Подлетел и багровый закат задул.Покружил и умчал по дороге прочь.Сразу стало темно и пустынно даже.Это в черных одеждах шагнула ночьИ развесила мрак, как густую пряжу.И от этой сгустившейся темноты,Что застыла недвижно, как в карауле,Все деревья, все травы и все цветыТихо-тихо ресницы свои сомкнули.А чтоб спать им светло и спокойно былоИ никто не нарушил бы тишину,Ночь бесшумно созвездья вверху включилаИ большую оранжевую луну.Всюду блики: по саду и у крылечка,Будто кто-то швырнул миллион монет.За оврагом, притихшая сонно речка,Словно мокрый асфальт, отражает свет,У рябины во мраке дрожат рубиныТемно-красным огнем. А внизу под нейСруб колодца, как горло бутылки винной,Что закопана в землю до вешних дней.В вышину, точно в вечность, раскрыты двери.Над кустами качается лунный дым,И трава, будто мех дорогого зверя,Отливает то синим, то золотым…Красота – все загадочней, ярче, шире,Словно всюду от счастья висят ключи.Тонко звезды позванивают в эфире…И затмить красоту эту может в миреЛишь любовь, что шагнет вдруг к тебе в ночи!1976 г.
БАЛЛАДА О НЕНАВИСТИ И ЛЮБВИ
IМетель ревет, как седой исполин,Вторые сутки не утихая,Ревет как пятьсот самолетных турбин,И нет ей, проклятой, конца и края!Пляшет огромным белым костром,Глушит моторы и гасит фары.В замяти снежной аэродром,Служебные здания и ангары.В прокуренной комнате тусклый свет,Вторые сутки не спит радист,Он ловит, он слушает треск и свист,Все ждут напряженно: жив или нет?Радист кивает: – Пока еще да,Но боль ему не дает распрямиться.А он еще шутит: мол, вот беда –Левая плоскость моя никуда!Скорее всего, перелом ключицы…Где-то буран, ни огня, ни звездыНад местом аварии самолета.Лишь снег заметает обломков следыДа замерзающего пилота.Ищут тракторы день и ночь,Да только впустую. До слез обидно.Разве найти тут, разве помочь –Руки в полуметре от фар не видно?А он понимает, а он и не ждет,Лежа в ложбинке, что станет гробом.Трактор если даже придет,То все равно в двух шагах пройдетИ не заметит его под сугробом.
