мужчина поспешил ей навстречу. Она протянула к нему руки. Больше ничего вспомнить не удалось.
Кошмар того утра вновь сжал сердце, и Вера застонала.
В комнату кто-то вошел и склонился над постелью. Вера отметила сеточку морщин возле усталых серых глаз, седоватую щетину на щеках, но узнать лица не могла.
— Очнулась, дочка. Вот и хорошо. Ты сможешь поговорить с нашими пограничниками. Я успел их предупредить. Они прогнали бандитов, но те успели поджечь хутор, и мой сосед остался без дома. Одного из этой компании им удалось задержать. Расскажи нашему офицеру, что ты видела.
Вера кивнула и хотела подняться.
— Не надо вставать. Ты еще очень слаба, доктор велел неделю держать тебя в постели, а прошло только три дня. Офицер сам придет сюда.
Вера послушно опустила голову на подушку:
— Как вас зовут? Мне так неловко, что я вас побеспокоила.
— Пустяки, дочка. Зовут меня Юри Кунн. Я живу один, и юная душа мне в радость. Слава Богу, что ты проснулась в здравом уме. Доктор опасался за твой рассудок. Но ты, я вижу, в порядке.
— Спасибо, Юри. Я вам очень благодарна. А где Матти, Кристина? Что с ними?
— Матти с семьей в городе у младшего брата. Он завтра тебя навестит. А пока расскажи офицеру, что знаешь, потом я тебя покормлю. — Юри вышел и через минуту вернулся с молодым человеком в военной форме.
— Здравствуйте, Вера, я липник эстонской пограничной службы Ян Вейке. От Матти о вас мне все известно. Теперь расскажите мне, что вы видели.
Вере поначалу говорить было трудно, но молодой офицер был терпелив и ободряюще улыбался. Девушка рассказала все, что видела и слышала. Припомнила она и автомобиль на том берегу, остановившийся напротив хутора Матти, и линзы бинокля, которые, сверкнув на солнце, ее тогда напугали. Липник все старательно записал в толстую синюю тетрадь и, поблагодарив девушку, попросил:
— Мы задержали одного из их компании. Этот человек утверждает, что он рыбак и оказался среди вооруженных людей случайно. Когда ты немного окрепнешь, его приведут, чтобы ты посмотрела на задержанного и сказала нам, видела ли ты его раньше?
— Ой, мне страшно… — прошептала Вера.
— Бояться тебе нечего. Он войдет без оружия и под охраной наших бойцов, — успокоил военный.
— Хорошо, я постараюсь, — согласилась девушка.
Офицер улыбнулся ей на прощание и тихо вышел. Вера утомилась от беседы и опять задремала. Проснулась оттого, что ее трогают за плечо. Она открыла глаза и увидела Юри. Тот сидел рядом и держал в руках фарфоровую миску.
— Поешь, дочка. Я сделал куриный бульон. Тебе надо восстанавливать силы, и ты должна поесть.
Вера благодарно кивнула и попыталась приподняться, но не смогла. Тогда Юри наклонился к ней, и она почувствовала, как большая и сильная рука приподняла ее голову за подбородок. Юри кормил больную с ложки.
После еды Вера опять подремала, а проснувшись, почувствовала себя гораздо увереннее. Силы начали к ней возвращаться. Она уселась на подушку, глянула в окно и увидела своего нового хозяина. Юри аккуратно укладывал дрова в поленницу. Причем делал это он столь красиво и добротно, что Вере показалось, что Юри строит из поленьев сказочное здание. Потом послышался цокот копыт, и девушка увидела, как к хутору катит двуколка на резиновом ходу. Долговязым голенастым мерином правил незнакомый сухощавый старик в овечьем тулупчике. Юри приветливо поздоровался с седоком, помог ему выбраться из экипажа и привязал мерина к столбу. В сенях послышался топот и эстонская речь. Мужчины поговорили немного, и высоченный старик с черным саквояжем в сопровождении Юри появился в комната — Это доктор Шотер. Он уже смотрел тебя, только ты спала и ничего не чувствовала. Теперь ты можешь ему рассказать о своем здоровье, — сообщил Юри и удалился.
