населенных либо гуманоидами, либо существами, совсем не похожими на людей, но обладавшими разумом. Эти патронируемые миры были далеки от совершенства; невежество, переполнявшее их, порождало жестокость, робкие побеги знания вытаптывались в кровопролитных войнах, сгорали в пожарищах катастроф и эпидемий, Темные Века тянулись бесконечной чередой, складываясь в тысячелетия. Фонд пытался им помочь — не всегда своевременно и успешно, но поражения, провалы и ошибки, как и удачи, тоже являлись зерном бесценного опыта. Искусственный разум «Киннисона» и интеллекты прочих баз хранили его в своей бездонной памяти. Две планеты, голубоватая и серебристая, сияли в прозрачном куполе потолка, неяркий ровный свет струился от акрадейтовых стен, заливая просторное помещение. Оно казалось пустоватым: круглый дубовый стол, несколько просторных кресел, стойки голопроекторов и древнее изваяние Тота, египетского бога мудрости, покровителя писцов; больше ничего. У стола сидели четыре человека.
— Тревельян согласился, — произнес Юи Сато, склонив темноволосую голову к плечу. Его хрупкая изящная фигура тонула в большом кресле. — Вообще-то ему положен отпуск, но он согласился. Щербаков его уговорил.
— Большой умелец этот Щербаков, — заметил Мохаммед Ортега. Он был басист, широкоплеч и кряжист, с мощной выпуклой грудью уроженца Тхара. У его губ поблескивала почти незаметная завеса фильтрующей маски — в земном воздухе, наполнявшем станцию, кислорода для Ортеги было многовато.
Сидевший рядом с ним Пьер Каралис, смуглый, длинноносый, худощавый, согласно кивнул.
— Умелец! Больше того, дипломат!
— Будущий консул, — усмехнулся Андрей Сокольский, прикрыв веками блеклые серые глаза. — Уйду на покой через пару лет и завещаю ему свое кресло. Надеюсь, никто не против?
Ортега буркнул что-то одобрительное, смуглый Каралис снова склонил голову, но по лицу Юи Сато : скользнула тень неудовольствия.
— Не будем отвлекаться, коллеги, — проговорил он. — Сегодня у нас на повестке не выборы консула, а миссия Тревельяна и катастрофа на Пекле. Как вам известно, орда кочевников перевалила через горы.
Четверо сидевших за столом являлись консулами ФРИК, секцией консульского совета, состоявшего по традиции из дюжины членов. Сфера их ответственности распространялась на экзотические миры, большей частью населенные негуманоидами либо имевшие особенности географического, социального или иного характера. Понятие «экзотический» трактовалось в Фонде весьма широко, включая, например, Сайкат, аборигены которого пребывали в каменном веке, или Осиер, упорно не желавший выходить из средневековой стагнации. Пекло, знойная планета в системе двух солнц, с ее вулканами, пустынями, недостатком воды и воинственными обитателями, несомненно являлась неординарным миром, где жизнь и разум балансировали на грани гибели. Нашествие северных варваров, каким-то чудом перебравшихся через непроходимый горный хребет, могло покончить как с первыми ростками цивилизации, так и с усилиями Фонда, пестовавшего эту скудную поросль на протяжении шести десятилетий. Проблема требовала решительных мер и присутствия опытного эмиссара, специалиста по экстремальным ситуациям — такого, как Ивар Тревельян.
— Где он сейчас? — спросил Ортега. Маска у его рта медленно колыхалась в такт дыханию.
— Отбыл с Сайкатской Исследовательской Станции на транспортном корабле ГР-15/4044. Транспорт доставил на Сайкат оборудование для группы Щербакова и движется дальше к Хаймору, а затем к Горькой Ягоде и Пеклу. — Юи Сато махнул рукой, свет в отсеке померк, и в лучах голопроекторов вспыхнула над столом карта окраины Галактики. — Как видите, самый оптимальный маршрут. Грузы на Хаймор и Горькую Ягоду будут сброшены на квадропланах, так что задержка составит сорок-пятьдесят часов, не больше. Три недели на весь перелет, и Тревельян окажется на Пекле.
— Последние прыжки — в Провале, — заметил Сокольский, разглядывая карту. — Область практически не посещаемая… Или я ошибаюсь?
