поднимутся в воздух стратегические бомбардировщики. И через полчаса от твоего реального мира останутся головешки. Но я, Кащей, не хочу войны.
—Тогда не пытайся начать ее снова, на второй раз может получиться, — спокойно сказал Кащей, хотя внутри его от глебиных слов передернуло, и в животе появился неприятный холодок. А Глеб впервые за долгое время почувствовал странное неудобство пижамы и ему захотелось снова надеть форму офицера ракетных войск Континентального Союза. Ирреальность обретала все более четкие очертания.
—Ладно, успокойся, все будет хорошо, — пожал плечами Глеб, не сомневаясь в своих словах. Это разрядило напряжение. Они еще немного поболтали, обсуждая детали ночной операции. Потом для вида залезли под одеяла, когда вернулись с прогулки другие ребята. А когда Ольга Николаевна пришла за ними чтобы позвать на обед — сделали вид, что только что проснулись. Остаток дня прошел как и предыдущие. Играли в классе, разговаривали на прогулке. И ни разу никто не обмолвился ни о черном кейсе, мирно стоявшем за батареей в их палате, ни о орбитальной станции, которая где-то высоко над ними в темноте космоса совершала свой бесконечный полет вокруг Земли, нацелившись вниз мощными объективами прицелов. Кащей на прогулке подошел к Вадику, сидевшему на скамейке и читавшему толстую книжку, и попросил одолжить ему на ночь электронные часы. На резонный вопрос зачем они ему понадобились, так как Кащей в жизни не носил часов, тот ответил, что решил попробовать встать на час раньше подъема. Вадика этот ответ устроил. Он вообще был флегматиком и ничему не удивлялся, поэтому спокойно снял с руки и передал Кащею часы. А тот пообещал вернуть их ему завтра утром. Вадик лишь кивнул в ответ, сказал «Ладно» и снова углубился в чтение. Вечером перед сном Кащей незаметно передал часы Митьке. Тут выяснилась одна вещь которую они не учли, планируя ночную проверку лазера. Никто не знал как настраивать будильник часов на определенное время, а спрашивать Вадика они не решились. Глеб, узнав об этом, взял у Митьки часы, повертел в руках, внимательно рассматривая. Из блестящего корпуса торчали четыре миниатюрных кнопки-штырька, а все надписи на жидкокристаллическом табло были на английском. Но настройка оказалась очень простой и уже через пять минут Митька засыпал, положив пол подушку электронный «будильник». Глеб тоже закрыл глаза, но перед этим высунув руку из-под одеяла, потрогал холодный бок кейса за батареей. «Сегодня ночью мы выступаем», — пришла в голову фраза командира отряда из фильма про войну. Глеб улыбнулся и вскоре заснул.
Он стоял толи на крыше высокого здания, то ли на площадке перед крутым спуском вниз, Глеб этого не разобрал. Под ним и перед ним простирался город. Здания, улицы, районы. Солнце светило у него за спиной и поэтому город казался залит бодрым утренним светом. Площадка или крыша была огорожена металлической оградой примерно на уровне груди, а в двух шагах от него стояла Нелева. Локтями она опиралась на верхнюю планку ограды, и смотрела на город. Одета она была в белое платье, и была похожа на фею из сказки, не хватало лишь волшебной палочки и колпака. Глеб только сейчас обратил внимание, что на нем снова форма и галстук, даже штаны были зеленого цвета. Все как настоящее. Повернув руку, он посмотрел на рукав. «Нашивки, их надо сменить, — от чего-то забеспокоился Глеб, — я ведь теперь в космических силах». Он почувствовал себя жутко неудобно, как будто его уличили в чем-то постыдном. Нелева обернулась к нему и серьезно посмотрев спросила: «Брусникин, ты теперь вечно в этой форме решил ходить?». Глеб не ответил ей, а по небу вдруг побежали облака, за ними тучи и все нахмурилось как перед грозой. Лицо Ленки стало грустным, казалось она вот-вот заплачет. «Встретимся после урагана», — толи произнесла она, толи это показалось Глебу. Он повернул голову назад и увидел Кащея, идущего к нему, в немецкой серо-зеленой форме и огромной винтовкой на плече, которую тот придерживал рукой. Кащей чего-то кричал ему, но Глеб никак не мог разобрать что, из-за поднявшегося свистящего ветра. «Мощь из космоса!», — наконец долетело до него. «Действительно „Мощь из космоса“ подходит для девиза на эмблеме», — подумал он, глядя на приближающийся ураган.
—Глеб, — донесся откуда-то издалека митькин голос, — вставай, пора уже, — он проснулся. Еще не до конца придя в себя и часто моргая, Глеб спросил:
—Который час?
