одного чиморг.
Костры и факелы постепенно гасли. Было слышно, как позвякивает котелок, кто-то кашляет, скрипит сухая ветка. Бодрствовало лишь несколько человек: расхаживали туда-сюда без особого энтузиазма две пары часовых да кто-то сидел у костра, покуривая трубку и отпивая из фляги. Остальные спали на голой земле.
Если бы они окружили повозки, Роберту было бы проще действовать, но чолы, похоже, ничего не боялись на родной земле. Подобрав посох, он прокрался по склону холма и в двадцати ярдах от повозок лег на живот и пополз. Слева один из быков поглядел на него большими влажными глазами, но не издал ни звука.
Справа у потухшего костра лежали несколько человек. Судя по тому, что они отделились от остальных, это были офицеры. Он направился к ним и вдруг замер: кто-то кашлянул.
Роберт настороженно огляделся. Его внимание привлекло полотнище, хлопавшее на ветру где-то рядом со второй с конца, крытой повозкой. Из повозки была спущена небольшая приставная лестница. У входа в фургон стоял, уперев руки в бока, голый до пояса человек и глядел в небо — тоже офицер, может быть даже самый главный, раз уж у него собственный дом на колесах. Роберт ждал, пока человек не уйдет внутрь и не задернет за собой полог.
Те, кто сидел у костра, даже не пошевелились, когда он приблизился. Они вырыли в земле яму и окружили ее небольшой насыпью, чтобы огонь не распространился по сухой степи. Костер уже почти погас; над ним висел на треножнике котел. У Роберта снова потекли слюнки. Он огляделся, выпрямился и на цыпочках прошел мимо спящих.
В котле оказалась какая-то каша вроде овсянки: Роберт облизал палец и поморщился от отвращения. Вообще-то он ненавидел овсянку и с трудом мог вынести лишь хлопья с шоколадом, но сейчас с радостью зачерпнул целую пригоршню и отправил в рот. Не то чтобы здорово, но жить можно. Поев еще немного, он огляделся. Ни мисок, ни ложек. Он схватился за цепь, собираясь уволочь весь котелок, но металл больно обжег руку. Поблизости обнаружились две фляжки — точно такие же, как та, что уже была у него. Роберт подобрал их и на ремнях повесил через плечо, потом набрал в ладони побольше теплой густой овсянки и нырнул в густую траву, чтобы спокойно перекусить.
Глядя на Танадор, яркие звезды и край голубого Мианура, довольный собой, он облизывал перепачканные в каше пальцы. Для Пейлнока это была совсем неплохая ночь, насколько он мог судить по личному опыту.
— Идиот!
Роберт застыл с двумя пальцами во рту, с беспокойством глядя туда, где стояла повозка командира. Внезапно повозка качнулась, кто-то вскрикнул, послышался треск. Из-за матерчатых дверей вылетел человек в длинном одеянии и мешком рухнул в траву.
На пороге снова показался человек без рубашки и занес ногу над верхней ступенькой лестницы. Он прикрывал лицо тряпкой и сердито орал на подчиненного:
— Шарлатан! Руки бы тебе поотрывать!
Упавший с трудом встал на четвереньки, потирая ушибленную поясницу, но выпрямиться во весь рост не осмелился:
— Господин, если бы вы немного посветили, я бы увидел…
— Увидел — что? Мое лицо? Да я тебе лучше глаза вырву!
Человек в длинном одеянии прижал руки к груди:
— Но, господин, я не могу лечить то, чего не вижу!
В воздухе мелькнуло несколько кристаллов; камешки упали рядом с целителем.
— Убирайся, шарлатан! Когда доберемся до Но-Фериена, я найду себе настоящих врачей.
Рассерженный начальник скрылся в фургоне; врач ползал по траве, подбирая кристаллы. Двое солдат подбежали и помогли ему подняться. Роберт лежал неподвижно, боясь выдать себя, потом все же поднес ко рту еще липкую от овсянки руку и слизнул последнее зернышко.
Он снова посмотрел в сторону повозки, думая, кто же это так бушевал. Да, тот же голос, то же патологическое высокомерие. Каджин Касст. Уцелел-таки.
Но внимание Роберта привлекло не только это. Шум разбудил нескольких человек в лагере; на их шеях и запястьях поблескивали кандалы. Роберт подполз поближе. Оказалось, что в лагере совсем немного солдат-чолов, остальные были пленные, а не рабы, как он подумал вначале. Их лохмотья были жалкими остатками одежды секурнен, волосы коротко подстрижены на затылке, как принято в Кур-Зорин — объединенной армии Владений Света.
