страны, и даже Северной Африки. Но я убежден, что это будет русский воин. Одним словом, требуется богатырь-одиночка. И, хотя все армии Европы приведены в полную боевую готовность, а на побережье перебрасываются тяжелые баллисты, катапульты и прочие боевые машины, хотя патрульные ковры- самолеты постоянно отслеживают маршрут движения корабля с железным воином, — никто не верит, что эту бестию можно остановить. Люди передают из уст в уста легенду догонов, прибавляя подробности о конце света.
Илья повел плечами, будто говоря: слыхали уж не раз.
— Европейские короли объявили, что победитель Термидадора получит десять тысяч золотых монет. Большие деньги, Илюша! — Князь стал перебирать грамоты на столе. — Как супостата одолеешь, награду получишь, тебе за труды — пятьсот монет, ну, а в казну то, что останется.
Илья Муромец до денег был не жадный, но такой размер его доли богатыря возмутил.
— Это что же получается, Андрей Федорович, — я работу сделаю, а тебе, считай, все деньги достанутся?
— Не мне, а державе. — Князь потряс попавшимися под руку грамотами. — Знаешь, какие затраты нынче большие? Флот строить, дороги ремонтировать, дружине жалованье поднимать, отпускные учителям выплачивать…
Голос князя стал баюкающим.
— Да ты и эти деньги знать не будешь, куда девать. Построишь себе палаты новые, каменные, супруга твоя самый лучший товар на ярмарке купит, да еще на тысячу портков денег останется. Ну скажи, Илья, зачем тебе тысяча портков?
Илья задумался:
— Так-то оно так. Тысяча портков мне, вроде, ни к чему…
И вдруг спохватился:
— Постой! Какие портки! Я, может, в дело деньги вложу. Заводик и судоверфь куплю. А то и сплетную контору открою с сотней писарей и полестней посланников.
— Ну какой из тебя олигарх, Илья?
Илья махнул рукой:
— Ладно. Понесло меня куда-то. Мне и вправду много не надо. Поспорить вдруг захотелось. Может, старею? Так ведь еще и сорока нет.
И подвел итог разговора:
— Тревожно на душе. Мою супругу ведь тоже Еленой зовут. А ну как железное чудовище и сюда доберется. Решено — еду!
Князь искренне обрадовался:
— Ну, вот и хорошо! Сейчас в баньку сходим, отобедаем. А завтра с утра — в путь!
ДОРОГОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ
На всей Руси ковер-самолет был только у князя. В Европе не каждый король мог позволить себе это транспортное средство. Даже на Востоке волшебные ковры были по карману лишь самым богатым султанам и ростовщикам. Причиной недоступности для широких масс являлась огромная стоимость изготовления ковров-самолетов.
В самом начале изготовления берутся мотки обычных ковровых нитей и подкладываются в гнездо высокогорной белой петюги. Птичка не желает высиживать шерстяные клубочки и выталкивает их из гнезда. Специальные сборщики подбирают мотки и относят их в ткацкую мастерскую. Это абсолютно ничего не дает. Просто обычай такой.
Придание пряже летных качеств начинается в мастерской. Клубки кладутся в фарфоровые чаши, обкуриваются благовониями. Для совершения магического обряда, за приличную оплату, приглашаются известные маги — Джин и Тоник. Иногда приходит кто-то один из них, но чаще они приходят вместе, помогают друг другу.
Маг усаживается на пол в центре мастерской, расставляет фарфоровые чаши с шерстяными мотками вокруг себя и с полуночи до первых лучей солнца читает заклинание. Постороннему человеку невозможно понять содержание текста, а тем более запомнить. К тому же некоторые фразы, особо секретные, маг произносит так тихо, что и сам едва слышит. Так и бубнит всю ночь:
И так всю ночь. В этом магическом тексте более трехсот куплетов. Немудрено, что Джин с Тоником предпочитают работать вместе, меняясь каждый час. Один — ворожит, другой — отдыхает.
На рассвете маги на носочках тихо-тихо выходят из мастерской, произнося главное заклинание: «Пусть получится не как всегда, как лучше, а лучше, как всегда!»
Не медля ни секунды, маги садятся на свои ковры-самолеты и улетают.
После магического обряда нити становятся необычайно легкими, приобретают шелковый отблеск и чуть уловимый запах персикового ликера. Сразу после отбытия магов мастерицы принимаются за работу.
И обязательно поют. Потому что так легче работается, но самое главное — мелодичные звуковые волны благотворно влияют на ковровые нити.
Особо популярна у ковроделов песня о богатыре Учкудуке Три Колодца.
В одном ауле жил такой великан, он своими руками мог охватить сразу три колодца. Имея такие колоссальные размеры, богатырь отбрасывал тень, в которой могли спрятаться от солнца половина жителей аула.
И когда крестьяне выходили на работу в поле, они просили великана в самую жару постоять и прикрыть их. Так и звали хором: «Учкудук Три Колодца, защити нас от солнца!» В конце концов с великаном
