записями финансистов самостоятельно не мог.
— Виталий Федорович, — прочитав бирку с именем на лацкане пиджака банкира, обратился к нему старший лейтенант. — Ваш клиент Каребин работал с двумя издательствами. Они и переводили гонорары на его счет. Посмотрите, пожалуйста, нет ли тут суммы, пришедшей из другого источника. Я интересуюсь театром, поскольку имею сведения, что Олег Иванович недавно получил гонорар за пьесу.
— Театр мог выдать ему наличкой, — заметил банкир, но бумаги из рук следователя взял и внимательно их исследовал.
Славе повезло. На валютный счет писателя недавно поступила сумма в полторы тысячи долларов. А поскольку его исторические романы оценивались в четыре раза больше, можно было предположить, что это и есть гонорар за пьесу. Зная счет отправителя, выяснить его координаты было делом техники. Через сорок минут Синицын узнал юридический адрес отправителя валюты. Он хоть и вел крупное дело самостоятельно впервые, но перед этим уже успел два года поработать в команде опытного специалиста, поэтому догадывался, что юридический адрес учреждения может вовсе не совпадать с реальным. Множество фирм, работающих в столице, регистрировалось не в Москве. Иногда это было на другом конце света, аж у Тихого океана. Но сегодня молодому следователю опять повезло. Адрес юридический на Бакунинской улице совпал с реальным и принадлежал именно театру.
И хоть самого режиссера Слава в здании не застал, он выяснил его фамилию и, показав охранникам свое удостоверение, получил мобильный номер его телефона.
Шагая к метро, старший лейтенант почувствовал, что наконец полоса тотального невезения в деле убитого писателя немного поослабла. Он предположил, что текст пьесы, за которую покойный уже получил гонорар, должен быть в его компьютере.
Эта мысль его забеспокоила, поэтому вместо того, чтобы ехать домой, он отправился в Гороховский переулок. Перед знакомым парадным Слава заметил «уазик» Управления. В машине сидел сержант Ваня Турин. Синицын кивнул водителю и быстро вошел в дом. Интуиция подсказывала ему, что приезд коллег связан с квартирой Каребина, и не ошибся. Дверь в нее была открытой, а первый, кого заметил в квартире Слава, был Лебедев.
— Что с Машей? — с порога крикнул он, но тут увидел вдову и успокоился.
Маша сидела как обычно за столом и терпеливо ждала, пока Саша Лебедев и криминалист Антюков возились со столом покойного писателя. Рядом в кресле сидела женщина лет сорока пяти, очень похожая на молодую вдову. С матерью Маши, Тиной Андреевной, Синицын уже встречался и потому подошел к ней поздороваться.
— Я хочу забрать девочку к себе, — сказала она, сухо кивнув следователю.
Слава задумался, как на это реагировать, но его отвлек Лебедев.
— Как хорошо, что ты появился, — обрадовался он. — Тебя искали, но не нашли. Тогда Электрик послал меня, а у меня своих забот полный рот. Дело писателя поручено тебе, вот и принимай новый эпизод.
— Что здесь произошло? — Слава оглядел квартиру, но ничего особенного не обнаружил.
— Иди сюда, следопыт, — позвал его Лебедев и ткнул в компьютер.
Корпус процессора был зверски искорежен. Ящики стола и книжного шкафа раскрыты, и все их содержимое валялось на полу.
— Пока Марии Сергеевны не было дома, кто-то выбил стекло балконной двери и изуродовал компьютер, — пояснил Антюков. — Вот ищу пальчики.
— Ничего из квартиры не пропало? — Слава подошел к вдове и потрогал ее за плечо.
Маша вздрогнула, и он повторил ей свой вопрос.
— Ничего не пропало. Испортили компьютер и перевернули вверх дном все ящики, — ответила за Машу Тина Андреевна. — Так я заберу девочку? Надеюсь, специального разрешения на это не надо?