Шотер открыл свой потертый черный саквояж, достал трубку, ложку и очки с выпуклыми линзами.
— Барышня, посмотрите на потолок. — Вера послушно выполнила просьбу доктора и увидела потемневшие от времени доски. Шотер оттянул ей веки и через свои выпуклые очки обследовал глазные яблоки. — Хорошо, милая, теперь поднимете повыше вашу рубашечку, я послушаю сердце.
Вера покраснела и замерла.
— Не надо смущаться, я ведь врач и не любуюсь на прелестные грудки, а пытаюсь понять, как бьется ваше испуганное сердечко, — пояснил Шотер.
Вера посмотрела на него и увидела добрейшие искрящиеся юмором глаза. Ей сразу стало хорошо и спокойно.
— Я не смущаюсь больше, заверила она и подняла рубашку к подбородку.
— Вот и умница. — Врач послушал ее в трубку, постучал по лопаткам, заглянул в горло и, надев другие очки, принялся выписывать рецепты. — Завтра сможете немного вставать и даже прогуляться по воздуху. А сегодня вы еще очень слабая, поэтому постарайтесь побольше дремать и часто, но понемногу подкрепляться. Рецепты я выписал, и лекарство вам привезут. — Проговорив все это, старик поднялся, погладил Веру по голове и пошел к двери.
Она заметила, как он пригнулся, чтобы не задеть головой дверной косяк, улыбнулась и тут же уснула.
Проснулась ночью. В темной тишине дома отчетливо слышалось тиканье настенных часов. Вера лежала с открытыми глазами и думала. Она вдруг осознала, что добрая и гостеприимная семья Матти из-за нее лишилась крыши над головой.
Постоялица принесла им несчастье. Как теперь смотреть в глаза рыбака, его жены и детей? Ведь она сделала их нищими. Потом Вера подумала о Тимуре. Вспомнила его голос, спасший ее от страшных людей. Зачем они пришли? Неужели несчастная сирота может так беспокоить пролетарскую власть? От всех этих мыслей у Веры начала болеть голова, и она снова задремала. Очнулась от приглушенных голосов за стеной. Слов она разобрать не смогла, но поняла, что говорят по-эстонски.
«Матти приехал», — догадалась Вера, встала, быстро оделась и вышла из комнаты.
Матти и Юри сидели в гостиной и пили кофе. При виде Веры оба вскочили и двинулись ей навстречу.
— Зачем ты поднялась? — забеспокоился Юри.
— Тере, Вера, — улыбнулся Матти.
Она заставила себя встретиться с ним взглядом, но ни обиды, ни горечи лицо рыбака не выражало. Только синеватые круги под глазами говорили, что за эти дни хозяин сгоревшего хутора немало пережил.
— Я так виновата перед тобой. Мне стыдно, — призналась Вера.
— Ты тут ни при чем. Эти парни сами работать не умеют и ненавидят нас за то, что мы трудимся и живем, как люди. Садись, надо поговорить, — и Матти указал на свободный стул рядом.
Юри налил Вере кофе и подвинул сахар. Девушка уселась за стол и, прихлебнув из чашки, затихла.
— Мне, Вера, здесь снова, курат, хозяйство не поднять. Я написал старшему брату в Канаду. Он зовет к себе и обещает помочь обустроиться. Я с семьей решил ехать. — Матти допил кофе, поставил чашечку на блюдце и продолжил:
— Твой муж оста вил мне деньги. Я спрятал его золото, и оно после разбоя уцелело. Ты можешь поехать с нами, можешь остаться у Юри. Решай сама. Вера задумалась. Оставаться рядом с границей ей было страшно. Филлиповой казалось, что чекисты не успокоятся и могут появиться вновь. Но если она уедет, как Тимур ее найдет? Эта мысль стала решающей.
— Я очень благодарна тебе, Матти, за все. Но Тимур вернется за мной сюда, а меня нет. Поэтому, если Юри не против, я бы осталась у него.
— Я буду очень рад, дочка, — ответил старый эстонец.
— Придется мне, курат, довольствоваться одной хозяйкой, — пошутил Матти, но голос его звучал
