Грозно хищница рычала
И рвала когтями кожу.
Обезумел я от боли
И ее прикончил тоже.
<Шота Руставели “Витязь в тигровой шкуре”>
Он сел и вымолвил, глядя на Кима с тревогой и надеждой:
– Мое? На этот раз – мое?
– Ваше. Это – ваше! – склонил голову Кононов и потянулся к бутылке. – Не смею спорить с классиком! Э, коньячок-то у нас того…
– Чавгур! Не видишь, пусто на столе!
Бутыль “Наполеона” возникла, словно из пятого измерения. Оприходовав штрафную, Ким с сожалением вздохнул, поглядел на часы и сказал:
– Хорошо посидели, Анас Икрамович, лучше не бывает! Однако же мне пора. Дел невпроворот, и все какие-то неприятные, скандальные… Взять хотя бы эту историю с Черновым…
– С его женой-красавицей? – уточнил Икрамов. – Ну, тут я на Пашку гроша не поставлю! Ты молодец-молодцом, а он…
– А он ей развода не дает. – Ким снова взглянул часы. – Вот, встретиться с ним хочу, потолковать, как мужчина с мужчиной… Прямо сегодня. Сейчас.
– Здравая мысль, – одобрил хозяин. – Хочешь, вместе поедем?
– Спасибо, но вопрос уж больно деликатный… Такие проблемы лучше решаются тет-а-тет… Но если машину дадите с водителем, буду весьма благодарен.
– Машину! Да я тебе… – начал Икрамов, широко разводя руками. Это, вероятно, означало, что нет пределов его гостеприимству.
Они поднялись; хозяин пошатнулся, но Ким стоял твердо.
– Джигит! Крепкий парень! – с одобрением произнес Анас Икрамович, поворотился к галерее и щелкнул пальцами. На пороге возник Томас. – Рустама зови! Скажи, что гостя моего к Чернову повезет. На сером “Линкольне”… Нет, к дьяволу “Линкольн”! Пусть “ЗИМ” выводит! Тот, что недавно отреставрировали, черный, с малиновой обивкой!
Томас невозмутимо кивнул и исчез, а хозяин стал прощаться с гостем, жать руку и пить “на посошок”. Затем подтолкнул его к террасе:
– Иди и меня не забывай! Мой дом – твой дом!
В дверях Кононов обернулся. Анас Икрамович сидел за столом, над костями индейки и остатками салатов, и с блаженной улыбкой глядел в потолок. Глаза его мерцали, губы шевелились, и Ким, напрягая слух, уловил:
Диалог тринадцатый
– Садись, Зайцев, пей… Не хочешь пить? Ну тогда слушай, Глеб Ильич. Разговор есть.
– Я весь внимание, Анас Икрамович.
– Скажи мне, Зайцев, сколько объектов под нашей защитой?
– Около пятисот.
– А ежели точнее?
– Четыреста восемьдесят два, в Центральном, Невском и Фрунзенском районах. Кое-что на Васильевском и Петроградской стороне.
– Это считая с банками, “Пассажем”, “Европейской” гостиницей и “Асторией”?
– Да. Но без мелочи, всяких ларьков да палаток.
– А этих сколько наберется?
– Надо у сборщиков узнать. Думаю, тысячи три.
– Хмм… Вот что, Зайцев, решил я реформировать нашу структуру. Ты своих аналитиков к компьютерам посади, и пусть они составят мне два списка: в первом – заведения порядочных людей, а во втором – мошенников и жуликов.
– Они все мошенники и жулики, Анас Икрамович. Видит бог, все!
– Не прав ты, Зайцев, ой, не прав! Это в тебе прежняя закваска бродит, с кагэбэшных времен – никому не верить! А люди-то все разные: одни обманывают в силу обстоятельств, чтоб дело их не рухнуло, другие жулики по природе. С учетом данного факта пусть списки и составляют. А потом…
– Что потом?
– С порядочных брать дани не будем. Так я решил.
– Анас Икрамович… позвольте кое-что напомнить… Сейчас районы, перечисленные мной – сфера влияния нашей структуры. Но свято место пусто не бывает! Мы уйдем, придут другие, тамбовские либо казанские, и для наших бывших подзащитных ничего не изменится. Ровным счетом ничего!
– Почему бывших? Нехорошо говоришь – бывших! Мы их, Глеб Ильич, без защиты не оставим и никому не отдадим.
– Жест благородный, но нереальный в финансовом смысле. Если ничего не брать, то на какие средства защищать?
– Э, Зайцев, Зайцев!.. Я ведь что сказал? Я сказал, два списка составить! Тех, что из второго, вдвое обложим, вот и сойдется финанс с балансом!
– А не рухнут, Анас Икрамович?
– Эти рухнут, другие появятся. Сам говоришь: свято место пусто не бывает… Нашей земле вовек на жуликов не оскудеть! Они ребята ушлые, скользкие, ищут новые возможности, что в свою очередь открывает для нас новые ресурсы. Ты вот, Глеб Ильич, проверь, всех ли мы обложили как надо. Банки,
