— Так, — произнес Коркоран, поднимаясь. — Всех лишних прошу удалиться. Твоя вахта, Николай. Рассчитаешь курс, доложишь о времени прибытия. Действовать будем по инструкции и сообразуясь с мнением экспертов. Инструкцию НБЗ еще не забыли?
У этого документа, определявшего порядок контактов с чужим и неизвестным кораблем, имелся номер и официальное название, но на всех флотах он был известен под аббревиатурой НБЗ. Не Бей в Зубы... во всяком случае, не сразу. Контакт был тонкой процедурой, требовавшей обоюдного терпения, толерантности и хотя бы грана доверия. Доверие было в Галактике столь же редким товаром, как благожелательная мудрость братьев по разуму. Сказки, и только! Особенно если речь шла о хапторах и дроми. с которыми уже встречались бойцы, нанятые лоона эо. Поэтому главным в инструкции НБЗ являлось определение момента, когда нужно стрелять или бежать.
Палуба под ногами чуть заметно дрогнула.
— Челнок с экспертами пристыковался, — доложил Ба Линь.
— Пойду встречу их. — Коркоран, бросив взгляд на корабельный хронометр, направился к люку. — Вахту сдал!
— Вахту принял, — откликнулся Туманов, опускаясь в кресло у панели АНК. — Пара минут, капитан. Сейчас я рассчитаю курс.
— Никогда такого не видел. Никогда и ничего подобного, — пробурчал Иван Асенов, ксенолог, специалист по инопланетным технологиям. — На боевые модули фаата не похож, и ничего общего с кораблями лоона эо, дроми и хапторов.
— Просто куча серой грязи, — заметила Хельга Сван.
Оба ксенолога в недавнем прошлом были сослуживцами Коркорана, и он отлично помнил, что специальностью Хельги является трансинформатика. Точнее, расшифровка сигналов и символов чужого языка.
— Никогда не видел... Просто куча грязи... — медленно повторил Коркоран. — Ну, эксперты, что еще скажете толкового? Чем порадуете?
С Клаусом Зибелем и пилотом Серым их было пятеро. Облаченные в скафандры, они находились в челноке, под прозрачным панцирем кабины, загроможденной приборами Сван, дешифраторами, оптическими и акустическими датчиками и всевозможными сигнальными устройствами. В километре от них, нацелив на чужака орудия, висел «Коммодор Литвин», а прямо по курсу застыла та самая груда пыли или грязи, которая, вероятно, являлась кораблем чужих или прятала его под серой шкурой с множеством наростов и морщин. Если это была маскировка, то совсем нелепая — объект заметно отличался от астероидов, каменных и металлических глыб, поблескивающих острыми гранями в свете далекого солнца.
— Егор, — сказал Коркоран пилоту, — давай-ка облетим вокруг и снимем все в подробностях. Только сбрось прожектора... Думаю, четырех достаточно.
— Слушаюсь, командир.
Четыре капсулы вылетели из обоймы над кабиной, разошлись в стороны и вспыхнули, заливая яркими лучами странную конструкцию. Катер начал неторопливо огибать ее, держась на расстоянии пары сотен метров. Тихо застрекотали голокамеры.
— Двигатель, — в явном замешательстве молвил Асенов. — Владыка Пустоты, где у этой хреновины двигатель? Должна ведь она как-то перемещаться...
— На сигналы не реагирует, — сказала Хельга Сван, склонившись над своими приборами. — Тишина на всех частотах, кроме диапазона ИК [
— Профиль?
— Нормальное распределение [
— Не нужно, — вдруг произнес молчавший до этой минуты Зибель. — Не нужен интраскоп, коллега. Перед нами корабль сильмарри, и вон тот холмик, что смотрит в сторону от звезды, — стыковочный узел. Если немного поднять температуру, мы сможем пробраться внутрь.
— Скажи «сезам», и дверка отворится... — Асенов хотел почесать в затылке, но рука наткнулась на шлем. — Откуда вы это знаете, Клаус?
— Из отчета коммодора Литвина и протоколов, в которых зафиксированы собеседования с Йо. Вы что же, Иван, с ними не знакомились? У вас ведь высшая форма допуска!
— Конечно, я их просматривал. — Вид у Асенова был слегка ошеломленный. — Просматривал, однако не помню...
— Читать надо было, внимательно читать, а не просматривать. Фаата враждуют с сильмарри и накопили о них порядочно информации, — сухо заметил Зибель. — С твоего разрешения, Пол... Если мы подойдем к тому бугорку, похожему на японскую шляпу, и посветим на него прожектором, лучше двумя, то шлюз раскроется и мы попадем в корабль. Думаю, это вполне безопасно.
Секунду Коркоран колебался, затем кивнул пилоту:
— Выполняй, Егор. Подтяни туда все прожектора.
Катер двинулся к коническому выступу. Два светящихся шара плыли за ним, два — впереди, освещая серую неровную поверхность, будто слепленную из глиняных комьев.
— Как у этих сильмарри с защитными системами? — спросила с нервной улыбкой Хсльга Сван. — Есть какая-то оборонительная автоматика? Сторожевые компьютеры, роботы или что-то ещё?
— Корабль имеет мощное вооружение, но, если я не ошибаюсь, там нет привычных для нас средств защиты.
— Почему?
— Потому, моя дорогая, что сильмарри не люди, мыслят иначе и не нуждаются в компьютерах и роботах. Защита корабля — его экипаж... если быть совсем уж точным, коллективный разум его обитателей.
Пара светильников придвинулась к вершине шлюза. Эта часть корабля находилась в тени; его массивный корпус, половина километра в поперечнике, загораживал солнечный свет, и оттого казалось, что звезды сияют особенно ярко.
Коркоран наклонился над пультом, щелкнул клавишей интеркома.
— Праа? Это капитан. Пытаемся проникнуть на их корабль.
— Поняла, сэр. Мы в боевой готовности.
Форма конуса внезапно изменилась, он начал вытягиваться вверх и загибаться, став похожим на клюв хищной птицы. По корабельной обшивке покатились волны, конус, будто впитывая их, вырастал на глазах, делался шире и длиннее, затем его поверхность по обе стороны от вершины прорезали черные линии. «Клюв» неторопливо раскрывался; нижняя половина отъехала, словно подвешенная на шарнирах челюсть, и лучи прожекторов осветили просторную камеру. Челнок мог бы поместиться в этом шлюзе, но Коркоран, поймав вопросительный взгляд пилота, покачал головой.
— Нет. Оставайся здесь, Егор. В случае чего подстрахуешь нас.
Прозрачный колпак над кабиной сдвинулся. Теперь их отделяли от пустоты лишь шлемы и гибкая прочная ткань рабочих скафандров. В отличие от боевых они были не такими громоздкими, лишенными экзоскелета, не требующими специальных навыков. Пожалуй, только Коркоран сумел бы нормально перемещаться в боевом скафандре да еще, быть может, Зибель. Но он о своих умениях распространялся редко.
Закрепив на плече голокамеру, Коркоран оттолкнулся и перелетел в раскрытую пасть шлюза. Его движения были уверенными, изящными и четкими, как у любого астронавта, привыкшего к невесомости, где не шагают, не бегают, а прыгают и летят. Один из прожекторов, висевших за кормой катера, подчиняясь команде, притушил свой яркий блеск и последовал за ним.
Прыгнул Зибель, потом Асенов. Хельга Сван, вцепившись в спинку пилотского кресла, глядела, как
