— Вернемся к нашему модулю, — произнес Коркоран. — Там есть радио. Попробуем связаться.
В небесах сверкнула молния. Ослепительный блеск заставил его зажмуриться, но, открыв глаза, он увидел бурые стены ущелья с пятнами мхов, силуэт модуля среди камней и стоявшие рядом контейнеры. Над ними возвышался робот, и полусферы с датчиками над его массивными плечами медленно поворачивались, сканируя местность. Раскрылась лазерная щель, мелькнул и погас тусклый огонек — робот опознал своих хозяев.
— Пошли его наверх, Клаус. Один там уже есть, пусть оба следят за небом. Я к передатчику.
Нырнув в кабину, он включил голосовую связь. Закружился световой цилиндр, поплыли глифы- позывные, и Коркоран, будто увлеченный их движением, снова взмыл над Рооном, над каменистым плато, изрезанным ущельями, над темной полоской каньона, который охраняла пара роботов. Ощущая присутствие и поддержку Зибеля, он летел в пустоте — туда, где сражался его корабль.
Фрегат содрогнулся. В воздухе поплыл едкий запах горящей пластмассы, потолок рубки покрыла сетка мелких трещин, сверху что-то посыпалось, палуба затряслась, и кокон, прикрывая голову Селины Праа, выдвинул пластину назатыльника. Оранжевые стрелы пламени, которые метали третья и четвертая башни, погасли. Туманов закашлялся, с хрипом втянул воздух и придвинул кресло ближе к навигационной консоли, прикрывая ее от падающих обломков. Синий луч, выброшенный аннигилятором «Литвина», пронзил темноту, распустился адским цветком, и Ба Линь тут же направил корабль вниз. Вниз, вверх, в сторону... Фрегат метался, подобно раненому киту среди летящих смертоносных гарпунов.
— Защита! Что с защитой? — выкрикнула Праа.
— Восстановлена на восемьдесят три процента, — доложил Эрнандес и спокойно добавил: — Что-то у нас горит. Задействован ремонтный комплекс.
Холодным компьютерным голосом заговорил диагностический блок:
— Повреждения по левому борту. Нарушена регенерация воздуха. Пробоины в разгонной шахте, сектора семнадцать и восемнадцать. Башня-три уничтожена, лейтенант Вентворт погиб. Башня-четыре выведена из строя. Трещины в обшивке, заклинило поворотный механизм. Объем повреждений и состояние лейтенанта Кро уточняются.
— Вентворт... — пробормотал Туманов. — Мир его праху... Вентворт и Кро Светлая Вода...
Роберт Вентворт, стрелок из третьей башни, превратился в пар, но Кро, стрелок четвертой, был, возможно, еще жив. Его лицо, бронзовый лик индейца-навахо, мелькнуло перед Селиной, когда она склонилась к интеркому.
— Линдер, возьми роботов и вытащи Кро. Доставишь в медицинский блок.
— Я послал Линдера к регенератору, — отозвался Эрнандес. — Без воздуха мы все задохнемся.
— Поняла. Пусть идет Дюпресси. Ты слышишь, Камилл?
— Да, мэм. Выполняю.
— Помощник капитана — навигатору, инженеру, первому пилоту, оружейнику. Мы можем сражаться?
— АНК не поврежден, — доложил Туманов. По его виску стекала кровь — видимо, задело обломком.
— Защитное поле — сто процентов, — раздался голос Эрнаидеса. — Линдер с ремонтными роботами чинит систему жизнеобеспечения. Еще две бригады в разгонкой шахте и у башни-три, заваривают трещины. Двигатели гравитяги не задеты.
— Мы в порядке. — Вокодер донес хриплое, с присвистом, дыхание Серого. — В порядке, лейтенант-коммандер! — Он выругался на русском, который Селина едва понимала, и добавил: — Броня крепка и танки наши быстры!
Воздух в рубке очистился от запаха гари — видимо, Линдер восстановил нормальную циркуляцию.
— Аннигилятор, башня-один и башна-два готовы к бою, — произнес Пелевич. — Выпустим ракеты, мэм? Ракетами их экраны не пробить, но выиграем время для маневра... вдруг кто-то подставится под излучатель...
— Пускай, Кирилл. Дюпресси, что с четвертой башней?
