у меня. Даже мысли не мелькнуло такой. Я думала, что там лежат вещи Кирилла… — Маринка слегка покраснела и опустила глаза. Мы как-то с Кириллом разговорились, и он пожаловался, что его хозяйка с квартиры гонит. Я и предложила ему переехать ко мне. На время… Он перевез сумку днем, пока мы были на работе… А после этого случая, ну, когда он подрался на улице с Крючковым и убежал от меня, я решила его немного проучить и забрала сумку с собой… Я думала, что если он со мной так подло поступил, то все равно за вещами своими должен же вернуться. Вот тут-то я ему все бы и высказала… А сумку еще Виктор нес, помнишь? — она повернулась к Виктору.
Мы с Виктором переглянулись, и он молча поднял глаза к потолку.
— Я что-то не поняла, подруга моя дорогая, — осторожно спросила я, — когда Крючков тебя стегал ремешком по чреслам, добиваясь этих денег, ты не могла догадаться, что они именно в той сумке, которую тебе отдал Кирилл?
— Так я же в нее не заглядывала! — чуть ли не со слезами на глазах выпалила Маринка. — К тому же после всех этих дурацких событий я и забыла про нее напрочь… Крючков-козел не про сумку же меня спрашивал, а про деньги, — Маринка шмыгнула носом, — спросил бы про сумку, я бы все сразу и сказала… И если бы я вчера уже поздно вечером не полезла под кровать, когда полы мыла, я и не вспомнила бы про нее. Атак, нагнулась, смотрю: сумка стоит…
Мы опять переглянулись с Виктором, но на этот раз Виктор смотреть в потолок не стал, наоборот, он нахмурился и опустил лицо, склонившись над своей чашкой с кофе.
— Попьем кофе и поедешь с Виктором домой, забывчивая ты наша, — криво усмехнулась я, качая головой. — Если сумку никто не сопрет, пока ты здесь кофе пьешь, сама позвонишь майору Здоренко и сама будешь ему все объяснять. Договорились? — сказала я.
— Да уж, конечно.
— А кстати, Мариночка, — нежно проворковала я, внезапно сообразив то, что услышала, — так, значит, ты собиралась поселить Кирилла у меня, я правильно тебя поняла или нет? Иначе зачем ты еще веши разрешила перевезти ко мне?
Маринка промолчала.
— Нет, ты мне объясни, пожалуйста, а куда в твоих мудрых планах должна была деться я? Или ты вообще об этом не успела подумать? — я начала уже расходиться не на шутку. — Нет, Сергей Иванович, как вам это нравится, а? Заварить всю эту кашу, подсунуть мне какую-то дерьмовую собачонку, потом собраться меня выгнать из дома, затем… — я остановилась, достала пачку сигарет и раздраженно закурила, — ты меня извини, конечно, подруга дорогая, но я считаю, что Крючков, хоть он был и мерзавец, и подлец, и организатор собственного ограбления, но он был абсолютно прав, выпоров тебя ремнем. Мало еще!
Я замолчала, и никто больше не сказал ни слова. Маринка чувствовала себя очень неуютно и прятала глаза.
Как всегда, ей на помощь пришел Виктор.
Он положил мне руку на ладонь и, когда я посмотрела на него, сказал:
— Зря!
Я вздохнула.
— Извини, Маринка, я перенервничала из-за всех этих событий…
Маринка со слезами на глазах взглянула на меня, и мне стало стыдно. Я обняла ее за плечи:
— Я понимаю, что ты исключительно по собственному разгильдяйству допустила эти безобразия…
— Да, — тихо сказала Маринка.
— Просто скажи мне, что никаких сюрпризов меня больше не ожидает, да?
— Да, — повторила она и тоже обняла меня.
— Отлично, — вздохнула я, — у меня остался последний вопрос. Успокой меня, пожалуйста: скажи еще, что ты ни с кем в больнице не успела познакомиться, правда?
— Нет, — прошептала Маринка, и я, вздрогнув, испуганно посмотрела на нее.
— Только без меня, — сказала я, постаравшись, чтобы это прозвучало потверже.
Маринка мне ничего не ответила. Я посмотрела на свою сигарету и затушила ее. Кофе мне тоже больше не хотелось.
