— Состояние корабля?
— Разбиты башни по левому борту. Трешины в корпусе и разгонной шахте заварены. Система регенерации повреждена, есть проблемы с оборотным воздухом. Но ход мы не потеряли. Планетарные двигатели и силовая защита в порядке. Мы можем спуститься на грунт. Мы пеленгуем ваш передатчик. Что там за местность, сэр?
— Плоскогорье на севере большого материка. Есть разломы, ущелья, и я в одном из них. Наверху оплавленный камень и останки наших роботов. Вы легко найдете это место.
— Те взрывы? — в третий раз спросила Селина Праа.
— Да. Нас тоже атаковали. И у нас тоже есть потери. — Коркоран стиснул кулаки. Лучше сказать ей сейчас, решил он и произнес: — Зибель убит.
Молчание. Затем послышался голос Туманова:
— Плачь, Селина, если хочешь. Мы на тебя не смотрим.
— Он умер не сразу, — промолвил Коркоран. — Он просил передать, что ничего не потеряно и все к тебе вернется. Все! Понимаешь, Селина? Вера, надежда, любовь... Он был очень мудрым человеком, из тех, что умеют предвидеть грядущее.
Нелегко утешать, мелькнуло у Коркорана в голове. Вдвойне нелегко, если твоя Вера, твои Надежда и Любовь благополучны, живы и всегда с тобой... Нелегко, но придется. Таков его долг капитана: говорить с теми, чьи близкие не возвращаются.
Вентворт, Ямагуто, Сантини... Возможно, Светлая Вода...
— Лейтенант-коммандер! Вы слышите меня?
— Да, сэр. Я... я помню о своих обязанностях.
Стойкий оловянный солдатик, подумал Коркоран, а вслух произнес:
— Уточните информацию, поступившую с «Европы».
— «Азия» идет на Т'хар, «Африка» и «Америка» готовятся к прыжку в систему Эзата, — мертвым тихим голосом сказала Праа. — «Антарктида» осталась у верфи, «Европа» и «Австралия» двигаются к Роону. Сопровождают большой корабль с квазиразумным. По достигнутому соглашению, он заберет фаата с Новых Миров и часть тхо, затем отправится через Провал. За остальными тхо пришлют корабли. Их двадцать два миллиона на трех планетах.
— Распоряжения для нас?
— Подготовить фрегат к перелету в Солнечную систему. Маршрут прежний, через Гондвану и Ваал. Повезем доклад коммодора штабу флота и Парламенту. Еще прислан список погибших. Все из экипажей «Азии», «Африки» и «Антарктиды». Они штурмовали верфь.
— Пусть будет к ним милостив Владыка Пустоты, — произнес Коркоран. — Я жду вас. Конец связи.
Покинув модуль, он вышел в ущелье, засыпанное камнями и обломками разбитых аппаратов. Оранжевое солнце прошло зенит и теперь висело над юго-западным краем обрыва, ветер разогнал пыль и дым, и фиолетовое небо казалось ясным и чистым, не замутненным взрывами, не опаленным огнем. В вышине медленно текли облака, подсвеченные солнцем и оттого розоватые, как стая гигантских фламинго. Мох на склонах ущелья был сожжен начисто, и теперь их серый и бурый фон разнообразили лишь потоки застывшей лавы, блестевшей полированными зеркалами. Если не считать облаков, все было неподвижным; Коркоран не видел ни летательных машин, ни птиц, ни каких-нибудь животных, змеек или ящериц.
— Т'тайа орр н'ук'ума сиренд'аги патта... — промолвил он словно заклинание, памятное с детских лет. — Сиренд вылез на солнце и греется на теплых камнях... Хорошо бы взглянуть на него, тетушка Йо, раз уж я добрался до твоей родины. Почти добрался. Ты ведь жила на Т'харе... — Коркоран подумал и сказал: — Нет, жила ты на Земле, там, где научилась улыбаться. На Т'харе только существовала.
