– Ну да...
– По крайней мере, это уже кое-что!
Элизабет Кросс стояла рядом и нервно теребила руки. Никто даже не подумал о том, чтобы сесть, хотя в комнате было достаточно кресел. Впрочем, этот разговор был никак не похож на беседу, для которой нужно удобно устроиться.
– Боюсь, эти рассуждения о том, находится ли источник полтергейста внутри нас или где-то вовне, не совсем ясны для меня, – жалобно произнесла Элизабет. – Такие вещи случаются, вот все, что я знаю.
– И это самое важное, что мы можем о них сказать, – кивнул Сэм. – И вероятно, единственное.
Элизабет помялась с ноги на ногу, словно готовя себя к тому, что собиралась сказать. Сэм заметил, что Боб глядит на нее с беспокойством, словно знает, о чем пойдет речь, и это ему неприятно.
– С тех пор, как эта бедняжка постучалась к нам в дверь, одна и та же мысль не выходит у меня из головы. Я не знаю, зачем я позвала полицию. Я не должна была этого делать. Просто я испугалась и... – Она замолчала, волнение не давало ей говорить. Муж подошел к ней и взял ее руки в свои:
– Элизабет, не надо... Ты только снова расстроишься...
– Нет, я должна сказать. Мне кажется, если мы просим доктора Тауна исследовать этот... это явление... Нельзя ничего скрывать, – она посмотрела на Сэма. – Мой муж знает, что я собираюсь сказать. Он считает, что это глупо...
– Продолжайте, прошу вас, – подбодрил ее Сэм.
С тревогой поглядывая на мужа, она начала:
– У нас с Бобом был ребенок до Джоанны. Девочка, она умерла при родах. Мы собирались тоже назвать ее Джоанной. Можете представить, как это было ужасно для нас. Через год я обнаружила, что снова беременна, и когда родилась еще одна девочка, мы решили дать ей такое же имя. Мы все время думали, будто это наш первый ребенок возвращается к нам, будто мы каким-то образом оживили ту маленькую Джоанну, которая умерла. Вероятно, это действительно прозвучит глупо, но именно поэтому мы назвали нашу дочь Джоанной.
Она не отрываясь уставилась на Сэма, и Сэм тоже не сводил с нее глаз. Боб Кросс стоял как бы в третьей вершине, но сам понимал, что в эту минуту далек от того, что происходит между этими двумя людьми. Он был человеком прямым, слегка приземленным, и не любил таких разговоров. Когда он их слышал, ему становилось неловко, хотя он сам не смог бы сказать почему.
– Эта женщина – она ведь могла быть призраком нашей маленькой девочки? – глаза Элизабет умоляли Сэма – умоляли если не дать ответ, то хотя бы понять боль, которая стоит за вопросом.
Это было за несколько минут до того, как в гостиной появилась Джоанна – время, достаточное для того, чтобы Элизабет успела справиться со слезами. Теперь она неловко сидела на краешке темно-красного дивана, приложив к глазам носовой платок, а Боб ее успокаивал.
Сэм отвернулся, чтобы их не смущать. Он смотрел в окно на уличную суету и вспоминал свой ответ. Ответ был достаточно уклончивым и вполне в рамках их соглашения с Ральфом – и все же настолько честным, насколько Сэм мог себе это позволить. Кроме того, другого ответа он просто не мог представить себе.
– Простите, доктор Таун, – произнесла Элизабет, откашлявшись и шмыгнув носом. – Я уже успокоилась.
Сэм снова повернулся к ней. Она смотрела на него и улыбалась несмелой улыбкой, словно извиняясь за свою слабость.
– Кстати, мы не говорили об этом Джоанне. Разумеется, она знает, что у нее могла быть сестра – но мы не говорили ей в... – Элизабет сделала рукой неопределенный жест, – в этом контексте. Я думала, так будет лучше.
– Мне кажется, вы поступили правильно, – сказал Сэм со всей уверенностью, на которую был способен. – Вряд ли это могло бы нам чем-то помочь.
