очень старый человек, но присутствовал в Каррисфорде всегда, сколько себя помнила Имоджин. Он был небольшого роста и щуплого телосложения — сплошные кожа да кости. На его костлявом, желтоватого цвета лице, как пламя, полыхали ярко-голубые глаза.
Имоджин проглотила слюну и спросила:
— Святой отец, вы считаете, что мне не следует выходить замуж за Фицроджера?
— Тебе было бы лучше присоединиться к сестрам в Хилсборо.
— Отец хотел, чтобы я вышла замуж.
— Твой отец хотел, чтобы ты вышла замуж за лорда Джералда или другого нормального мужчину, дочь моя, а не за этого воинствующего нечестивца!
— Фицроджер не развязывал эту войну, — запротестовала Имоджин. — Я сама обратилась к нему за помощью.
— Ему нравится проливать кровь, — зло возражал отец Фульфган. — Он и Ворбрик друг друга стоят!
— Ворбрик мразь! — возразила Имоджин.
— Они все любят воевать и зарабатывают на жизнь с помощью оружия, и король-братоубийца из той же компании!
— Но, отец мой, я должна выйти замуж за сильного человека. Вы же не хотите, чтобы я оказалась во власти Ворбрика или Беллема!
Фульфган сжал распятье, висевшее у него на шее.
— Дитя мое, Бог защитит тебя!
— Он меня не защитил несколько дней назад! — резко возразила она ему.
Фульфган сверкнул на нее глазами.
— Непочтительная девчонка! Ты сейчас в безопасности, не так ли? Не сомневайся в намерениях Господа!
Имоджин не сдержалась и сказала:
— В таком случае Фицроджер был правой рукой Господа Бога!
Фульфган в ужасе попятился.
— Почему ты так произносишь его имя? прошипел он. — Кто тебе этот мужчина?
— Он… Он мой спаситель, отец мой. Он доблестный витязь.
Священник наклонился к ее лицу.
— Витязи, рыцари служат, чтобы спасти свою душу, а не получить что-то за заслуги, дочь моя во Христе. Разве этот человек похож на таких?
Имоджин вначале не хотела ему отвечать, но потом все же добавила:
— Он не стал требовать платы, отец, Преподобный скривил брызжущий слюной рот и завизжал:
— Он потребовал тебя!
— Нет, это была моя идея.
— Что? — изумился священник.
— Он сильный, — начала быстро объяснять ему Имоджин, — и его земли граничат с моими, и я смогу следить, как в моем замке идут дела.
Фульфган подозрительно посмотрел на нее.
— В твоем сердце есть вожделение к нему?
— Я не знаю, — прошептала Имоджин.
Внизу в зале Ренальд и Фицроджер играли в шахматы. До них время от времени доносились громкие возгласы священника.
— Что, ты позволяешь ему разглагольствовать перед ней всю ночь? — спросил Ренальд.
— Она потребовала, чтобы его вернули назад, — сказал Фицроджер, делая ход слоном. — Может, в следующий раз она не будет такой настырной!
— Весьма разумно. Но он, наверно, сейчас принуждает ее отказаться от брака, а вы еще пока не подписали и не скрепили печатью контракт. Я бы не стал оставлять ее наедине с этим фанатиком, — продолжал настаивать Ренальд.
— Священник не отговорит ее от замужества, — сказал Фицроджер, вращая двумя пальцами серебряную пешку. — Цветок Запада получит все, что только пожелает. Включая и меня. Если я ее правильно понимаю, она станет соблюдать все пункты контракта до последней точки. Тебе неинтересно играть со мной?
Ренальд все понял и переменил тему разговора.
В комнате Имоджин отец Фульфган уселся на ее постели таким образом, что, хотя она и сильно прижалась спиной к стене, ее лицо оказалось в нескольких дюймах от его пронзительных глаз. От него сильно воняло, но ей приходилось мириться с этим — отец Фульфган умерщвлял плоть не только голодом и истязаниями, но и грязью!
— Дитя мое, хорошо, что ты не знаешь, что такое вожделение!
Проблема была не в этом. Имоджин хотела бы рассказать отцу Фульфгану, что она видела похоть в самом гнусном ее проявлении…
— Но.., но как я могу избежать этого, святой отец, если мне неизвестно, что это такое? — прошептала она.
Преподобный положил свою изуродованную ладонь на ее небольшую ручку.
— Дочь моя во Христе, самый лучший путь — это безбрачие.
— Но я ведь выхожу замуж.
— Были супружеские пары, которые жили чистой жизнью. Святой Эдуард, король Англии, тому было лет пятьдесят, взял себе жену, но держался подальше от всяческой грязи.
Имоджин вспомнила нелестные замечания отца в адрес короля Эдуарда. Его брак оставил Англию без законного наследника, и после этого начались распри с Нормандией.
— Я.., я думаю, что Фицроджер непременно захочет иметь детей, святой отец.
— Тогда пусть он их получает так, как получился он сам, — отрезал Фульфган. — Пусть он зачинает их с женщинами, которые уже вступили на тропу, ведущую в ад.
— Я считаю, что моя обязанность жены — рожать детей моему лорду.
Имоджин подумала, что она этого желает, даже если ей придется испытать кошмарную боль!
Отец Фульфган вздохнул и закатил глаза.
— Слишком у малого количества смертных хватает духовных сил для целомудренного брака, — согласился он с Имоджин.
Она посмотрела на него.
— Отец, как же мне исполнять супружеские обязанности и рожать детей, но вместе с тем избегать вожделения?
Отец Фульфган сморщился гак, как будто откусил от кислого яблока.
— Все очень просто, дитя мое, ты не должна получать удовольствия в постели и не должна делать те вещи, которые доставили бы тебе удовольствие. Всегда помни, что твоя грязная плоть является врагом чистого духа. Отрицай удовольствия плоти. Умерщвляй плоть! Если твоей плоти приятно, знай, что ты грешишь!
— Отрицать удовольствие? — непонимающе переспросила Имоджин.
Фульфган потрепал ее по щечке изуродованной рукой.
— Дитя мое, твое изумление показывает твою чистоту. Я уже говорил тебе в прошлом, чего ты должна избегать, чтобы не быть проклятой.
Имоджин опустила голову вниз, ей хотелось, чтобы у нее не пылало так лицо…
Фульфган снова вздохнул.
— Я мараю твою невинность, разговаривая с тобой о подобных вещах, и боюсь, что мне придется просветить тебя еще немного. Дорога обязанностей часто вымощена огненными ямами соблазна. Я тебе расскажу о других страшных грехах, которыми может тебя искушать дьявол…