— Люк заклинило. Роботы вырезают...
Ракетный залп заставил палубу фрегата дрогнуть, сверху посыпались остатки обшивки. Ракеты, как и свомы, были оружием очень древним, но эффективным, если объект не защищен силовыми экранами. Поле отбрасывало их, заряды детонировали, и на минуту «Коммодор Литвин» окутался пламенем, словно попав в недра звезды. Кажется, это ошеломило или напугало вражеских пилотов; пользуясь их замешательством, Пелевич сжег еще одну машину, и Ба Линь вывел корабль из-под обстрела. В глубине обзорного экрана скользнула стремительная тень — «сапсан», преследующий угловатый аппарат. Бо или Егор... Яркая алая вспышка на мгновение ослепила Селину, потом экран пересек темный шрам Провала, закачались звезды, и призраком из иной вселенной всплыл силуэт боевого модуля. Подкрался к левому борту, к разбитым башням и мертвым стрелкам... Его орудийное жерло развернулось, заглядывая в лицо Селины Праа. «Последнее, что я увижу, — подумалось ей. — Черный Провал, черная пасть и синий луч аннигилятора...»
Излучатель в башне Кро выплюнул струю огня. Стиснув кулаки, Праа глядела, как поток плазмы, пробив силовую защиту, ударил в борт чужого корабля. «Коммодор Литвин» ринулся вниз и в сторону, но чудовищный взрыв догнал его, подбросил, словно щепку на волне цунами — так, что заныли зубы и кости и потемнело в глазах. «Он жив, и он нас спас», — услышала Селина и поняла, что Туманов говорит о Кро. «Слишком близко, — ответил Ба Линь. — Почти у самого корпуса. Защита...»
Мысль отозвалась в сознании Праа цепной реакцией: взрыв слишком близко... мощный взрыв... прямо на границе силового поля... защита могла не выдержать... Где-то за спиной зашелестели, опускаясь, переборки, и диагностический блок отрапортовал:
— Пробит силовой экран и корпус. Разгерметизация дубль-рубки. Второй навигатор Ямагуто погиб. Множественные повреждения в подсистеме оборота и регенерации воздуха.
Праа закусила губы, не замечая, как струйки крови стекают на подбородок. Оки Ямагуто... дух Оки ушел к Владыке Пустоты... Она заставила себя забыть об этом и выкрикнула другие имена:
— Эрнандес! Линдер! Сколько еще мы сможем дышать?
В ответ раздался смешок инженера.
— Три часа гарантирую. Если мы их проживем.
На крутом вираже корабль врезался в стаю модулей фаата. «Сапсаны» прикрывали его левый борт.
— Жить будем столько, сколько сможем стрелять, — сказал оружейник Пелевич. — Я готов, лейтенант-коммандер.
— Огонь!
Стрелы синих молний избороздили экран, уцелевшие башни отозвались алыми всплесками. Обе, отметила Праа; значит, Пашин и Бигелоу живы. Орудие четвертой башни молчало.
— Дюпресси! Люк вырезали?
— Да, мэм. Кро... — Связист замолчал.
— Доложить о его состоянии, лейтенант-юниор!
— Пока жив. Кажется, жив... Транспортирую его в медблок. Грудная клетка... раздавлена... потеря крови и сильные ожоги... еще рука, мэм... правая рука... ее нет.
— Ты знаешь, как пользоваться реаниматором?
— Саркофагом? Да, мэм. Но тут нужна срочная операция... Боюсь, я не сумею без Линдера...
— Линдер занят. Если ты не сумеешь, Светлая Вода умрет, — сухо сказала Праа.
Один из «сапсанов», прикрывавших фрегат, вдруг вспыхнул оранжевым заревом. Через секунду оно погасло, истребитель маневрировал и продолжал стрелять, но, кажется, шел уже на автоматике. Бо или Егор?.. Чье сердце перестало биться?.. Кто отлетел в Великую Пустоту?.. Преодолев приступ страха, она склонилась над интеркомом, чтобы отправить запрос, и услышала:
— Вызываю «Коммодора Литвина». Здесь капитан. Праа, Туманов, Эрнандес, Пелевич, отзовитесь! Капитан на связи. Капитан вызывает старшего офицера.
