подходить к церквям было опасно. Секта наверняка держит их под наблюдением. А здесь, в этом захолустье, Инприсс впервые ощутила облегчение. Город Виров лежал в стороне от оживленных путей, а комнатка на его задворках казалась надежно закрытой, как старый шкаф. Узкие оконца почти не пропускали прямой солнечный свет, и это тоже внушало превратное ощущение безопасности, будто эту комнату из мира нельзя увидеть.
Она найдет работу и как-то просуществует.
Она ни с кем не будет заводить знакомств.
Инприсс открыла окно и с облегчением вздохнула навстречу легкому бризу, несущему странные перемешанные запахи этого города.
И тут по ту сторону входной двери раздалось гудение. Кто-то немузыкально напевал сквозь зубы.
Вскрикнув от ужаса, Инприсс бросилась к двери и навалилась на нее всем телом, пытаясь ее удержать. Но этого было куда как мало против силы, что напирала с той стороны.
В комнату ворвался Стрин с перекошенным от злобы лицом. За его спиной маячила физиономия Вилена.
— Как приятно снова встретиться, Инприсс. Продолжим с того места, где остановились, если не возражаешь?
Неторопливо сменяя этапы ритуала, травматики забавлялись с Инприсс около часа. Голографический экран струил чувственное странное настроение, показывая игривый аспект Хулму и наполняя комнату жутковатыми отсветами. Речитатив молитв рассказывал Инприсс, что ждет ее душу в глубине страта, где Хулму использует ее как захочет. Ее убеждали отказаться от ложного бога Церкви и изречь на него хулу.
После «Раздразнивания Дичи», во время которого через тело Инприсс пропускали в разных направлениях слабые токи, травматики решили совершить ритуал «Священного Покрова». Распевая гимны и вознося свой оргазм божеству глубин, Стрин и Вилен по очереди совокупились с Инприсс.
Удовлетворенно отдуваясь, они на время прекратили ритуалы, глядя на распростертую женщину с остекленевшими глазами.
— Ладно, здесь мы закончили, — сказал Стрин. — Ритуалы велено закончить в здешнем храме.
— Так что, нам ее перевозить?
Стрин кивнул.
Вилен недовольно нахмурился:
— А чего ты раньше не сказал? Я думал, это будет только наша работа.
Стрин пожал плечами:
— У них там какая-то специальная аппаратура. Тебе понравится. Давай помоги мне ее собрать.
— Слушай и запоминай, дорогая, — зловеще сказал Стрин, когда Инприсс одели и подняли на ноги. — Нам с тобой предстоит небольшая прогулка. Веди себя естественно и не пытайся звать на помощь, иначе мы тебе брызнем в лицо из баллончика, а к месту все равно доставим. — Он сунул сумочку в руку Инприсс. — Давай пошевеливайся.
Вилен тем временем уже сложил аппаратуру в ящик. Спустившись по деревянной лестнице, все трое вышли на уходившую под уклон улицу между высоких безмолвных домов.
Инприсс двигалась как во сне. Струился тяжелый воздух. Виров был полной противоположностью Хронополиса. В древних улочках и переулках пахло перцем, кофе и экзотическими пряностями. При иных обстоятельствах Инприсс здесь бы понравилось.
Мелькнула лихорадочная мысль, нельзя ли покончить жизнь самоубийством. Убить себя — тоже способ избавиться от ужаса, который готовят травматики ее душе в момент смерти. Не представится ли шанс? Но Инприсс вспомнила, что если ей удастся умереть без участия сектантов, то душа ее вернется обратно и она снова проживет свою жизнь.
И эта жизнь снова кончится тем же кошмаром?
У Инприсс зародилась любопытная мысль. Если травматики отдадут ее душу Хулму, то повторений не будет. Инприсс Соре исчезнет из обычного времени. Значит ли это, что травматики никогда раньше, в ее прошлых повторениях, ей не угрожали? Инприсс попыталась представить себе, какая жизнь ждала ее, если бы не вмешались травматики.
Или они всегда выбирали ее жертвой? И она всякий раз обманывала их, совершая самоубийство? О бесконечных повторениях этого кошмара даже думать было страшно.
Инприсс и ее провожатые вышли на одну из главных магистралей города недалеко от базара и шли мимо уличных ларьков, где продавались сувениры ручной работы. Среди смуглого местного населения часто попадались белокожие туристы. На улице было полно народу. Стрин и Вилен шли с двух сторон от Инприсс, почти зажав ее между собой. Когда Инприсс пыталась замедлить ход или свернуть, Стрин предупреждающе подталкивал ее в бок.
Вдруг из бокового переулка вылетела дерущаяся толпа молодых парней. Инприсс сразу закружило и отбросило в сторону. Мимо ее лица пролетела бутылка и врезалась в голову рыжего парня, который в это время бил кого-то кулаком в живот.
Стрин зарычал и попытался вцепиться в руку Инприсс, и тут она почувствовала, что толпа разделила ее с травматиками. Мало что соображая в шуме и суматохе, она стала пробиваться через сцепившиеся в схватке тела. Что-то ударило ее по лицу.
На миг она неуверенно остановилась у края толпы. Мелькнуло лицо Вилена, пытающегося отбить удары какого-то прыщавого юнца.
Инприсс бросилась бежать, еще не в силах поверить в свою свободу, но уже обезумев от счастья. Она бежала и бежала, пока хватало дыхания.
В Бюро Хронотических Путешествий ее бумагами занимался клерк с худым лицом и в островерхой форменной шапочке. Он настороженно принял у Инприсс анкету и тщательно прочитал ее, постукивая пальцами по столу.
— В связи с военными действиями количество пассажирских рейсов сокращено, гражданка Соре, — холодно сообщил он Инприсс и еще раз заглянул в анкету. — Цель выезда: постоянное местожительство. Вы собираетесь поселиться на Ривьере?
— Да.
— Почему?
— Дело в том, что мне… — Инприсс заломила руки. Она не знала, что это будет так сложно.
Из Вирова она уехала под чужим именем на рейсовом автобусе и попыталась осесть в городке поменьше в пяти сотнях миль от Вирова — но секта разыскала ее и там!
И в третий раз ей удалось сбежать, и снова по счастливой случайности. Ее мучители не заметили черный ход, дверь в который была скрыта портьерой. Через несколько минут после своего появления Стрин и Вилен вышли в прихожую за инструментами. И Инприсс удалось ускользнуть.
Ей удалось убежать от травматиков три раза! Наверняка Бог помогает ей, но нельзя надеяться на чудеса. Инприсс стало ясно, что нигде в этом мире от травматиков ей не спрятаться. Оставалась последняя надежда: бежать на несколько веков в будущее, уповая на то, что секта не сможет или не станет преследовать ее через столетия. Инприсс вернулась в Хронополис, намереваясь сесть на хронолайнер.
Но это оказалось опасно и куда более трудно, чем она думала. Чтобы получить разрешение покинуть Первый узел, ей пришлось назвать свое настоящее имя. И этот клерк явно не собирался ее выпускать.
— Мне необходимо уехать, — в отчаянии взмолилась Инприсс. — У меня есть враги, мне надо скрыться от них!
Клерк смотрел на нее внимательно, ожидая продолжения.
Инприсс стала шарить в сумочке.
— Послушайте, вот все, что у меня есть, кроме денег на билет. Вот — пять сотен кредитов. Я прилечу на Ривьеру с пустыми руками.
