кафе «Сова», предупредил старого хозяина. Не вдаваясь в подробности, он намекнул, чтобы тот на пару дней спрятал хрупкое стекло. Старик так и сделал, и коллекция бутылок уцелела, хотя во время испытаний стены дрожали во всей округе. Имя заботливого инженера, во имя его же блага, осталось в тайне.
Сжимая в руке сувенир, Скалли вернулась в зал и отыскала Малдера. Расположившись поудобнее, он в который раз перечитывал факс, переданный ему на полигоне Уайт-Сэндз, и потягивал чай со льдом из красной пластиковой чашки.
Усевшись напротив, Скалли увидела, что он и ей заказал чай со льдом. Она положила камешек на стол, и Малдер тут же схватил его и принялся разглядывать со всех сторон.
— Помнится, когда я купил сувенир в подобном заведении, ты надо мной посмеялась.
— Это совсем другое дело.
— Ну разумеется! — с издевкой ухмыльнулся он.
— Да, другое. Это тринитит. Помнишь, я тебе рассказывала?
Пристально разглядывая камень в тусклом свете неоновой рекламы, Малдер заметил:
— Точь-в-точь как с места происшествия.
Скалли кивнула.
Разговор прервала официантка: она поставила перед ними по корзиночке горячей жареной картофельной стружки и по огромному, сочному гамбургеру, завернутому в бумагу.
— Вот увидишь, Скалли, тебе понравится. Это фирменное блюдо заведения — чизбургер с зеленым перцем чили. — Малдер взял чизбургер, откусил здоровый кусок и, даже не прожевав, капая соком, проговорил: — Вкуснотища! Они прямо тут проворачивают мясо через мясорубку, а для аромата добавляют зеленый перец чили. В Вашингтоне такого не найдешь.
— А я, может, и искать бы не стала. — Взяв в руки огромный чизбургер, Скалли с сомнением оглядела его, решая, с какой стороны безопаснее приступить, и проверила, достаточно ли на столе салфеток. Но, попробовав, была вынуждена согласиться с Малдером.
— Итак, Скалли, вернемся к делу. Что мы имеем? Два трупа, вернее, с лошадью три. В обоих случаях смерть наступила в результате внезапной тепловой вспышки, похожей на маленький ядерный взрыв. Один произошел в стенах лаборатории, другой — посреди дикой пустыни.
Скалли подняла палец, заметила, что он испачкан в кетчупе, схватила салфетку, вытерла и продолжила:
— В первом случае погиб ученый-ядерщик, работавший над секретным проектом нового мощного оружия, а вторая смерть случилась на полигоне Уайт-Сэндз, где военные могли проводить испытания подобного оружия. Вот тебе и связь.
— Но ведь в кабинете доктора Грэгори эксперименты не проводились. Там одни компьютеры. Да и в ящике картотеки ядерной боеголовки мы не нашли. Даже если бы вояки решили испытать Брайт Энвил, вряд ли они выбрали бы Уайт-Сэндз. Ведь для этого есть отличный ядерный полигон в Неваде — с оборудованием, надлежащей охраной и все такое прочее. Кроме того, тебе не показалось, что для полковника с полигона Уайт-Сэндз все это не было полной неожиданностью?
— Показалось, — неохотно согласилась Скалли. — Ему явно не хотелось во всем этом разбираться.
Малдер вытер рот салфеткой.
— Знаешь, Скалли, нам нужно искать неявную связь. Может, она вообще не имеет никакого отношения к Брайт Энвил.
— Ну а к чему же тогда имеет? Малдер доел последний кусок чизбургера и занялся остатками картофельной стружки.
— Между Эмилом Грэгори и Оскаром Маккэрроном, по всей видимости, существуют какие-то связи со времен второй мировой войны. Оскар Маккэррон — старый фермер, который всю жизнь так и просидел на своем ранчо в Нью-Мексико. Доктор Грэгори тоже родом из Нью-Мексико. Полвека назад работал над Манхэттенским проектом, потом в Лос-Аламосе, а потом переехал в Сан-Франциско и начал работать в Центре ядерных исследований Тэллера.
— Ну и что дальше, Малдер? Он пожал плечами.
— Ничего. Пока еще не знаю. Просто мыслю вслух. Надо больше напрягать воображение, рассматривать все варианты. Что общего могло быть у этих двух людей? Мы знаем, что Грэгори участвовал в испытаниях в Тринити-Сайт, а семье Маккэррона принадлежала земля, где эти испытания проводили.
Отправив в рот кусочек картошки, Скалли
заметила:
— Тебе не кажется, Малдер, что временами твое воображение становится слишком необузданным?
— Разве?! — притворно изумился Малдер. — А сколько раз мои безумные догадки оказывались верными?
Скалли съела еще кусочек.
— Бывало и такое. Малдер вздохнул.
— Хотя ты ужасная зануда, Скалли, я все равно тебя люблю. Она улыбнулась.
— Должен хоть кто-то держать тебя в рамках.
Вытерев руки салфеткой, Малдер достал карту Нью-Мексико.
— Интересно, далеко ли отсюда Розуэлл [8] ? Может, стоит туда заглянуть.
— Нет, не стоит! Мы должны успеть на самолет.
— Ну что, попалась? — рассмеялся Малдер. — Да я просто пошутил.
Гонолулу, Гавайи.
Компания «Камида Импорте».
Пятница, 14.04
Райан Камида сидел за безукоризненно чистым столом в офисе своей компании, расположившейся на четырех этажах небоскреба, и аккуратно выводил адрес на конверте.
Перьевая ручка четко двигалась по бумаге, буквы выходили прямые и ровные, и непросохшие черные чернила поблескивали, как спекшаяся кровь.
Две стены в его угловом кабинете занимали окна, из которых открывался вид на остров Оаху, но жалюзи почти всегда были полузакрыты. Камиде нравилось, когда теплые солнечные лучи касались изуродованной шрамами кожи лица, нежно ласкали тело, как когда-то давно, в безмятежном полузабытом детстве на острове, затерянном где-то в Тихом океане.
Но когда солнце светило слишком ярко, его лучи обжигали, как огонь. Они напоминали об упавшем с неба пламени, о вспышке чудовищной силы, которая как будто подожгла сам воздух.
Белые как снег волосы Камиды были аккуратно подстрижены и тщательно уложены. Во взрослой жизни ему удивительно везло: деньги у него не переводились, их с лихвой хватало на одежду, вещи, комфорт…
Но не все можно купить за деньги. Правда, всего ему и не нужно.
Его отекшие, словно восковые пальцы твердо, как оружие, сжимали полированную ручку — впрочем, в каком-то смысле она и была оружием. Слова из письма эхом отдавались в голове. Камида писал адрес ровным, четким почерком, буквы безошибочно выходили из-под пера и выстраивались одна за одной.
Довольный результатом, Камида положил ручку в знакомую ложбинку письменного прибора рядом с
