есть хижины и запас продуктов, который рыбаки всегда оставляют на случай кораблекрушения. Я высажу на этом острове всех, кто решит покинуть нас. Ко времени наступления осенних штормов, когда рыбацкие лодки могут подойти к острову, линияты будут знать о наших намерениях, потому что мы уже возьмем их за горло!
Воцарившуюся тишину нарушал только свист ветра в такелаже и поскрипывание корпуса корабля.
— А вы умны, капитан Раднор, — раздался чей-то голос, полный восхищения.
— Благодарю вас, — сказал Раднор. — Прежде чем покинуть “Стойкий”, сообщите мне или любому из моих офицеров о вашем нежелании участвовать в экспедиции, чтобы мы могли подготовить все необходимое. Не пытайтесь, вернувшись на свои корабли, сбежать, потому что мы будем вынуждены преследовать вас и уничтожить — от этого зависят наши жизни. Прошу меня извинить, но мы живем в жестоком мире. А теперь обсудим наш план нападения на линиятов…
— Я наблюдал за их лицами, — сообщил Н'б'ри через два поворота склянок.
Капитаны вернулись на свои корабли, были подняты паруса и взят новый курс на юг. Гарет и Н'б'ри позволили себе немного отдохнуть в капитанской каюте.
— Заметил только троих или четверых, которые боятся работорговцев или чего-то еще,—продолжил Кнол. — Впрочем, даже им расхотелось уходить, когда они задумались, какие сокровища могут ждать их впереди.
— Этого я и ожидал, — сказал Гарет, — вернее, чтобы не показаться самонадеянным, на это я и надеялся. Я говорил с каждым офицером, прежде чем назначить его капитаном, и заметил в каждом из них черты если не мошенника, то по крайней мере авантюриста.
Он сел на резной стул, поднял ноги на стол и потянулся.
— Теперь, если нам повезет, никаких проблем не будет, пока не подойдем к острову Флибустьеров.
— Скорей бы, — сказал Н'б'ри. — Была там одна женщина с дерзким взглядом. Возможно, она уже ушла от того одноглазого громилы, в два раза больше меня. Думаю…
Раздался громкий стук в дверь. Гарет снял ноги со стола.
— Войдите. Вошел Галф.
— У нас проблемы, сэр. Гарет вздохнул.
— Какие именно?
— Мы нашли постороннего, вернее, посторонний сам решил выйти к нам.
— Не вижу причин, почему лично я должен решать эту проблему. Любой мужчина, которому так сильно захотелось стать корсаром, что он рискнул тайком пробраться на борт, должен только подписать договор.
— Это не мужчина, сэр, а женщина. Гарет едва не поперхнулся.
— Она отказывается сойти на берег и требует, чтобы ее выслушали согласно договору.
— Храбрая девка, — заметил Н'б'ри. — Насколько я помню, в договоре нет ни одного пункта, запрещающего женщине стать членом команды. Никто просто не подумал, что может возникнуть такая проблема.
— Не говори глупости, Кнол Н'б'ри, — сказал Гарет, застегивая ремень с мечом. — Пошли, попробуем изящно выйти из этой ситуации, хотя я понятия не имею, что следует делать. Хвала богам, есть договор, и решение будет принимать вся команда. Полагаю, услышав, что все голосуют против нее, она согласится, чтобы мы вернулись и передали ее на борт одного из рыболовных судов. Не думаю, что она слышала об изменении наших планов, к тому же кто поверит в Тикао какой-то женщине.
Гарет считал, что уже научился командовать, решать любую проблему, ничем не проявляя своих чувств, какой бы странной или опасной она ни была.
Увидев на палубе леди Косиру Нагорную, он был потрясен до глубины души и готов был поклясться, что побледнел или даже позеленел.
Долгое путешествие несколько потрепало ее, ей явно следовало бы принять ванну, тем не менее она выглядела очень эффектно в узких сапожках до колен, темно-синих штанах и замшевой куртке с завязкой на горле.
На ремне висели рапира с узким лезвием и кинжал.
— Доброе утро, капитан, — сказала Косира весело. — Я рада тому, что оказалась на борту вашего корабля.
Некоторые матросы, узнавшие Косиру и осведомленные об отношениях между ней и капитаном, захихикали.
— Жаль, не могу ответить тем же, Косира, —сказал Гарет и, не сдержавшись, выругался. —Какого дьявола ты здесь делаешь?
— Я пробралась на борт в Лиравайзе, капитан, — сказала она. — С намерением участвовать в вашей экспедиции.
— Это невозможно!
— Почему? Я внимательно изучила договори не нашла в нем ни одного пункта, запрещающего женщине стать членом команды.
— Я не согласен, — проворчал мускулистый матрос, которого, насколько помнил Гарет, звали Шенши. — Если на борту может быть шлюха капитана, значит, может быть и моя.
Улыбка исчезла с лица Косиры, и она повернулась к матросу.
— Второго раза не потерплю, — сказала она холодно.
Матрос хотел было что-то сказать, увидел взгляд Косиры и поспешно отступил.
Косира повернулась к Гарету. Он еще не пришел в себя.
— Как ты оказалась в Ютербоге раньше нас? — зачем-то спросил он.
— Легко. Просто наняла судно. Гарет вспомнил об обогнавшей их яхте. Матрос Кулдья забрался на бочку.
— Почему она не может подписать договор? — крикнул он. — Если нет правил, это запрещающих, она имеет право присоединиться, если умеет владеть саблей и алебардой.
— А где она будет спать? — спросил еще один матрос. — Могу предложить свою койку, правда, другие будут недовольны.
Матросы захохотали.
— Может спать где захочет, — крикнул еще один матрос. — Как и все остальные.
— От этих женщин одни несчастья.
— Ничего подобного, — возразила Косира. —Скажите, среди вас точно нет тех, кто делил койку с другим матросом? Вы плевали на них наследующее утро?
Воцарилось неловкое молчание. Моряки, находившиеся далеко от суши и женщин, часто помогали друг другу, но предпочитали об этом не говорить открыто.
— Проблема в том, молодая дама, — сказал бородатый пират, — что вы не должны ничем отличаться от остальных. Вы — опытный моряк?
— Нет, — призналась Косира. — Но я ловкая и не боюсь высоты. Разве у вас в команде нет молодых мужчин, даже мальчиков, которые думают, что нос называется “острым концом”?
Раздался смех.
— Да, — согласился бородатый. — Мы учим людей нашему ремеслу. А как насчет умения драться? Я вижу, вы вооружены. Только для вида?
— Я умею драться, — сказала Косира, — и уже проливала кровь.
Гарет вспомнил стычку с головорезами Антона и машинально кивнул.
— Я по-прежнему настаиваю, — сказал Кулдья, — что женщине капитана можно остаться на борту. — Что с того, если она решит разделить с ним каюту? Офицерам позволено снимать сливки.
— А мы говорим не о сливках, — сказал Шенши. — По крайней мере, я оставляю в животах своих шлюх совсем не сливки.
Косира подошла к Шенши под хохот матросов.
— Я же сказала, что второго раза не потерплю, — сказала она громко, и смех мгновенно стих. — Третьего раза точно не будет. —
