Из нее выскочил человек в видавшем виды дорожном костюме, что-то негромко сказал подбежавшему лакею и вручил ему небольшой свиток. Лакей поклонился и припустил в замок. Там он отыскал главного мажордома и передал пергамент ему.
Главный мажордом, пользуясь данной ему привилегией, сорвал печать и развернул лист.
— Мой бог! — перекрестился он и, раскрыв дверь, торжественно вошел в главный зал.
— Король Британии, Его Величество Джонатан Оверлорд! — огласил он.
Тишина, воцарившаяся в зале при этом известии, привлекла внимание увлеченных беседой кардинала Дюбуа и подполковника Булдакова. Кардинал взглянул на входящего в зал человека и облегченно вздохнул:
— Есть бог на белом свете! Теперь-то нам полегче будет!
— Почему? — удивился посол.
— Как, разве вы не знаете? Британия и Каталония — заклятые враги.
— А! — протянул Олег Палыч.
Меж тем все взоры были прикованы к вошедшему. Король Британии оказался крепким мужиком годков сорока и обладателем приличного для этого мира роста: где-то под метр семьдесят пять. Он бесцеремонно подошел к главному столу и с ленцой поклонился.
— Ваше Величество! — произнес он сиплым голосом, обращаясь к Людовику, — позвольте мне засвидетельствовать вам свое почтение.
Король Франко растерянно приподнялся и вернул поклон. Сегодняшние сюрпризы вносили сумятицу в спокойное русло его жизни. К тому же, с королем Британии у него были не самые дружеские взаимоотношения, особенно после того, как Джонатан сделал Людовика IX королем, жестоко обойдясь на турнире с Людовиком VIII, но за последнее француз был бритту даже благодарен: его выживший из ума старик давно стал притчей во языцех.
Тем временем бритт повернулся к королю Каталонии.
— Добрый день, Ваше Величество! — протянул он, а затем взгляд его остановился на герцоге де Бертрам.
— Этому негодяю я здоровья желать не намерен! — заявил Джонатан Оверлорд, — надеюсь, когда он сдохнет, найдется добрый человек, который отпустит ему все грехи. И также надеюсь, что этот добрый человек будет не из Британии, иначе я повешу его на первом дереве!
От гнева в глазных яблоках герцога стали лопаться капилляры. Он обратился к своему королю:
— Ваше Величество простит меня, если я немедленно удалюсь? Не имея возможности отвечать на оскорбления, я бы не желал их и слышать.
Хосеп молча кивнул головой. То, что здесь происходило, не вписывалось в его планы никаким боком. Грозная Каталония не могла допустить союза Британии и Франко, ибо это ставило под удар все ее могущество. С другой стороны, Каталония и Франко были обречены на мир узами брака между ним, Хосепом IV и Луизой Клермон. С третьей стороны, отношения между Каталонией и Британией не могли быть мирными, ибо два десятилетия назад отец Джонатана послал к черту Ромейского Владыку, который, кстати, был баском, и теперь король Британии являлся одновременно и главой церкви британской церкви.
Имея самое большое количество кораблей, Британия могла не опасаться нападения, а чрезвычайная отдаленность от Рома играла только на руку местной церкви.
Три года назад в Париж весьма некстати прибыли белоросские послы, и их появление дало толчок к неслыханному развитию науки, техники и культуры. Всего, но только не теологии, теософии и прочего богословия. Более того! По Каталонии пошли слухи об упадке религии во Франко, а это не могло не взволновать Великого Инквизитора. И Торкемада тотчас отправил короля Хосепа во Франко для образумления своего царственного брата, а для образумления остальных он отправил вместе с королем свою правую руку — Густаво де Бертрама.
И вот, боги, повелевшие Каталонии следить за яркостью божественной идеи, не только у себя, но и в сопредельных странах, не могли никак подать ему совет: что же следовало предпринять для укрепления пошатнувшегося могущества Рома? Отложив в сторону четки, Хосеп IV печально посмотрел на заблудшую овцу — Джонатана Оверлорда.