Дверь открылась, и вошла Джоанна. Она надела рабочий костюм и водолазку, а волосы собрала в хвост на макушке. Она выглядела подавленной и необычно хрупкой.
– Доктор Таун, спасибо, что вы пришли. Прошу вас, скажите мне, что все это было?
Но прежде чем Сэм успел что-то произнести, ее взгляд упал на носовой платок в руках матери.
– Мамочка, ты снова плакала! Пожалуйста, не надо. Со мной все хорошо... Просто это так странно и... Одним словом, это выбило меня из колеи. – Джоанна подбежала к ней и обняла ее. – Не волнуйся – я уверена, что теперь, когда доктор Таун здесь, все разъяснится.
Вернулся Ральф и встал, опершись о косяк, в дверях спальни. Джоанна спросила Сэма:
– Ральф говорит, что вы хотите пожить в нашем доме несколько дней?
– Да.
Она посмотрела на него. Отсутствие косметики, большие недоверчивые глаза и водолазка делали ее больше похожей на необычно серьезную девочку, чем на взрослую женщину.
– Кто она?
Сэм чувствовал на себе пристальный взгляд Ральфа, но не мог отвести глаз от Джоанны.
– Я не могу вам сказать, – произнес он.
– Не можете сказать? Или не станете говорить? Или не знаете?
– Я... не знаю.
Она смотрела на него, словно пробовала угадать, лжет он или говорит правду.
– Почему она написала «ПОМОГИТЕ»?
– И этого я тоже не знаю – пока. Возможно, мне удастся выяснить.
– Мы должны попытаться помочь ей, кем бы она ни была.
– Мы попытаемся.
Никто в комнате не проронил ни слова и не пошевелился, словно все чувствовали, что этот разговор касается только их двоих.
– Вы, наверное, считаете меня ужасной трусихой оттого, что я не отважилась вернуться домой? – спросила Джоанна с неподдельной серьезностью, и видно было, что она ждет его ответа.
– Нет. Мне кажется, вы не должны пока туда возвращаться. Это была бы ошибка.
– Почему?
Он слегка пожал плечами, словно в знак того, что ответ и так очевиден.
– Ральф сказал мне, что вы беременны. Это веская причина быть осторожной.
– Вы думаете, мне что-то угрожает?
– Не знаю. Но порой благоразумнее этого не выяснять.
Она продолжала смотреть на него, немного склонив голову, будто изменение угла зрения могло помочь ей лучше понять, о чем он думает.
– Есть ли что-то, чего я не знаю, доктор Таун? Что-то, о чем вы не хотите мне говорить?
Сэм покачал головой и мягко улыбнулся:
– Нет, даю вам слово, – это была ложь, но, тем не менее, достаточно безобидная. Было в Джоанне какое-то очарование, наивность и свежесть, которые так редко встречаются. – У вас очень живое воображение. Это тоже серьезное основание для того, чтобы держаться подальше от явлений такого рода, – Сэм посмотрел на Ральфа. – Не разрешайте ей пока возвращаться туда.
– Не волнуйтесь, я позабочусь.
Боб нетерпеливо фыркнул:
– Ну, а что до меня, то я не прочь съездить туда и взглянуть.
Сэм сразу – хотя сам не знал, почему – понял, что этого допустить нельзя.
– Прошу простить меня, мистер Кросс, – начал он, стараясь говорить со всем почтением, на какое был способен, – но мне не кажется, что это хорошая мысль.
– Почему? – взгляд Боба недвусмысленно говорил, что Сэму лучше бы привести достаточно серьезные аргументы.
– Не то чтобы что-то конкретное, – сказал Сэм, надеясь, что ему не придется вдаваться в подробности. – Но, что бы здесь ни случилось, это, безусловно, семейное дело. И оно связано с вашей семьей. Мне кажется, сейчас вам лучше быть вместе, поддерживать друг друга, и не подвергать себя
