Голова ее стукнулась о стол. Скиф живо поднялся, ощущая непривычную тяжесть в ногах, и несколько раз присел. Ай да Чак, дружище! Не подвел со своим зельем! Коварная штучка! Вроде бы сидишь до последнего, а потом… Он поглядел на мирно спящую рыжую гадюку, припоминая опрокинутый Чакарой бокал. Весьма наглядная демонстрация!
Сам Скиф чувствовал себя вполне прилично. Да и то сказать, весил он чуть не в два раза больше прелестной Ксарин, а выпил втрое меньше. Однако соревноваться в стрельбе по тарелочкам он бы сейчас не рискнул.
Взяв женщину на руки, он перенес ее на нижний балкон, опустил на неразобранную постель. Затем постоял недолго, хмыкнул – точь-в-точь как Сарагоса – и поднялся наверх, к выходу из пузыря. Против ожиданий, день сегодня выдался счастливым, и, как советовал дружище Чак, стоило поблагодарить Твалу – и за выигрыш, и за информацию, что удалось выжать из рыжей. Вот только чего в ней ценного, в этой информации? Ну, шефу видней, решил Скиф, на то он и полковник!
Он притворил за собой дверь, запечатал ее Стражем и направился по галерее, повторяя про себя: «Есть люди… есть колдун… всем колдунам колдун… посильней твоего Павла Ниловича…»
«Взглянуть бы на этого колдуна», – мелькнуло у него в голове.
Глава 23
Земля, Приозерское шоссе, 6 августа 2005 года
День был указан точно, а вот час оставался неопределенным – поутру. Это могло означать и семь, и девять, и одиннадцать, и куратор, положившись на здравый смысл и интуицию, выбрал средний срок. Девять утра – хорошее время: светло, как днем, но солнце еще не слепит глаза, не мешает приглядеться, а то и пальнуть в случае чего.
Отправились всемером на двух машинах. В первой – Серж Сингапур с Самумом и Селенитом, во второй – сам куратор с Дорджи Чучуевым и Сентябрем. С ними был и дядя Коля – Андреич, мастер на все руки, которому ни в переговорах, ни в схватках участвовать не полагалось, разве что дать консультацию насчет какой-нибудь хитрой механики. Ввиду раннего часа дядя Коля приложиться к горячительному не успел и потому казался мрачным – скреб корявой клешней щетину на подбородке, гулко прокашливался да время от времени поминал бляху-муху.
Оставались еще Стилет да Снайпер, умелец-каратист и бывший майор-десантник из ВДВ. Первый был оставлен на фирме за сторожа – вместе с тремя дюжими «эвакуаторами», присланными Винтером; второй с позавчерашнего вечера собирал грибы вдоль Приозерского шоссе и разведывал обстановку. Кроме корзинки с харчами, имелись у него с собой рация и винтовка с оптическим прицелом, так что при нужде Снайпер мог бы уложить комара за полкилометра.
Хорошая команда, размышлял куратор, устроившись на мягком сиденье слидера. Да, хорошая… Отборная, можно сказать. Удивительное дело – город велик, а настоящих бойцов найти не просто… Потому как настоящий боец – он с детства боец… Редкая птица! Ум, сила, ловкость, реакция, хитрость – все должно быть врожденным, как дар к математике или к писанию опер да симфоний… А еще – упорство и вера в себя. Тренировка, конечно, великое дело, но она лишь позволяет раскрыться таланту, но не заменяет его. Что Бог человеку дал, с тем человек и живет… Один – при сохе, другой – у компьютера, а третий – с винтовкой в руках…
Иному же даровано странное, подумалось Сарагосе. Такое, как Доктору или тому же Монаху… Вспомнив о «слухаче», он вспомнил и о его мрачных пророчествах, и о своих снах, то ли навеянных бетламином, то ли служивших разрядкой от тревог, что томили его уже пару недель. Вспомнился ему и Скиф со своим Хараной. Тут уж предупреждение было ясным и определенным; дайнджер – не «слухач», коль он почуял опасность – значит, беда не за горами. Вот только кого она касалась? Скифа, высланного от греха подальше в шардисский рай, или всех остальных?
