Выйдя на террасу, посмотрел вдаль, туда где, словно жемчужины на ладони океана лежали острова Архипелага. Море излучало лазурь, небо стремительно выцветало, словно солнечный жар отнимал у него краски. Город внизу казался творением карликов — маленькие дома, миниатюрные улочки и море зелени...
Корхида подошел и встал за спиной.
— Стало быть, ты, — проговорил генерал насмешливо, — ты приставил Ордо телохранителя. Нет? Если не ты, то с чего ты тогда примчался? Ну, что ты молчишь? Скажи что-нибудь в своё оправдание. Объяснись, ты, советник Оллами.... Ну, одно слово, вежливое слово. Думаешь, форт был худшим в твоей жизни происшествием? Ведь может оказаться, что и нет. Где ты раздобыл этого Таганагу? Скажи, поделись секретом.
Да-Деган слегка вздохнул, обернулся. Энкеле стоял рядом, щурился, смотрел, словно примерялся к удару, невысокий, гибкий, быстрый и похожий на змею. Серые глаза упёрлись в лицо генерала, словно изучая на нём каждую чёрточку. Он смотрел внимательно, не позволяя Корхиде спрятать взгляд. То была старая игра, у игры были давние неизменные правила, позволявшие расставить всё по своим местам.
— Раб, — выдохнул Да-Деган тихо и насмешливо, словно ударил.
Лицо генерала перекосило со злости, но злость, что владела вельможей, была не менее сильной. Злость придавала сил, рождала кураж. Глядя на испуг, проступивший на лице Энкеле Корхиды, кратковременный, но заметный он подумал, что удар попал в цель.
— Раб, — усмехнувшись, повторил Да-Деган, кривя губы, — тебя ли мне бояться? Раба?
Он рассмеялся нервно, но оборвал свой смех. Тонкие пальцы теребили вышивку одежд, выдёргивая ниточку за ниточкой, спарывая искусное шитьё. Он этого не замечал, продолжая улыбаться властно и надменно.
— Ты мне грозишь? — проговорил вельможа ласково и почти что нежно, — ты, раб? Ты спрашиваешь у меня ответа? Хорошо, будет тебе ответ.
Генерал отчего-то смутился, отступил на шаг. Да-Деган сделал шаг вперёд, и, нагнувшись к уху генерала, произнёс тихо, чуть громче, чем всегда, ответ на знакомом Корхиде языке, который заставил ощутимо вздрогнуть того всем телом. Ответ, который некогда так часто слышал: « В интересах Империи, и по приказу Императора».
Глядя, как покидают генерала гонор и спесь, словно воздух улетучивающийся из мячика, он молча пожал плечами, и, заложив руки за спину, прошёл мимо Корхиды, невольно уступившего дорогу.
В садах было пусто и тихо, подняв голову вверх, мужчина отметил, что Галактика находится почти в зените. Стало быть, полдень. Он усмехнулся, осторожно переступая ногами, обутыми в мягкие сапожки, стараясь не производить лишнего шума, который был ему вовсе ни к чему, подошёл ближе на явственно доносившиеся до его слуха голоса. Благодаря небесам создавшим Софро с её днями, похожими более на густые сумерки, он мог подобраться незамеченным достаточно близко к спорщикам. Один из голосов он узнал сразу. Не узнать голос Локиты, такой сладкий и манерный, он себе позволить не мог. Тем более пропустить.
Локита, как всегда, одетая слишком вольно для официального лица, и даже с некоторой долей вызова всем окружающим мужчинам, стояла у края бассейна с чистой, глубокой чёрной водой, отражающей великолепие зрелища раскинувшегося на небе. Мужчина слегка усмехнулся вновь — с тех пор, когда он в последний раз удостоился почтить её присутствием, прошла, кажется, вечность. Но она не изменилась. Ничуть.
Блистающий шёлк обтягивал тонкую талию, тонкую как у несовершеннолетней девочки, высоко поднятый подбородок подчеркивал королевскую осанку. Светлые, пепельные локоны спадали на шёлк платья, струились до лопаток. Насколько он мог судить в полумраке, она всё ещё выглядела декоративно и аппетитно, на вкус любого мужчины. Впрочем, внешность, был не единственный счастливый дар Локиты, были ещё интонации голоса, что ласкали слух, любого, кто имел уши. Но не сейчас.