— Ваше Величество предосудительно относится к Его Светлости, преподобному отцу Густаво. Право, герцог не мог заслужить ваш гнев, ибо является лишь проводником божьей воли! — ласково упрекнул он бритта.
Во время этой интересной сцены Людовик не издал не звука. Порываясь вмешаться в разговор, он вдруг поймал взгляд Булдакова. Подполковник приложил палец к губам, призывая насладиться до конца действом, разыгрывающимся перед ними. Король Франко ему кивнул и превратился в слух.
— Ваше Величество, — поправил баска Джонатан, — сей мерзавец является не проводником, а исполнителем. И не божьей воли, а цепного пса Ромейского Владыки. Я говорю, естественно, о короле злодеев — Тотмесе Торкемаде.
— Но Ваше Величество! — воскликнул пораженный Хосеп, — как вы можете так судить о том, чьи помыслы направлены лишь на благо церкви!
В принципе, король Каталонии мог бы и не употреблять обращения «Ваше Величество», ибо Джонатан не был помазан на королевство Ромейским Владыкой, но грубый бритт мог в ответ на такое панибратство засветить в челюсть, что было и унизительно, и больно. Правым крюком король Британии валил насмерть яка.
— Я могу порекомендовать Вашему Величеству усилить на ночь охрану герцога, — ответствовал Джонатан Оверлорд, — боюсь, кабы ангелы его живьем на небо не уперли. Кстати, расскажу вам один случай. У меня один святой стигматами стал одолеваем, но после посещения бани все как рукой сняло: и следы веревок, и раны от гвоздей, и мозоли на коленях.
Негромкий смешок прокатился по залу. Людовик понял, что настала пора ему вмешаться в разговор.
— Здорова ли ваша супруга, позвольте узнать, Ваше Величество? — обратился он к Джонатану. Тот изумленно уставился на него.
— Я ценю ваш юмор, брат, но разве вы не знаете, что я холост? — настала очередь Людовика изумленно выгибать брови.
— Прошу прощения, но я был уверен в обратном. Или что-то перепутал… — запнулся хозяин, — ну точно! Это ведь король Оберланда женился в позапрошлом году, не так ли?
— Совершенно верно! — подтвердил Хосеп, — он взял в жены Августу Богемскую. Весьма дальновидный брак.
— Хранитель подарил им на свадьбу четверку арабских скакунов, — мечтательно сказал Джонатан, — во всем Новом Вавилоне нету более резвых лошадей.
В разговор встрял Булдаков.
— Прошу прощения, Ваши Величества, но разве Хранитель сношается с внешним миром? — воскликнул изумленно он.
— Он поддерживает добрые отношения только с королем Виченцо, — сказал бритт, — а так выходит в мир очень редко и только для того, чтобы отвесить тумака какому-нибудь зарвавшемуся тирану. Странно, что до Торкемады еще не добрался…
Внезапно прервав свою речь, он с интересом посмотрел на подполковника.
— Ба! Да ведь это посол от россов! Точно вам говорю! Мое почтение, сударь! — он отвесил изящный поклон, коего не удостоились ни Людовик, ни, тем более Хосеп, — как поживаете?
Польщенный Булдаков поклон вернул.
— Очень приятно, Ваше Величество, что вы обо мне слышали!
— Слышал! — воскликнул Джонатан, — а знаете ли вы, сударь, — что я был наглецом номер один на территориях севернее Рома, а теперь боюсь, что являюсь только вторым!?!
Посол покраснел.
— Боюсь, Ваше Величество придает излишнее значение слухам. Мы — скромные послы Белой Руси не претендуем на нечто большее…
— Полно, сударь мой, полно! Я надеюсь, что вы представите меня вашей очаровательной супруге, о которой на моей родине слагаются легенды… Я также надеюсь познакомиться с герцогом де Лаваль —