— Думаю, не ошибаешься, — пробасил Ортега. — лет девятьсот назад наши флотилии бились в Провале с фаата, но не в этой зоне, а повыше, за Тхаром и Рооном, в направлении галактического полюса. Там до сих пор кружат обломки их кораблей… — Он уставился на карту с темнеющей бездной Провала, что разделяла две ветви Галактики, Рукав Ориона и Рукав Персея. Провал казался трещиной в необозримом звездном поле, гигантским черным серпом шириною в четыре тысячи парсек. Курс корабля Тревельяна был показан алыми стежками. — Станция! — Ортега повысил голос. — Данные по завершающей части маршрута ГР-15/4044… В этом районе что-то есть? Блуждающие планетоиды, газовые облака, метеоритные рои?
— Только пустота, консул Ортега, — прозвучал мелодичный голос искусственного интеллекта «Киннисона». — Последние сто восемьдесят лет район не посещался, но до того предпринимались две картографические экспедиции Звездного Флота. Нужны подробности?
— Нет. — Покачав головой, Ортега бросил на Сато виноватый взгляд. — Не сочти за обиду, Юи, не думай, что я хочу тебя проверить… Просто любопытно. Эта зона неподалеку от Тхара, моей родины.
Юи Сато повел рукой, карта погасла, и стены засветились ярче.
— Пекло на границе Провала, и этот маршрут самый оптимальный, — спокойно продолжил он. — Если двигаться от сектора терукси или мимо Тхара, потеряем дней восемь-десять. Впрочем, курс еще не поздно изменить — транспорт вылетел с Сайката вчера и сделал первый прыжок к Хаймору. Судно недоступно для связи, но можно выслать сообщение в нашу миссию на Хайморе.
— Не будем усложнять, — сказал Каралис. — Маршрут представляется мне безопасным, да и не в маршруте дело. Что творится на Пекле и что мы порекомендуем Тревельяну — вот вопрос! Андрей, — он повернулся к Сокольскому, — там сейчас твоя группа. Где они? И что сообщают?
— Все в безопасности, на базе. Я велел покинуть Кьолл, торговые города и другие обитаемые земли севернее зоны пустынь, а на дальнем юге мы еще не работали, и наших людей там нет. Нет и информации о том, как кочевники перебрались через Поднебесный Хребет. Вот реконструкция этой территории… — Сокольский щелкнул пальцами, и над столом поднялись миниатюрные горы. Голографический пейзаж был живым — дымились и извергали лаву сотни полторы крохотных вулканов, ползли каменные и пылевые лавины, от западных и восточных морей двигались стада сизых облаков, по временам проливаясь дождями. — Варвары здесь, в предгорьях, — произнес Сокольский, и несколько южных ущелий окрасились в серый цвет. — Переход был тяжелым, теперь они отдыхают и не тронутся с места, пока скакуны не наберутся сил. Еды у них хватает… забили несколько сотен раненых… — Гримаса отвращения скользнула по его лицу. — Я получил доклад Энджелы Престон с результатами воздушной разведки. Похоже, кочевники двинутся в Кьолл не раньше чем через месяц — рубят деревья, ладят телеги, жгут костры, пляшут под дождями, а скот отъедается в зарослях бамбуковых трав. Их поражает изобилие влаги и зелени.
— Значит, время у нас еще есть, — заметил Ортега и после паузы спросил: — Престон — координатор миссии?
— Да.
— Опытный работник?
— Смотря в какой области, Мохаммед. Она вулканолог и, как мне кажется, слегка растерялась. Члены ее группы — вулканологи, океанологи, планетологи, этнографы, специалисты по терраформированию и управлению погодой. Социоксенологов там нет, ибо, как нам казалось, главная проблема Пекла — климат. Недостаток воды и плодородных земель определяет структуру общества, связи и конфликты между племенами, религию, обычаи — словом, все от альфы до омеги. Пока не прорвались кочевники, Престон и ее группа трудились весьма успешно. Их основная задача — оберегать Кьолл и торговые города — решалась в геологическом и географическом планах: картография, развитие мореходства, поиск водных источников, стабилизация вулканической деятельности… С этим они превосходно справлялись.
— Сейчас нужны другой опыт и другие действия, — сказал Юи Сато.
— Разумеется. — Сокольский уставился в полированную крышку стола, побарабанил сухими пальцами и повторил: — Да, разумеется. С этим и связана моя просьба отправить на Пекло Тревельяна.
Минуту-другую царила тишина, затем Каралис спросил:
— Кто ведет северян? Серый Трубач?