Она была рассержена, и, разве что, не шипела как кошка.
— Письма, Юфнаресс, письма, — проговорила она раздражённо, — верните их, и, если хотите, катитесь на все стороны!
— Не могу, Леди, — ответил тихий голос, — стоит мне это сделать, как меня можно считать мёртвым. И вы это знаете. Вы не непременно отдадите приказ кому-нибудь из своих холуев, ведь у вас появится искушение, которому трудно противостоять.
— Так чего вы хотите?
— Более всего я хотел бы выйти из вашей игры. Но, раз уж это невозможно, поговорим о другом. В своё время вы обещали мне за услуги какой-нибудь мирок из того, что вам перепадёт от Лиги.
— Я не отказываюсь...
— Я знаю. Но дело в том, Леди, что раньше мне как-то не приходило в голову, тогда, когда я по дури согласился, что вы замышляете поработать отнюдь не на благо Эрмэ по приказу Императора, а на своё собственное благо. И, кажется, жадность Энкеле открыла мне на это глаза. А ведь он — только гнусный лакей. Кажется, и я могу требовать большего. Не так ли?
Женщина рассмеялась, передёрнула плечами, словно от озноба.
— Юфнаресс, разумеется, можете. Я сделаю вас наместником, потом, после.... Кстати, какой сектор вы желаете? Думаю, правление в нем будет очень мягким, по меркам Эрмэ, вы ведь у нас совестливый!
Юфнаресс слегка качнул головой.
— Я вам ещё нужен, Леди? — спросил спокойно.
— Пока! — заметила Локита гневно.
— Вот и хорошо. Люблю, когда в моих услугах нуждаются. Кстати, мне не надо от вас ничего. Хочу лишь просить на этот раз послушаться моего совета. Оставьте танцовщицу Императора в покое. Иначе, велик шанс, что он поснимает с нас головы. Как я уже говорил, жить мне пока не надоело!
Локита, закутав в тонкий палантин плечи, рассмеялась. Голос её, чуть заметно, предательски дрожал, и оттого смех прозвучал резко и нервно.
— Вы трус! — прошипела он, подходя с секретарю сенатора, — Жалкий трус! Или вы, как и все вокруг, околдованы её чарами? Её танцами? Готовы перед рабыней ползать на брюхе? И выговаривать мне за это? Или вы влюблены? Так вы идиот, Юфнаресс!
— Может я и идиот, — тихо согласился секретарь. — но не идиот Император. Хотите, он узнает о ваших планах? О том, что вы хотите убрать его с трона? Занять его место? Я могу намекнуть, это не так сложно, как кажется. И могу выложить ваши письма на стол перед сенаторами, и устроить так, что замять скандал вам не удастся? Хотите, я нарушу все ваши планы, выложу карты на стол? Может я и идиот, с вашей точки зрения, но, поверьте, деваться вам некуда. Конечно, вы можете попытаться меня отравить, правда? Но я подстраховался и на этот случай. От моей смерти вы не выиграете ничего. Даже наоборот, сделаете себе хуже!
— Блефуете, Юфнаресс, надо отдать вам должное, этому вы научились.
— Нет, Леди, я с вами не играю, я говорю серьёзно. Оставьте Шеби в покое, и... будем считать, что мы квиты.
Локита недовольно передёрнула плечами.
— Я подумаю, — ответила высокомерно.
Юфнаресс негромко вздохнул, поднялся на ноги.
— Подумайте, — проговорил, перед тем как уйти, — только хорошо подумайте.
Он прошёл мимо человека затаившегося в кустах и направился к зданию, видневшемуся в конце аллеи. Локита же постояла ещё несколько минут, словно и вправду раздумывая над произнесёнными тут словами. «Раб, — прошептала она зло и рассержено, — строптивый раб, ну ничего, я найду на тебя управу». Мужчина только тихонечко качнул головой на эти слова, это было занятно, неожиданно и интересно. Хотелось тихо иронично рассмеяться, но он только слегка улыбнулся, и так же осторожно, отошел чуть в сторону, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Оно ему было ни к чему.
В старые времена было легче проникнуть в здание Сената, чем теперь приблизиться к нему. Парни