Сделав несколько шагов, он опустился па камень рядом с Зибелем. Тот выглядел как натуральный труп, окоченевший, окровавленный, но ожоги на груди и плече смотрелись уже не такими страшными — видимо, друг-метаморф подправил кое-что из эстетических соображений. Вздохнув, Коркоран уткнулся лицом в колени, сосредоточился и погрузился в ментальный транс. Но провести зондирование не удалось — потому ли, что подсознательно он не хотел приобщаться к мыслям фаата, или по другой, более веской причине. Возможно, он приближался к возрасту зрелости, и дар его, окрепший в Новых Мирах, мог позволить нечто такое, о чем он прежде не догадывался, не знал и даже не мечтал. Нечто подобное видению на корабле сильмарри.
Перед ним маячила тьма, мрак, скрывавший грядущее, и Коркоран раздвинул его усилием воли, словно театральный занавес. Смутные картины неторопливо поплыли перед ним: он видел Веру в короне седых, отливавших платиной волос и своих повзрослевших дочерей, видел Наденьку на каком-то низком круглом острове, что колыхался на океанской зыби, видел спутник — несомненно, военную базу, кружившую у Роона, видел себя самого на мостике крейсера, огромного, как орбитальный комплекс, и окруженного целой эскадрой фрегатов и транспортов. Видел еще чужие корабли, звездолеты фаата, идущие через Провал волна за волной, и было тех нашествий четыре [
Видения проплыли и исчезли, тьма задернула свой полог, и Коркоран открыл глаза. Зибель лежал рядом, бесчувственный, как мраморная статуя. Кому теперь рассказывать Сны?.. — мелькнула мысль. Он поднялся и пробормотал:
— Помни, ты обещал вернуться. Не только к Селине, но и ко мне.
Потом запрокинул голову и осмотрел небеса. Они уже не были пусты — в зените мерцала яркая серебристая искра. Его фрегат шел на посадку.
Эпилог
Огромный Корабль был переполнен — пришлось забрать не только полностью разумных с Роона, Т'хара и Эзана, но также многие десятки тысяч тхо. Всех помощников из высших каст, всех олков и пилотов и, разумеется, всех самок, дабы проклятые бино тегари не могли скрестить свои гены с генами фаата. Самок было слишком много, и Уайра приказал умертвить менее ценные экземпляры. Они превратились в биомассу, а затем в белковый концентрат, как бывает всегда в долгих космических странствиях, когда не хватает источников пищи. Об этих самках Уайра сожалел не больше, чем о миллионах работников-тхо и мелких квазиразумных, оставшихся в Новых Мирах.
Чужаки предложили вернуться за ними, и он, Уайра, так и сделает. Он вернется. Он сам и другие Столпы Порядка, Фойн и Йасс с Роона, Айн с Т'хара и Нейхо с Эзата. Все они вернутся, а с ними — Корабли, пилоты и боевые модули. Вернутся не ради ничтожных тхо, но чтобы сжечь пришельцев, а прах развеять в пустоте. Третья Фаза долгов не прощает, а эти бино тегари большие должники — за уничтоженный Корабль Йаты, попытку захвата Новых Миров и разгром верфей, за Дайта и его квазиразумных. Что же касается работников тхо, тех недоумков, что брошены на Т'харе, Рооне и Эзате, то их цена невелика. Через пару циклов малые мозги пошлют сигнал, жизнь тхо прервется, и три планеты будут завалены трупами. Миллионами трупов! Горами мертвых тел! Бино тегари это понравится. Их предводитель сообщил, что Йата повинен в гибели людей на их планете. Что ж, миллионы погибли там, миллионы — тут... Бино тегари придется долго жечь их тела. Или клонировать побольше пхотов, чтобы те сожрали падаль...
Если бы Уайра знал, что такое смех, то расхохотался бы. Но такая эмоция у фаата давно атрофировалась, как и многие другие чувства — любовь и приязнь, благодарность, вера и милосердие. Но ненавидеть они умели. Ненависть к бино тегари была, пожалуй, самым сильным ощущением в спектре их эмоций.
Стоя у Сферы Наблюдений Корабля, огородив сознание от квазиразумного и мыслей пилотов, Уайра лелеял свою ненависть. Это чувство он передаст другим Столпам Порядка как импульс к действию, как знак
