Вокзал в цветах и музыке тонул, Шумел народ, свистели поезда… С тех пор навеки в памяти моей Остались этот солнечный перрон И загорелый радостный Андрей В пилотке и шинели без погон. Андрей сказал, вернувшись: «Так-то, Галя, Пока мы шли сквозь пламя в грозный час, Вы все тут институты покончали И вроде б даже обогнали нас. Сидишь теперь, плечистый да усатый, На лекциях с конспектом под рукой, А рядом ясноглазые девчата И пареньки без пуха над губой». А я смеюсь: «Молчи, такой удел, Смиренье ум и душу возвышает. Христос, вон тетя Шура утверждает, Похлестче унижения терпел!» Я, Варя, нынче точно в лихорадке, Все чепуху какую-то плету. Да мне ль сейчас играть с тобою в прятки! Я, знаешь, все жалею красоту. Ну ладно, пусть не красоту, но все же Хоть что-нибудь да было же во мне! А тут взгляни: гримаса, гадость, рожа, Кошмар в каком-то непонятном сне! Поникнув, плечи быстро задрожали, В усталом взгляде – колкая зима. – Не надо, слышишь? Ну не надо, Галя! Не так все плохо, ну суди сама: Теперь такие шрамы медицина, Конечно же, умеет убирать. Ну, будет, будет… Вспомни-ка про сына, Тебе нельзя мальчишку волновать. – Кого мы ждем? – Галина просветлела. – Сережку жду. Наверно, будет славный! – Ну то-то же, вот так другое дело. Нельзя хандрить, Галина Николавна. – Да, да, нельзя. Но ты не думай только, Что я с Андрюшей встретиться боюсь. Андрей мой не пустышка и не трус, И шрам его не оттолкнет нисколько. И хоть в нем много мягкого тепла, Но он, как я, от горя не заплачет. Любовь же наша сквозь войну прошла, А это тоже что-нибудь да значит! А главное, тут ждет его сюрприз, Который буйствует уже, стучится… Вот дай-ка руку… Чувствуешь? Как птица В тугом силке, он бьется вверх и вниз. Андрей однажды мне сказал: «Галина, Что скромничать – мы хорошо живем, Но если б нам с тобой еще и сына…» – И он, вздохнув, прищелкнул языком. В работе нашей, в радости, в борьбе Бывают дни-враги и дни-друзья. Но день, когда затеплилась в тебе Иная жизнь, ни с чем сравнить нельзя! Сначала я о радости такой Хотела сразу рассказать Андрею. Но тотчас же решила: «Нет, постой! Сама-то я всегда сказать успею». Так слишком просто: взять вот и сказать. Но нет, пусть это глупость, пусть каприз, Однако я решила наблюдать, Когда он сам заметит мой «сюрприз».
