Но договорить он не успел, потому что в следующий момент мощный удар кулака отбросил его к стене и повалил на пол.
– Это я буду решать, терпеть тебе или не терпеть! – Шакир подскочил к нему, схватил за края куртки, поднял и с силой шарахнул об стену. – И ты будешь слушать, когда говорят старшие, и говорить, когда тебе разрешат, скотина! Ты понял?! – Он запустил пятерню в волосы Арслана и со всей силы ударил его затылком о стену. – Здесь все будут делать то, что скажу я! Здесь все будут слушаться меня! Здесь все будут бояться меня!
Выкрикивая, Шакир каждый раз методично бил Арслана головой об стену, и гул ударов разносился по всей комнате.
– Я заставлю вас всех подчиняться мне! – Ударив Арслана в последний раз, он отпустил его, и чеченец, как куль, повалился на пол.
– И Ахмата? – раздался чей-то голос, и Шакир резко обернулся.
Руслан сидел на диване и спокойно поглощал виноград. И смотрел на Шакира без тени страха, потому что был раза в полтора больше его.
– Ты бы лучше не Арслана головой об стену, а Ахмата пару раз, – сказал он, выплюнув косточку в кулак. – Нехорошо вымещать злость на невиновном. Ты поступаешь неправильно.
Все аж вздрогнули, услышав слова Руслана. И оцепенели в ожидании. Потому что сейчас Шакир вынет из кармана пистолет и голова Руслана разлетится в куски – нельзя делать замечания Шакиру и остаться безнаказанным.
Но ничего не произошло. Шакир не вынул пистолет, не схватил со стола нож и не вогнал его в грудь Руслана по самую рукоятку, не размозжил ему череп тяжелой чугунной пепельницей, стоявшей на столике прямо у него под рукой, – он не сделал ровным счетом ничего.
Шакир вдруг понял, что ничего сделать с Русланом не может. Со всеми остальными может, а с Русланом нет. Хотя теперь и со всеми остальными что-то сделать было мало шансов.
Он вдруг реально почувствовал, как у него между пальцами утекает власть. Струится, как песок, и исчезает. И ее остается все меньше. И все меньше шансов ее вернуть, если не сделать что-нибудь прямо сейчас. Что-нибудь, после чего уже не возникнет вопросов, кто прав и кто главный. Потому что главный всегда прав.
– Его надо убить… – тихо сказал Шакир, но все очень хорошо услышали эти слова. – Он перестал быть с нами, и, значит, его надо убить.
– Правильно, – кивнул головой Руслан, утверждаясь тем самым в своем праве голоса при принятии важных решений.
– Мы поговорим с ним еще раз, – спокойно продолжал Шакир, словно не услышав Руслана, – и если он не послушает меня, если не объяснит, какая от этого польза, мы его убьем. А он не послушает. И не объяснит.
– И значит, мы его убьем, – докончил мысль невозмутимый Руслан.
Шакир кивнул и улыбнулся. Он еще не решил, стоит ли на самом деле убивать Ахмата. Но уже четко знал, кого действительно следует убить…
Глава 47
Ну вот и все. Все позади – все страхи, волнения, переживания. Одним ударом, одним часом, минутой, даже секундой она вернула себе покой и любовь.
Теперь она хозяйка. Теперь Метью с ней.
Ах, как эти мерзавцы в нем ошиблись! Ах, как она в нем ошибалась.
Впрочем, почему ошибалась? Она всегда в него верила. Он сам не всегда верил в себя.
Через минуту в офис стали заглядывать московские банкиры – сама любезность и обходительность. Она говорила с ними свысока.
Вызвала Ставцова, спросила, поговорил ли он с людьми.
– Да. Коллектив согласен.
– Коллектив, – слегка сморщилась Чарли. – Это у вас от социализма?
– Это у меня от капитализма, – иронично улыбнулся Ставцов. – Знаете, такой капитализм хуже всего. А вам к этому слову – коллектив – тоже придется привыкнуть. Уверяю вас, в нашем отеле работают отличные люди.
– Да. Простите, – сказала Чарли, смутившись. – Я не хотела вас обидеть. И я ничего не имею против этого слова. Больше того, я ничего не имею против самого понятия. Вместе мы многое сможем.
– Вы бы сказали это людям.
– Обязательно скажу.
Потом зашел сибиряк. Просто постоял, посмотрел на нее и прорычал:
– Ох баба, зверь.
Чарли этот своеобразный комплимент рассмешил, но, когда сибиряк вышел, ее словно ударило: Ахмат!
Она вдруг представила Метью с простреленной головой, как несчастного Донсона, которого убили в подземном переходе. Ей тогда показали оперативные снимки – ужас.
Метью сейчас один. И она, которая любит его, да, любит, не спешит ему на помощь, а сидит и разглагольствует о победе.
Она вызвала по селектору Карченко, тот явился так быстро, словно специально стоял под дверью.
– Господин Карченко, прошу вас разыскать господина Калтоева. Это самое срочное.
– Нелегко будет, – криво улыбнулся секьюрити. – Боюсь, господин Калтоев уже…
Мертв?.. – чуть не вырвалось у Чарли.t
– … Уехал из отеля.
– Так разыщите его дома!
– Да вы не волнуйтесь, – снова улыбнулся Карченко. – Найду я вашего любимого… менеджера.
И вышел.
Чарли почему-то от уверенности главного секьюрити стало немного не по себе. Но она вспомнила, что у нее масса дел, сейчас не до тонких женских предчувствий. Сейчас надо добиться полной и безоговорочной капитуляции.
И она ее добьется…
Карченко торопился.
Даже не обратил внимания на толпу размалеванной молодежи, которая сгрудилась в холле.
А ведь это была его прямая обязанность – наводить порядок в отеле. Но…
Но сейчас не до этого.
Валерий бросил свое тело на сиденье автомобиля и рванул с места так, что завизжали шины и в воздухе повис сизый дымок от сгоревшей резины. Служащий автостоянки покачал головой и решил для себя, что у богатых свои причуды. В том, что главный секьюрити отеля богат, он не сомневался ни на секунду. Это была его ошибка. Карченко никогда не брал, даже если где-то что-то плохо лежало. Возможно, ему попадались недостойные его суммы, ведь в глубине души он был очень честолюбив.
Сейчас он был на стороне Чарли и нутром понял, что ей не хватает опоры. Сам он не считал Ахмата этой опорой, но знал, если женщине что-то втемяшится в голову, ей уже ничего не доказать.
Он, конечно, знал, где искать Ахмата.
Выскочил на Ленинградку и погнал машину с максимально возможной скоростью. Не отрываясь от дороги, достал из бардачка специальный пропуск, позволяющий его обладателю парковаться по своему усмотрению, двигаться по встречной полосе, а также превышать скоростной режим. Выдачу таких специальных пропусков контролировали силовые структуры. Они были именными и могли использоваться только в чрезвычайных обстоятельствах, так как ответственность за всякие издержки несли лица, выдавшие эти пропуска.
