Глава 9
Адмиральский отсек на «Европе» был обширен и, кроме жилых апартаментов, включал салон- кабинет для совещаний, отдыха и товарищеских встреч. На других крейсерах такой роскоши не предусматривалось, поскольку они являлись обычными боевыми единицами, а «Европу», первый корабль серии, строили как флагман. По идее, сидеть бы в салон-кабинете коммодору Павлу Литвину и руководить флотилией ответного удара... Но Павел Литвин не дожил до операции возмездия, и председательское место за круглым столом принадлежало теперь другому человеку, высокому, сухопарому, с коммодорскими нашивками в петлицах. Ни внешностью, ни нравом Карел Врба не походил на Литвина, но было между ними нечто общее: каждый из них имел к фаата личный счет.
Перед коммодором Врбой лежали распечатанный пакет и тоненькая стопка документов. Сам по себе факт удивительный, ибо в текущую эпоху ни бумагой, ни пластиком, ни другим материалом, подходившим для письма, практически не пользовались. Чипы, покетпьюты и пленочные экраны сменили старинные книги, и даже художники рисовали не на бумаге и холсте, а с помощью компьютеров и голопроекторов. Но из пакета Врба извлек листы с крупным печатным текстом, и каждая страница была подписана трижды: Первым и Вторым Спикерами Всемирного Парламента и адмиралом Юмашевым, командующим Третьим флотом. Плотная желтоватая бумага, темные строчки букв, подписи и контрольная лента-прошивка, удостоверяющая их подлинность, — все это придавало документу архаичный вид, словно перед коммодором лежал древнеегипетский папирус.
Пять других кресел у стола занимали капитаны. Разумеется, не во плоти: группа «37», покинув облако Оорта, двигалась в походном строю к внешней планете, и капитаны находились в рубках, на боевых постах. Строй был тесным, запаздывание сигналов не превышало нескольких микросекунд, и голограммы людей ничем не отличались от реальности. Справа от Врбы сидел коммодор Рустем Адишеров, его первый заместитель и капитан «Азии», слева — второй заместитель Джеймс Дуглас Клейтон, капитан «Америки». «Африку», «Антарктиду» и «Австралию» представляли Брюс Калинге, Юрий Шаврин и Пауль Бург.
— Вы ознакомились с тремя сообщениями, полученными с «Литвина», — сказал коммодор Врба. — Два первых касаются верфи, последнее — обзор ситуации на Рооне, где сейчас пребывают наши разведчики. Все согласны с тем, что верфь и Обскурус — наша первоочередная цель?
Головы сидящих за столом дружно склонились. Все они были ветеранами ОКС, дожившими до капитанских нашивок, что удавалось не каждому, и все владели тонким искусством отыскивать в обороне врага уязвимое место. Цвет Звездного флота Земли, с гордостью подумал Карел Врба.
— Если иных мнений нет, приступим к разработке плана операции. Бург, прошу вас.
Пауль Бург, урожденный марсианин из Купола Малый Квинсленд, считался в капитанском совете младшим. Обычно это рассматривали как пустую формальность, связанную с номерами, присвоенными кораблям, за исключением двух обстоятельств: во-первых, в совете высказывались по старшинству, и, во- вторых, в случае гибели группы «37» «Австралии» полагалось добраться до Земли. В ее компьютерах хранилась та же информация, что на флагманском корабле, копии всех приказов, рапортов и донесений, меморандумы и доклады научной секции и видеоматериал, отснятый МАРами и наблюдателями.
— Нельзя ввязываться в долгое сражение с неясным результатом, — сказал Бург. — По данным Коркорана, один из звездолетов на верфи уже оснащен, и там квазиразумный... Вспомним, что корабль, атаковавший Землю, нес до полутора тысяч боевых единиц. Здесь может оказаться столько же или больше — против шести наших крейсеров и шестисот «сапсанов». Исход прогнозировать трудно.
— Да, при таком соотношении сил прогноз гадательный, — согласился Врба. — Ваше мнение, Шаврин.
— Внезапная атака, коммодор. После Вторжения параметры их защитного поля нам известны. Оно не выдержит удара трех крейсерских аннигиляторов. Мы вскроем его, сожжем корабли и средства их защиты. Если действовать быстро, они не успеют развернуть флотилии модулей.