Роберт сжал кулаки и прикусил губу. В соответствии с планом Салит войска Владений Света и всадники на драконах должны были напасть на границы Чол-Гекате. Очевидно, этих пленных взяли как раз в таком бою. Он не знал народы Пейлнока так хорошо, как Эрик, но смог узнать пришитые к рукавам эмблемы — гуранского дракона, розу ветров из Вирашая и двойную звезду Имансирита.
Он слишком хорошо понимал, что ожидает этих людей. Роберту довелось увидеть в Терреборне лагеря смерти, где узники умирали от голода. Их вели либо туда, либо в Но-Фериен, чтобы провести по улицам и затем продать в рабство.
Тут один из офицеров проснулся от криков принца и обнаружил, что его фляга пропала. Он принялся ругаться с товарищами. Один из быков всхрапнул, тихо замычал и захлопал глазами.
«Не сейчас, крошка. У Пола Беньяна[7] завелась очередная головная боль». Роберт сжал в руке посох и пополз прочь от лагеря, потом наконец осмелился подняться на ноги и, пригнувшись, пошел вверх по склону холма.
Одинокое дерево качалось на ветру. «Ну, вот мы и дома». Он устало опустился на землю в позе лотоса.
«Браво, Поло. Валяй дурака и дальше — будет не так заметно, какое серьезное решение тебе предстоит принять». Он сунул руку в карман и достал кристалл кварца. «Скотт, как же так? Почему все это случилось именно с нами?» Он повертел камень, пока тот не отразил мягкого света луны. «Скотт, я хотел найти тебя, но надо было помочь Эрику и Кэт. А вот теперь я хочу найти их, а вместо этого торчу здесь и помогаю тем парням, внизу. Вся загвоздка в том, что я не знаю, что делать. Вот сижу тут и думаю; знаешь, если тебе вдруг придет на ум появиться и дать мне хороший совет, буду очень рад».
Он вынул фляжки из-за пазухи и поставил их перед собой, потом потянулся за пустой, которую оставил рядом с деревом. «Эта ночь прямо-таки создана для вечеринки. Не хочешь выпить, Скотти?» Он выдернул зубами пробку из полной фляги и сделал несколько торопливых глотков, потом вылил остаток на голову и вытер лицо рукавом. «Вот так и делают настоящие мужчины».
Танадор уже начал опускаться к горизонту. Мианур изгибался, словно какая-то нереальная одноцветная радуга. Роберт крепко сжал кристалл в руке. «Я соскучился по тебе, Скотти. Мне не хватает разговоров с тобой. Ты никогда так подолгу не молчал. Может быть, ты воспринимал жизнь слишком серьезно, а?»
Ветер шелестел в листьях. Дерево раскачивалось, жалобно поскрипывая. Догорали угли костров. Роберт потянулся к третьей фляжке. Беречь ее не имело смысла — либо он получит весь запас воды в лагере, либо вода ему вообще больше не понадобится.
Он выплюнул пробку и поднес флягу к губам. На Земле Роберт не употреблял алкоголя, а здесь ему почему-то захотелось выпить.
Взошло солнце. Роберт снял головную повязку и встряхнул волосами, потом сбросил рубашку из драконьей кожи. Он знал, что, в отличие от Эрика, никогда не станет секурнен. Ему отведена другая роль, вот только какая? Роберт аккуратно сложил рубашку и положил ее на землю рядом с пустыми фляжками, достал из кармана кристалл, сунул его обратно и зашагал вниз по склону холма.
В лагере началось движение. Караульный заметил его и что-то крикнул товарищу. Роберт поднял голову и, спокойно глядя на обоих, продолжал движение. Еще какой-то солдат, а возможно и офицер, оттеснил караульных плечом и схватился за дубинку. Роберт поймал его взгляд. Пленные проснулись, и он услышал звон цепей.
Из-за спины офицера появились несколько солдат с дубинками. Роберт шагал как ни в чем не бывало. По лагерю пробежал ропот, один из быков заревел. Офицер выкрикнул приказ и ткнул в Роберта пальцем. Солдаты угрожающе подняли дубинки. Роберт посмотрел на каждого по очереди — и они сначала
