стояла, уставившись на Люську, и невольно приоткрыв рот. Если бы Костя мог, он бы тоже стоял в такой позе.
— Кстати, — продолжала Люська, — ты его должна знать, его Костей зовут, — она вдруг схватила Настю за плечи и шутливо начала трясти, — признавайся, кто он тебе? Откуда ты его знаешь?
— Э-э-э… он мой дальний родственник, — неуверенно ответила Настя.
— Тогда уж ближний, — с усмешкой добавил Костя, пришедший в себя, — ближе, как говорится, некуда.
— Заткнись, — одернула его Настя мысленно.
— Что-то я тебе не верю, — пристально посмотрела на нее подруга, — ты врать никогда не умела. Он ведь не твой парень?
— Нет! — отшатнулась Настя.
— Теперь верю. Расскажи мне о нем, — Люська легким движением сняла туфли, пробежала в настину комнату и плюхнулась на диван.
— Ну… — неуверенно начала Настя, абсолютно не зная, что можно сейчас рассказать о Косте.
— Дальний родственник, живет на другом конце Москвы, приезжал в гости по делам, — быстро начал инструктировать ее Костя. Насте оставалось лишь озвучить его мысли.
— А по каким делам он к тебе приезжал? — уточнила Люська.
— Не к тебе, а к твоей маме, — продолжал импровизировать Костя, — а что касается, дел, то передавал какие-то документы, какие — ты не знаешь.
Настя все это повторила слово в слово.
— Слушай, а у тебя же телефон его должен быть! Он сам мне сказал. Или может адрес электронной почты есть? — не отставала Люська.
— Телефон записала, но потом потеряла, — нашелся Костя, — е-мейла моего не знаешь.
— Жалко, — погрустнела Люська, но сразу приободрилась, грустить больше нескольких секунд она не умела, — все же, расскажи мне о нем. Какой у него характер? Что любит? В общем, что он за человек? А то так и не поговорили толком.
— Ну… я сильный, красивый… о, это… талантливый еще, и вообще мечта любой девчонки! — подсказал Костя.
— Он нахальный, хвастливый, жестокий, и вообще тебе его лучше не знать! — сердито сказала вслух Настя.
— А еще я крестиком вышиваю, — поддакнул Костя.
— И еще он крестиком…. тьфу, — поперхнулась словами Настя. А Костя расхохотался.
— Хм, странная ты сегодня какая-то, — Люська внимательно посмотрела на подругу, — он мне таким совсем не показался. Э, постой, а что у тебя с грудью? Вроде больше стала, или ты ваты в лифчик напихала?
— Нет, — смутилась Настя, — расту вот…
— А ну покажи! — потребовала Люська, и не дожидаясь задрала футболку Насти, — ни фига себе, — удивилась она, — мы же еще на той недели сравнивали, у нас почти одинаковые были, а сейчас… У тебя на размер больше.
— Так вот, чем вы девочки меряетесь, в отличие от нас мальчиков, — захихикал Костя. А Настя очень пожалела, что не может врезать ему по морде.
— И фигура у тебя другая. Стройней и сексуальней, — продолжала инспекцию Люська, — признавайся как такого добилась? Диета или что?
— Да говорю, ничего особенного, — отмахнулась Настя, — фигура меняется вот и все. Должно же это было когда-нибуть произойти.
— У-у-у, — надула губы Люська, — завидую тебе. Теперь на тебя мальчишки внимание обращать будут. И влюбляться.
— Напомни ей, что на нее уже обратили. Да так, что мне пришлось их, от этого внимания отучать, — серьезно сказал Костя. Но Настя не послушала его, характер подруги она знала лучше.
— Да не зацикливайся ты на этом, — примирительно сказала она, — поверь у меня тоже сейчас не все так хорошо.
— С матерью проблемы?
— Нет. Не хочу говорить.
— Понятно, — они помолчали, — ой, мне же надо смс-ку отправить, — вспомнила Люська, — я воспользуюсь твоим мобильником? Мой дома забыла.
— Конечно, вон на столе.
Люська взяла мобильник и вместо того, чтобы открыть его и набрать сообщение, вдруг застыла, внимательно рассматривая его.
— Насть…
— Чего?
— Знаешь, а ведь этот мобильник был у Кости, когда он мне его дал «скорую» вызвать. Вот и звездочка сбоку наклеена, — медленно проговорила она, — но это твой мобильник. Я его хорошо знаю, тебе его на день рождения подарили. Я днем так перепугана была, что не заметила.
— Ну, я ему его одолжила, — неуверенно сказала Настя.
— Так это он к тебе пошел после драки? А мне сказал, что к другу…— Люська снова с подозрением посмотрела на подругу.
— Да успокойся ты. Да, действительно, он вернулся, поплохело ему, вернул мобильник, и потом уехал домой, — уже уверенно ответила Настя.
— Ох подруга, что-то здесь не так… — вздохнула Люська.
— Как раз все так, — встрял Костя, до этого молчавший, — слышь, давай, выпроваживай ее, а то чем дальше в лес, тем толще партизаны. В смысле, она может начать подозревать кое-что посерьезнее обычной драки.
Но Люська сама пошла в прихожую, надела туфли, и сказала на прощание.
— Знаешь Настя, хоть мы с тобой и подруги с детства, но если у тебя с Костей что-то есть, то я его у тебя отобью, так и знай. Я серьезно влюбилась, — твердо произнесла она.
Настя закрыла дверь и вернулась в комнату.
— Ну вот, — с упреком сказала она, — разбил сердце бедной девушке.
— Я? Нет. Морды бил, кости ломал. А вот ничьих сердец даже пальцем не трогал, — возмутился Костя.
— Короче, влюбилась она в тебя. Что делать теперь будешь?
— А что ты предлагаешь? Перекинуться в меня, пригласить эту твою подругу на романтический ужин, а потом в постель затащить?
— Ну ты совсем… — у Насти от гнева не нашлось слов.
— Вот так-то… в общем, план не меняется. Находим схрон, потом Амэна, разделяемся. А уж после всего этого с твоей подругой разбираться будем.
— В смысле? — насторожилась Настя.
— В смысле у нас серьезных проблем до фига, и главное — это решить их. А твоя подруга меня через неделю забудет. Успокойся.
— Ты Люську не знаешь. Кстати, а она тебе как? Нравится?
— Да обычная девчонка. Понимаю, конечно, она мне благодарна за то, что заступился. Ну и навоображала черт знает чего. Нормально, говорю же, через некоторое время забудет.
— Мне так не кажется, — засомневалась Настя, — я ее такой никогда не видела. А мы знакомы очень давно.
— Ладно, давай спать ложиться. Завтра нам выходить рано, и в моем теле. Мы график нарушили. Придется идти мне. Надеюсь все успеем.
— Почему ты об этом с такой неохотой говоришь?
— Светится не хочу. В Новой Инквизиции меня очень хорошо запомнили. Но ты не беспокойся, вероятность встретить их — практически нулевая. Просто после той промашки, когда они меня чуть не убили, я осторожней стал.