— Это ваше право. — Синицыну было странно, что мать Маши обращается к нему по семейному вопросу. Где жить вдове, он указывать не мог.
— Только боюсь, что дом вообще растащат. На нашу милицию надежды мало, — проворчала Баранова-старшая.
— Мы можем опечатать квартиру на время следствия, — предложил Лебедев.
— А вы не хотите у меня пожить? — тихо спросила Маша у Синицына.
— Наверное, это не положено… — растерялся Слава.
— Почему не положено? Вы же будете охранять дом, — удивилась вдова.
— Вообще-то следователь на это не имеет права. — Лебедев почесал в затылке и подмигнул Синицыну. — Но если он решит организовать засаду и подежурить в смену с другими сотрудниками, тогда другое дело. Но на такую операцию требуется разрешение начальства.
— Пока не помешало бы починить дверь и вставить стекло, — вмешалась Тина Андреевна. — Кто будет этим заниматься? Мы обе женщины и слесарить не умеем.
— Выйдем поговорим, — тихо предложил Лебедев Славе. Они вышли на балкон.
Саша тут же достал сигарету и жадно затянулся:
— Тебе не кажется, что этот визит совершил убийца? Парень он смелый. Тут балконы друг от друга не близко.
Башкой рисковал.
— Да, крутой альпинист, — глянув вниз, присвистнул Слава.
— Что они тут ищут?
— То, что они искали, находилось в компьютере, — предположил Синицын.
— Или на дискетах. Скорее всего, писатель скидывал текст на дискеты, чтобы подстраховаться. С компьютером происходят иногда сбои, и он все стирает из памяти.
Отпечатки пальцев на стекле книжного шкафа и осколках балконной двери обнаружить удалось быстро. Капитану это показалось странным.
— Профессионал без перчаток за стекло не взялся бы.
— Да, чудно, — согласился Слава.
— Принимай предложение девицы и поторчи тут пару ночей. Если ты затаишься и будешь сидеть тихо, они могут появиться вновь. —Лебедев затушил сигарету и пихнул Славу пальцем в живот. — Решайся.
— Мне надо съездить домой, предупредить маму и забрать из дома роман Каребина. Буду дежурить и читать.
— Валяй. Мы с Антюковым пока доработаем квартиру и разберемся со стеклами, а ты садись в «уазик» и дуй домой.
— Завтра я должен в восемь утра быть в кабинете Грушина, — предупредил старший лейтенант и, игнорируя лифт, побежал вниз пешком.
— Утром я тебя подменю, пока ты не пригонишь стажера, — крикнул вслед ему Лебедев.
Ваня Турин умел ездить по Москве. Через час они уже вернулись. Машу Баранову и ее родительницу Слава в квартире не застал. Женщины уехали.
Дожидаясь, когда местный слесарь закончит возню с балконом, Лебедев с криминалистом курили на кухне. Наконец рабочий с дверью управился и, выдав милиционерам квитанцию для росписи, молча удалился. На бутылку, имея дело с властью, рассчитывать не приходилось.
— Принимай пост, старший лейтенант. Все, что есть в холодильнике, тебе разрешено брать и жрать. Света в квартире не зажигай, окна не открывай и сиди тихо, проинструктировал Лебедев. —Оружие взял?
— Взял.
— Тогда все. — И Лебедев, ткнув Славе пальцем в живот на прощание, подтолкнул Антюкова к выходу.
Заперев за коллегами дверь, старший лейтенант прошелся по комнатам. За окнами темнело, и в квартире стоял полумрак. Синицын произвел обход помещений и уселся за письменный стол убитого хозяина. Он попытался представить себя писателем Олегом Каребиным. Что это за профессия? Человек сидит за письменным столом, а у него в голове собрание сочинений? Слава прикрыл глаза и попробовал вызвать зрительные образы героев романа, несколько глав которого уже успел прочитать. Но ничего из