—Полтретьего, как и договаривались, — ответил Митька. Рядом с ним стоял Кащей.
—Ты что во сне все повторял «Мощь из космоса»? — спросил он.
—Так, приснилось, — отмахнулся Глеб, — Киру разбудили?
—Сам его буди, — раздраженно отозвался Кащей, — Митька его аж тряс, все без толку, сопит как сурок.
—Глеб, я тут подумал, что из изолятора, где ты раньше лежал, можно гараж этот увидеть, если на подоконник забраться. По крайней мере окно в ту сторону выходит. И никого не разбудим и можно будет посмотреть на попадание, — предложил Митька.
—Согласен, но как же медсестра? — спросил Кащей.
—Они обычно до полуночи сидят, а потом спать в кабинет уходят, — ответил Митька, — Глеб ты что молчишь?
Глеб встал, потер руками лицо, заставив себя окончательно проснуться.
—Хорошая идея, идем в изолятор, — коротко ответил он.
В палате кроме них все спали. Глеб подошел к Кире и сильно тряхнул его за плечо, шуметь особенно не хотелось. Однако Кира лишь что-то пробормотал, повернулся на другой бок и как ни в чем не бывало продолжал спать. Глебу пришлось применить более жесткие способы. Он легонько заехал тыльной стороной ладони Кире по лицу. Тот проснулся, привстал и испуганно заморгал, не понимая что происходит. Глеб закрепил развитый успех, сильно встряхнув Киру за плечи.
—Вставай, пора идти, — тихо произнес он. Кира, кивнул, и не совсем понимая, что происходит, как робот надел тапочки и встал с кровати, уставившись в пол. Глеб пошел назад, сказав мимоходом Митьке и Кащею, чтобы не дали Кире снова улечься спать. Сам же быстро вытащил кейс из-за батареи, и они все четверо подойдя к открытой двери, остановились. Но ночь двери палат никогда не запирались, на случай, если кому-нибудь станет плохо или просто захочется в туалет. Глеб первым осторожно выглянул в коридор. Никого. Настольная лампа на сестринском столе горела, но самой сестры на посту не было. «Значит как всегда ушла спать, Митька оказался прав», — подумал Глеб.
—Пошли, — прошептал он друзьям. Они быстрым шагом добрались до конца коридора. Тут Глеб вспомнил, что второпях забыл «отмычку». Выручил Митька, предусмотрительно взявший не только ее, но и всю свою связку ключей, с которой никогда не расставался. Они вошли в бывшую глебину палату и закрыли за собой дверь.
—Свет не включаем, — произнес Глеб, — тут фонарь на улице рядом, все видно.
Они подошли к окну, отдернули шторы, и Глеб поставил на широкий подоконник кейс. Кащей, пока он возился с замком, крутя колесики и набирая код, всматривался в темноту, отыскивая далеко впереди хотя бы намек на очертания гаража.
—Ни хрена не видно, — сообщил он через некоторое время.
Глеб открыл чемоданчик, включил пульт, выдвинул антенну и стал ждать соединения с орбитальной станцией. Очень скоро экран засветился, но картинка на дисплее изменилась. Глебу показалось, что показывают вообще не Землю, а какую-то неизвестную планету. Черный фон, а на нем редкие огоньки. Через секунду Глеб догадался, что это города. Но сейчас он не дал волю любопытству и не стал увеличивать картинку, чтобы посмотреть на ночной город сверху. Одним щелчком тумблера Глеб переключил станцию в боевой режим. Полоса справа мгновенно стала красной, а квадратик на перекрестье тревожно замигал. Глеб вызвал «Уничтожение одиночной цели», далее выбрал список «Дополнительные цели», а в нем — «Цель1». Ее координаты вместе с названием тут же перекочевали в верхний левый край, светясь ярко- зеленым светом. По середине экрана появилась крупная надпись: «Подтвердите приказ на уничтожение цели. Огонь/Отмена». Слово «Огонь» было обведено красной рамкой. Глеб знал, что это значит, и чуть помедлив с силой надавил на «Ввод». Он испытал похожее ощущение когда в бункере нажал на Красную кнопку, и был уверен, что лазер сработает. На экране появилась новая надпись, всего из одного слова: «Выполняется». Картинка исчезла, и экран стал практически черным, ничего не разобрать, лишь неясные серые тени. Между тем квадратик перекрестья, перестав мигать, выставился ровно посередине экрана, без всяких действий со стороны Глеба.
—Сейчас долбанет, — тихо проговорил Кащей, и все как по команде посмотрели в окно. В то же мгновение, небо озарилось неяркой вспышкой, как будто упал мелкий метеорит, и ребята услышали громкий хлопок. И снова темнота ночи, разрываемая безжизненным светом люминесцентных ламп фонарей