— Калинге?
— Шаврин прав: внезапность — лучшая стратегия. Возможно, мы не сумеем уничтожить все модули массированным ударом, но даже против тысячи у нас есть хорошие шансы. «Сапсанов» только шесть сотен, но не забудем про крейсерскую поддержку. Кроме того, мы можем сбросить на верфь боевых роботов, а за ними — десантников.
— Клейтон, вам слово.
Капитан «Америки» был относительно молод, но успел прославиться как блестящий тактик и стратег. Он обладал особым даром, который делает солдата полководцем, — не забывать о своих преимуществах над врагом, самых незначительных и мелких, и использовать их с ловкостью опытного фокусника. Ему прочили блестящую карьеру — если, конечно, он возвратится живым из Новых Миров.
— Возможно, мы справимся с их обороной, — молвил он, поглядывая на монитор, где медленно поворачивалась скала Обскуруса. — Теперь у нас есть защитные поля, аннигиляторы и гравипривод, так что в маневренности и огневой мощи мы не уступим противнику. Возможно, справимся, но это будет стоить жертв. Атака обескровит нас, а есть еще планеты... два мира в этой системе и Эзат у Беты Молота.
— Что вы предлагаете?
— Сделать ставку на наше преимущество. Не на внезапность, хотя это тоже момент существенный, а на контурный двигатель. Боевые модули фаата перемещаются только в реальном пространстве, как и наши истребители, а крейсера способны погрузиться в Лимб. Это обеспечит быстроту маневра.
— Но не у внешней планеты, — возразил Шаврин. — Такая огромная тяготеющая масса не позволяет...
— Да, разумеется! Но какой отсюда вывод? — Лицо Клейтона, физиономия хитрого фермера из Оклахомы, сморщилось в улыбке. — Только один, Юрий, только один! Мы должны выманить их на такую дистанцию, где сможем прыгнуть в Лимб и снова появиться в неожиданном месте. По расчетам моих навигаторов, примерно в сотне тысяч мегаметров от планеты. Риск есть, но это возможно.
— Большой риск... — пробормотал Калинге. — Сто тысяч мегаметров... всего сутки крейсерского хода... После такого прыжка можно попасть в центр Галактики.
— Вряд ли. Неопределенность не столь велика, и дальше облака Оорта мы не улетим. Конечно, точка финиша будет размыта, но мы останемся в пределах системы. Главное, не приблизиться к солнцу. Если потечет броня...
— ...тогда мы покойники, — заметил Пауль Бург. — Ты просчитал вероятность такого исхода, Джеймс?
— Около одной сотой. По-моему, это хорошие шансы.
Врба постучал по столу костяшками пальцев.
— Мы слишком рано перешли к дискуссии, не выслушав Адишерова. Прошу вас, Рустем.
— Прыжок вблизи протозвезды разбросает нас по всей системе. Пусть риск приблизиться к светилу минимален, но связи мы точно лишимся. Указать позиции кораблей заранее невозможно, и если кого-то отбросит к облаку, потребуются сутки, а то и двое, чтобы вернуться в зону надежной радиосвязи. И гораздо больше времени, чтобы собрать флотилию для второй атаки на Обскурус.
— Значит, надо разделиться, — отозвался коммодор. Его взгляд скользнул к тонкой стопке листов у локтя, и, прикрыв их ладонью, он вымолвил: — Здесь инструкции Парламента, и, действуя в согласии с ними, я должен отказаться от внезапной лобовой атаки. Собственно, не от атаки, а от ее последствий, от разрушения кораблей. Это неприемлемо.
— Почему, сэр? — нахмурясь, спросил Шаврин.
— Мы знаем плотность населения на Т'харе — две тысячи полностью разумных и три с половиной миллиона тхо... это из данных, полученных от женщины-фаата, той... гмм... той, что осталась с коммодором Литвиным. На Эзате, возможно, столько же жителей, сколько на Т'харе, или меньше, на Рооне значительно больше — скажем, на порядок. Итого сорок миллионов обитателей. — Лицо Врбы казалось непроницаемым. — И что мы с ними будем делать?
— Сорок миллионов... — буркнул Шаврин. — Примерно столько, сколько они уничтожили на Земле...
