стандартных сообщений — на радость чайникам, считавшим, что в их использовании кроется особый шик. Впрочем, временами эта кодировка приносила пользу, так как каждый идентификатор был строго определен, и сообщения получались максимально ясными и недвусмысленными.
Знал ли «марсианин» сей язык? По-видимому, да. Это было самое легкое и простое средство общения в Сети, а мой корреспондент уже освоил нечто посложнее. Английский — или по крайней мере одно слово из английского, очень важное. Why… Почему ты меня обижаешь? Почему не даешь поиграть с Потрошителем?…
Пальцы мои сплясали быструю джигу на клавишах. Колонка букв и знаков заполнила окно.
ТХ [email protected] TU.
АВ — Сергей Невлюдов.
YU.
TS.
ТХ обозначает сообщение, TU — подтверждение приема, TS — просьбу подтвердить прием; все эти идентификаторы начинались с буквы «Т», поскольку сообщение было текстовым. АВ — абонент Глобальной Сети», в данном случае — я; YU — просьбу представиться в любом желаемом варианте — имя, возраст, пол, сфера интересов и остальные причиндалы. На нормальном человеческом языке мое послание звучало так:
Прием текста с адреса [email protected] подтвержден.
Я — абонент Сети Сергей Невлюдов.
Кто вы, вступивший в связь со мной?
Просьба подтвердить прием данного сообщения.
Вот так. На первый случай никаких претензий, никаких упреков или — боже упаси! — угроз. Никаких сцен и разборок в виртуальном пространстве. Скромно и вежливо: я — Сергей Невлюдов, а вы кто?… А мы — Константин, синекожий пришелец со звезды Антарес, о двух головах и девяти конечностях, считая хвост и пару хоботов… Тут наши головы заспорили промеж собой — отчего это вы, Сережа, ударились в компьютерную лоботомию? Это у вас вид спорта такой на Земле? Или сексуальное извращение? А может, вы маньяк со склонностью к инфорсадизму? Разоблачайтесь, не стесняйтесь! Why, TS!
Я ухмыльнулся, но мурашки все так же бегали по моей спине, скапливались где-то над копчиком, а оттуда, разделившись на две орды, сползали к коленям и ступням. И то сказать, мороз на улице стоял изрядный, топили плохо, и в комнате похолодало. Как в марсианской пустыне или на родине Константина, когда заходит звезда Антарес… Почтовое окно озарил фиолетовый отблеск, и послание унеслось в Кордову. Недолгий путь; но вот куда оно отправится затем? К далеким или близким небесам, к Луне, Венере или Марсу? Или в Гималаи, в таинственную Шамбалу? Или в антарктические льды? Или на океанское дно, где змеится трансатлантический кабель? Любая из этих дыр, щелей и бездн была доступна Константину, моему синеко-жему дружку; любая из них подходила для парковки летающих блюдец и долгого, тайного, терпеливого ожидания.
Не знаю, верил ли я в эти бредни. Наверное, нет; категория веры, как феномена трансцендентного и принимаемого без доказательств, противна моему сознанию. Приходится верить человеку, ибо духовное в нем не выразишь в битах, джоулях и сантиметрах, но верить гипотезе глупо; гипотезы тем и отличаются от людей, что допускают проверку фактами и описание в терминах логики. Так что, хотя я чувствовал знобящий холодок, мой марсианин был для меня — и оставался — всего лишь недоказанной гипотезой. Я верил в него не больше, чем в электронных духов, обитающих в Сети, или в то, что Маски, сонм двоичных чисел, мелькавших меж процессором и памятью компьютера, вдруг оживут и обретут реальность. В принципе такое допускалось, но было событием маловероятным, как кирпич, подброшенный вверх движением молекул; и любой подобный феномен являлся, разумеется, не вопросом веры, а прерогативой статистики и Его Величества Случая. Как и явление на Земле марсиан или двухголовых пришельцев со звезды Антарес.
Ханд— таймер на моем запястье, мигая в такт компьютерным часам, отсчитывал девятую минуту, когда новая вспышка озарила экран. Еще не осмыслив сообщение, я отметил, что пришло оно, судя по адресу, с Британских островов: последние символы были «uk» — United Kingdom, Соединенное Королевство.
Может, мне писали из Кембриджа?…
Мысль мелькнула и погасла. Взгляд мой скользил по ровным строчкам, спотыкаясь на многочисленных символах WT, требовавших определить понятие. WT — сокращенное английское «what», или «что»; в рамках стандартного кода WT означает, что термин, используемый одним из абонентов, неясен другому. Кажется, моему марсианину было неясно очень многое…
TX [email protected] TV.
АВ — WT.
Сергей — WT.
Невлюдов — WT.
YU — WT.
Точный перевод гласил:
Прием текста с адреса [email protected] подтвержден.
Термин «АВ» непонятен.
Термин «Сергей» непонятен.
Термин «Невлюдов» непонятен.
Термин «YU» непонятен.
Это было поразительно! Это являлось или насмешкой, или какой-то хитростью, или доказательством моей гипотезы. Если отбросить два первых предположения, то вывод был тривиален: ни один человек Земли, из самых распоследних чайников, не мог бы такое сочинить. Всерьез, я имею в виду. Выходит, мой марсианин явил свою нечеловеческую сущность!
Он разобрался с кодами ТХ, TV и WT, употребив их в нужном смысле, но он, вероятно, понятия не имел об именах, абонентах Сети и о вопросе «кто вы такой». Последнее особенно смущало; до нынешнего дня я был уверен, что термины «личность» и «разумное существо» эквивалентны, а значит, вопрос о самоопределении является сугубо классификационным, а не философским. Но мой синекожий Константин оперировал лишь безличными понятиями, теми, что касались протокола связи, и кажется, малейший намек на личность, на все эти «я», «ты» или «вы», повергал его в недоумение.
Так кто же он? Ульеподобный монстр, конгломерат безмозглых тварей, роившихся в своем космическом термитнике? Или гигантская жаба с Магеллановых Облаков, вполне разумная, однако лишенная индивидуальности? Или искусственный мозг, компьютерный разум, способный к логическому обмену и в то же время не сознающий собственного «я»?
На миг все эти домыслы закрыли основное, будто задвинув его в какую-то бесконечно удаленную щелочку рассудка. Я — увы! — не гений и не способен думать одновременно о множестве вещей; вернее, способен, но такие попытки суть хаос и белиберда, не относящиеся к логическому мышлению. А главный его признак таков: мысли поочередно сменяют друг друга, и менее важное вытесняется более важным, пока на финише мы не достигнем важнейшего.
Важнейшим же являлось то, что Он существовал. Мой синекожий марсианин, укравший Джека, разумный муравейник, монстр, суперробот или иная внечеловеческая сущность, говорившая сейчас со мной, желавшая знать, кто есть Сергей Невлюдов…
На висках моих выступила испарина, губы задрожали. Почти машинально я протянул руку, коснулся мягкой шерстки задремавшей Белладонны, и ощущение теплого, живого, пролилось в мою душу успокоительным бальзамом. Я уже не боялся неведомых монстров; наоборот, предвкушение событий диковинных и сказочных охватило меня. Оставалось неясным, будет ли эта история столь же приятна, как об арабской принцессе Азиз ад-Дин Захре, но она началась, и я был готов дочитать ее до самой последней строчки.
