— Тише! Тише! — приложив палец к губам, прошептал Робер.
И только тут Робер спохватился. Они находились на земле Реньяров, ведь дуб, расколотый молнией, остался за ними. Из тумана слышался тихий детский плач и голоса мужчин.
— Это Реньяры! — прошептал Робер, спрыгивая на землю. — Спускайся, прячемся!
Робер подхватил под уздцы лошадь своего сына и быстро отвел лошадей в неглубокую ложбину, поросшую кустами. А сам с сыном упал в густую пожухлую траву.
— Тихо! Тихо! — предупредил он Филиппа.
Но мальчик молчал, испуганно вглядываясь в туман.
Наконец из тумана появилось четыре силуэта.
— Реньяры! — узнал Робер своих заклятых врагов.
— Что они везут, отец? — зашептал Филипп, глядя на приближающиеся силуэты всадников.
Он уже различал рукояти пистолетов, сбрую, лошадей, эфесы шпаг. Филипп даже видел лица Реньяров.»Какие они все угрюмые и страшные» — подумал мальчик.И тут его внимание вновь привлек пронзительный детский плач.
Филипп вгляделся и увидел, что на руках один из всадников держит темноволосую девочку, закутанную в плащ.
Та вырывалась из рук и громко кричала:
— Пусти, пусти меня, ты плохой! Пусти! Жак остановил своего коня буквально в десяти шагах от спрятавшихся в густой траве Робера и Филиппа Абинье. Он поставил на землю девочку и зло бросил.
— А теперь беги, если ты так хочешь! Девочка осталась стоять на месте, но расплакалась еще сильнее.
Старый Реньяр остановил коня и спешился.
— Констанция, иди ко мне, — позвал он ребенка. Но девочка села прямо на землю и принялась безутешно рыдать. Ребенок плакал так, как может рыдать взрослая женщина, потерявшая самого дорогого человека.
— Ты зачем ее обидел? — сказал старый Гильом, обращаясь к Жаку.
— Посмотри отец, — задрав рукав, Жак показал ему следы укусов, — этот ребенок злой как дьявол, она чуть не отгрызла мне руку!
— Мужчина не должен ничего бояться. Гильом хотел взять девочку в руки, но та резко вскочила и бросилась бежать.
— Стой! — зло взревел Гильом Реньяр. — Я кому сказал, стой! Я тебя накажу, если не будешь слушаться!
Что-то странное случилось с Филиппом. Он и сам не мог сказать, что именно, просто его сердце сжалось, а на глаза навернулись слезы, готовые вот-вот брызнуть. Ему захотелось заступиться за маленькую девочку.
Плащ Жака упал с ее плеч и она бежала по колючей стерне в нарядном платье такая несдешняя и похожая на сказочное видение! В ее ручонках была большая пестрая кукла!
И сам не соображая, что делает, Филипп вскочил из укрытия и бросился к девочке.
— Не обижайте ее! Пустите! Не трогайте! Оставьте! Констанция замерла и обернувшись, немного испуганно посмотрела на незнакомого ей мальчика.
— Не трогайте ее! — вновь закричал Филипп, обращаясь ко всем Реньярам сразу.
— Кто это? — процедил сквозь зубы Виктор.
— А, это младший Абинье, — наконец узнав мальчика, бросил Клод Реньяр и звонко щелкнув кнутом, тронул свою лошадь, направляя ее прямо на Филиппа.
Робер Абинье выскочил из-за кустов и, закрыв грудью своего сына, схватил лошадь под уздцы.
— Что ты делаешь на моей земле, мерзавец? — заревел Гильом Реньяр, и его глаза налились кровью, а руки сами схватились за шпагу.
— Оставьте моего сына в покое! Не трогайте ребенка! — крикнул Робер Абинье и, обернувшись, приказал своему сыну:
— Беги! Беги отсюда!
Мальчик, ничего не понимая, несколько мгновений переминался с ноги на ногу.
Гильом Реньяр выхватил из-за пояса пистолет и направил в грудь Роберу Абинье.
— Отпусти лошадь моего сына, мерзавец!
Робер бросил поводья и с нескрываемой ненавистью посмотрел в глаза старому Реньяру. И тот не задумываясь нажал на курок.
Вспыхнуло пламя, раздался глухой выстрел, тут же потонувший в тумане.
Робер Абинье покачнулся и, хватаясь руками за грудь, рухнул лицом в колючую стерню, успев прокричать:
— Беги! Беги, Филипп!
Мальчик на бегу обернулся и последнее, что он увидел — это глаза маленькой девочки и блеск медальона у нее на груди.
— Догоните и прикончите мальчишку! — послышался злой крик Гильома Реньяра.
И еще один выстрел глухо прозвучал вслед Филиппу. Пуля, просвистев у самой головы, исчезла в тумане, будто бы воткнулась в него, и Филиппу даже показалось, что он видит след ее. Сзади послышался топот копыт.Мальчик оказался у края оврага. Топот приближался. Он уже видел силуэт и, понимая, что сейчас его настигнут, зажмурив глаза, бросился вниз.
Какое-то мгновение он летел, потом ударился о землю и покатился. За ним посыпались камни.
Наконец, зацепившись за кусты, Филипп смог приподнять голову и посмотреть вверх. Шагах в пятнадцати над ним, у самой кромки обрыва маячили два силуэта всадников.
— Кажется, я его вижу, — послышался голос Виктора.
— Что ж, тогда стреляй, — ответил ему старый Реньяр.
Щелкнул курок и раздался грохот выстрела. Пуля вонзилась в землю буквально рядом.
Филипп разжал руки и покатился вниз.
— Кажется, я попал, — сказал Виктор.
— Да черт с ним! — сказал Гильом Реньяр. — Если и не попал, то мы его, в конце концов, прикончим. Мы уничтожим всех Абинье, мы уничтожим всех, кто живет
На нашей земле.
Вновь послышался плач ребенка и топот лошадей. Сердце Филиппа бешено колотилось, из глаз текли слезы.
— Отец, отец, — шептал Филипп, — прости, прости меня, ведь это я виноват в твоей смерти. Я ослушался, нарушив твой приказ. Прости меня, если можешь! Я отомщу за тебя!
Филипп долго выбирался из оврага, цепляясь за корни и вновь скатываясь вниз. Он в кровь сбил лицо и ободрал ладони. Но в конце концов он выбрался.
Лошади паслись в ложбине, как будто ничего страшного и не произошло. Они щипали траву, стригли ушами, терлись одна о другую.
Кобыла Филиппа сразу же потянулась к нему влажными губами и принялась шершавым языком слизывать слезы с его щек. Мальчик плакал не переставая.
Филипп вскочил в седло и, ведя под уздцы лошадь отца, помчался к дому, чтобы принести матери и сестре страшную весть.
Подъезжая к дому, Филипп сам еще не верил в то, что произошло, но жестокая трагедия, разыгравшаяся в тумане, была правдой.
На похоронах отца Филипп Абинье не проронил ни единой слезы. И теперь на сельском кладбище высилась еще одна плита, на которой было высечено имя отца. Рядом высилось еще две плиты, под которыми покоились братья Робера.
ГЛАВА 5
