собратьями по разуму. И, возможно, не дорастет из-за вашего отношения к экологии. Засранцы вы, сами в дерьме живете и все вокруг загадить стараетесь!
– Это не я, – шепотом произнес я. – Я даже не курю!
– Молодец, – похвалил пришелец. – К нам хочешь слетать?
– Куда к вам?
– На планету Хомм. У нас хорошо! Воздух чистый, птички поют!
– Спасибо, – я покачал головой. – Я уж как-нибудь… Привык я тут…
– Зря, – пришелец отворил дверцу и залез в тарелку. – Ну, бывай! Извини, если что не так!
– Это вы нас извините, – попросил я прощенья за всех землян. – Вы к нам – с визитом, а мы вас – в психушку!
– Счастливо оставаться! – дверца захлопнулась, тарелка стремительно взмыла в небо и исчезла.
Когда я утром все рассказывал главврачу, ни он, ни окружающие, в том числе и Вася Самойлов, который, проспавшись, абсолютно ничего не помнил, мне не поверили. Да я и сам бы себе не поверил, если б выпил чуть-чуть побольше! После моего пятого пересказа ночных событий в глазах главврача зажегся огонек профессионального интереса.
– Похоже, у тебя крыша поехала, братец! – внушительно произнес он. – Поместите-ка его к Наполеону…
И меня тоже определили в психи. Наполеон поинтересовался, не генерал ли я, узнав, что не генерал, расстроился и не стал со мной разговаривать. А я, махнув на все рукой, завалился спать, благо санитары – свои ребята, знали, что я после ночной смены, – меня не трогали.
Так я стал психом. Но, к счастью, не надолго.
Поздно ночью старик Леший наконец-то вспомнил свое заклинание! Стены психиатрической лечебницы затряслись, пошли трещинами и со зловещим треском начали рушиться на головы очередной ночной смены санитаров. Леший стоял с поднятыми руками, над его головой сверкали молнии, а в глазах светилось торжество справедливости.
Психи разбегались, кто куда.
Ушел и я, тем более, что оформить меня, как сумасшедшего, еще не успели.
Работаю я теперь лесником. Ухаживаю за деревьями, защищаю животных от разных ублюдков. Часто ко мне заходит старый Леший, и мы, сидя за бутылочкой пивка, вспоминаем былое…
Может прилетит еще когда наш псих-пришелец. Не в Кремль ему надо идти тогда, а к нам, в лес! Я так мыслю, мы сумеем договориться!
Рафик Харитонович – большой начальник. Он сидит в своем кабинете, в мягком кресле, курит сигары «Сокол» и пьет «Цинандали». Рафик Харитонович – сам как сокол. Гордо и строго смотрят его прищуренные глаза.
Стук в дверь.
– Войдите! – разрешает Рафик Харитонович тем изумительно-начальственным тоном, которым отличаются большие начальники.
– Вай! Рафик Харитонович, дорогой! – восклицает вошедший, бросаясь пожимать протянутую руку. – Уважаемый, родной, любимый! Ты же мне совсем как брат!
– Да, да, – кивает важно Рафик Харитонович.
– Да какой там брат! – млеет от восторга посетитель. – Роднее брата! Благодетель ты наш! Отец родной!
– Да, да…
– Дорогой, мне бы вот бумажку подписать…
– Да, да… А! Что?
– Бумажку…
– Какую такую бумажку?
– Вот…
– Слушай, дорогой, – проникновенно говорит Рафик Харитонович, – мы же с тобой почти как братья… Ну, давай не будем ничего подписывать!
– Но, Рафик Харитонович…
– Милый мой! Уважаемый! Ну, зачем тебе моя подпись? Мы же и так как братья, а ты хочешь бюрократией все между нами испортить? Нехорошо, слушай!
– Рафик Харитонович…
– Нет! Не должны разные бумажки портить отношения между такими уважаемыми людьми, как мы! Нет!
– Но…
– Иди, дорогой! Ты же мне совсем как брат родной! Даже лучше! Как сын! Иди, сынок, сходи к Ибрагиму Ренатовичу, пусть он подпишет. И печать поставит.
– Но без вас…
– Э! Скажи, я согласен! Ведь почти как брат! Иди, дорогой, иди!
Понурившись, посетитель покидает кабинет.
Рафик Харитонович качает головой и допивает большой бокал «Цинандали». Со стены на него одобрительно смотрит портрет Владимира Ильича Ленина.
Рафик Харитонович – большой начальник.
Электропоезд был переполнен народом, как бочка протухшей селедки. Шестеро мужчин сидели друг напротив друга и читали газеты. Внезапно, один из них начал читать вслух. Кто знает, что ему приспичило, может на ногу кто наступил, а может в туалет захотелось. Он читал громко, с выражением, как на трибуне.
Сидящий рядом с ним гражданин справедливо возмутился:
– Товарищ! Вы тут не один!
– Не нравится – в такси надо ездить! – нагрубил тот.
Гражданин обиделся и тоже начал читать вслух. Возмутился еще один пассажир:
– Вы что, с ума сошли? Люди вокруг, вы ведь мешаете.
– В такси надо ездить! – хором ответили двое, и третий, злобно поправив очки на носу, тоже зачитал вслух.
Двое сидящих напротив вежливо попросили:
– А потише нельзя?
– В такси надо ездить!
И уже пять человек читали вслух. Шум стоял, как дым коромыслом.
Шестой отложил газету, открыл рот и…
– В такси надо ездить!!! – заорали все пятеро.
– Сам знаю, – сказал шестой и процитировал: – «Руководители братских партий обсудили кардинальные проблемы развития и совершенствования сотрудничества между социалистическими странами…»
Пятеро переглянулись, встали и хором произнесли:
– Товарищи! Подписывайтесь на газету «Путь к социализму»!
– Почему вы разбили камнем лобовое стекло у машины товарища Пенькова? – строго спросил милиционер у Сидорова.
– Случайно, – ответил Сидоров.
– Ни фига себе «случайно»! – завопил Пеньков. – Еду, понимаешь, на машине, а этот гад камнем в стекло!
– А почему он меня обрызгал? – поинтересовался Сидоров.
– Случайно, – пояснил Пеньков. – Недавно дождь был, лужи, понимаешь… Ехал мимо и случайно облил…
