Харана! Где же звон твоих колоколов?
Скиф хрипло вскрикнул, снова попытался завладеть неподъемными колодами-ногами, отступить назад, но вместо этого начал медленно опускаться на землю. В траву, где белели скелеты, валялись кости и черепа. «Кладбище, – мелькнула мысль, – капкан для неосторожных, ловушка для любопытных». Страшный сон! Какой страшный сон! «Но из сна можно вернуться, – пронеслось у него в голове. – Да, можно вернуться… Стоит только произнести .. произнести. . Что?..»
Сильные руки подхватили его, рванули назад, протащили по траве, словно бесчувственный куль с мукой. Скиф не сопротивлялся; он жадно глотал воздух, ощущая, как медовые ароматы сменяются пронзительно острыми запахами хвои и йодистых морских испарений. Золотистая мгла разошлась, глубокое бирюзовое небо Амм 'Хаммата вновь засияло над ним, солнечный диск брызнул в глаза пригоршней теплых лучей, слабый ветер, тянувший с моря, взъерошил волосы. Скиф закашлялся, пробормотал что-то, чувствуя, как хватка спасителя начала ослабевать; его осторожно опускали на землю.
Затем раздался голос, знакомый сочный баритон:
– Э, генацвале, молодой ты еще, неосторожный, рисковать любишь! Зачем такое дурное место выбрал? Скажи, зачем? Опять тебя вытаскиваю' Ну, сейчас хоть помнишь, как тебя зовут?
Вздрогнув, Скиф перекатился на бок и поднял глаза. Над ним, сияя белозубой улыбкой, стоял Джамаль.
