«Граф Ганелон, – сказал послу Марсилий, —Вы были мной обижены безвинно.Я дротом вас в сердцах убить грозился.Дарю за то вас мехом соболиным.Он мною куплен за пять сотен ливров.Такой подарок возместит обиду».«Приму с охотой! – Ганелон воскликнул. —Пусть бог за это вам воздаст сторицей!»Аой!
XL
Марсилий молвил: «Граф, поверьте мне,Нам ум и доблесть ваши по душе.О Карле я вас расспросить хотел.Ведь он уж стар и прожил долгий век:Ему, как я слыхал, за двести лет[30].Завоевал столь много он земель,Столь много отразил щитом мечей,Столь многих разорил он королей!Когда ж свой нрав уймет он наконец?»«Карл не таков, – посол ему в ответ. —Вам скажет каждый, кто его узрел,Что мир не видел воина смелей.Слов в языке людском достойных нет,Чтобы воздать ему хвалу и честь!Не рассказать мне вам, каков он есть, —Так щедро от творца он взыскан всем.Чем с ним расстаться, лучше умереть».
XLI
Король сказал: «Не взять мне в толк никак.Ваш государь и стар и седовлас.Ему за двести лет, как я слыхал.В поход водил он войско много раз,На нем от стрел и копий много ран,Он разорил войною много стран.Когда ж он наконец уймет свой нрав?»«Не быть тому, покуда жив Роланд,Наихрабрейший под луной вассал,И Оливье, его лихой собрат,И пэры, коих чтит и любит Карл.При них двадцатитысячная рать.Спокоен Карл, ему неведом страх».Аой!
XLII
Язычник молвит: «Не возьму я в толк.Стар государь ваш и седоволос.Лет двести, как я слышал, прожил он.Им много королевств покорено,От стрел и копий много ран на нем,И много стран он разорил войной.Когда ж он наконец свой нрав уймет?»«Не быть тому, пока Роланд живет,Вассал наихрабрейший под луной,И Оливье, лихой собрат его,И пэры, коих возлюбил король,И с ними двадцать тысяч их бойцов.При них не страшен королю никто».Аой!
XLIII
«Любезный граф, – король послу сказал,– Народ мой многочислен и удал.В четыреста сберу я тысяч рать,А с ней могу отпор французам дать».«На это не надейтесь, – молвил граф.– Вы зря свои погубите войска.Нет, подчинитесь голосу ума:Французам нужно дать такую дань,