Сейчас думать об этих материях куратору не хотелось – как и о том, что он, возможно, сделал ошибку, не взяв Скифа с собой. «Шершень», лежавший на коленях, да кобура с лучеметом, подпиравшая ребра, вселяли уверенность. И еще он знал, что может положиться на своих людей, как на каменную стену. И на новых – на команду триариев, и на прежних, что работали на Систему уже с год и, быть может, догадывались, кого и зачем они ищут.
Запищала рация, затем раздался баритон Сингапура – старшего на первом слидере:
– Указатель, Пал Нилыч. Девяносто седьмой километр.
– Дорожку видишь? – откликнулся Сарагоса.
– Да. Слева, как предупреждали.
– Притормози, Сергей, и жди нас. Машина по этой дорожке пройдет?
– Наши пройдут.
Куратор довольно кивнул. На случай опасных и дальних вояжей его звену были приданы восьмиколесные «Форесты», ждавшие своего часа в гараже на точке «Три» – могучие машины, с броневой защитой и впечатляющим набором всяких полезных приспособлений. На вид они тем не менее выглядели скромно, что тоже являлось их бесспорным достоинством.
Сарагоса отщелкнул тумблер на щитке связи.
– Снайпер?
– Слушаю.
Этот, в отличие от Сингапура, говорил густым басом, подобающим мужчине зрелых лет и солидной майорской комплекции. Впрочем, хоть Снайпер и весил за сотню, отличался он изрядной подвижностью и дивным умением маскироваться, о чем Сарагоса уже знал – по опыту двух экспедиций в охотничьи фэнтриэлы.
– Как у тебя там с грибами, майор? – поинтересовался он.
– Полный ажур. Вчера днем набрал корзину – выбросил. К вечеру набрал другую – выбросил. Сейчас с третьей вожусь.
– А что еще нашел, кроме грибов?
– Домик километрах в трех от шоссе. Забавный такой домик. Врезан задницей в холм.
– Думаешь, место рандеву?
– Пожалуй. Других объектов поблизости нет. Пустынное местечко. Тихое.
– Вот и хорошо. Нам шум ни к чему… – Куратор помедлил, затем сказал: – Ну, ты знаешь, что делать.
– Знаю.
Снайпер отключился. Рация, хоть и с шифровальным модулем, все же не Решетка: лишнего болтать не стоило. Один Аллах ведал, кто мог прислушиваться сейчас к их разговорам. Демоны злобные и алчущие? Команда зомби-атарактов? Таинственный граф Калиостро, о коем толковал Догал? Смутные тени, маячившие во мгле, в жуткой ледяной пустыне безвременья? Или то чудище с мириадами жадных щупалец – недавний ночной кошмар?
Куратору вдруг показалось, что наконец-то он понял истинную причину своих тревог. Возможно, ее породили не пророчества «слухачей», не нападение троицы атарактов, не алая пачка с золотым листком, подброшенная к его порогу, не жуткие сны и даже не мрачный прогноз Скифа. Дело заключалось в ином – в том, что он не знал, чего ожидать: то ли ловушки, то ли переговоров, то ли драки, То ли мира. Впрочем, на мир и переговоры он особенно не рассчитывал, памятуя о поступивших от Винтера данных. «Голд» означал деструкцию психики, потерю памяти и летальный исход; «голд» применяли сектанты и мафиози, люди «дна», увядшие листья в глухом лесу, и у леса этого имелась охрана – те самые киллеры, что демонстрировали, согласно информации Винтера, поразительную силу и живучесть. Какие уж тут переговоры! С киллерами-зомби не потолкуешь!
Разве что подбросить им какой-нибудь сюрпризец, ошеломить да повязать… Мысль была соблазнительной, и куратор прихватил с собой целый мешок с сюрпризами – из фирменных арсеналов.
