на промерзшую землю…
— Выпиваем! — донесся обличительный голос от двери.
— Во, блин! — вздохнул Волков, — нутром чует, где я… От деда, что ли, уменье это…
Климов сноровисто разлил по третьей.
— А может, просто любит? — вздохнул он.
— Любит! — подтвердила Настя, запрыгивая к мужу на колени, — еще как любит.
Опрокинув мужнину стопку себе в рот, она вкусно захрустела огурцом. Андрей пожал плечами.
— Видал?
— Выпей лучше, — посоветовал Валерий Андреевич, пододвигая свою порцию капитану. Тот послушался и тоже потянулся за огурцом.
— Ладно, жена, давай конфликт разбирать. Если хочешь знать, то я на тебя не сержусь.
— Я сама на себя сержусь, — шмыгнула носом Анастасия, — не могу лишь понять одного единственного: как жить дальше будем?
— Ты ведь слышала, что отец подыщет, где жить Анжеле, — начал было парень.
— Но ведь она любит Костю и тебя! — почти выкрикнула жена.
— Пойду покурю, — кашлянул Климов, — а вы, Ваше благородие, плесните Сириусу.
Андрей подумал и налил себе и Насте.
— Ты хоть в курсе, что русские бабы не пьют? — укоризненно спросил он. Жена отмахнулась.
— Наши бабы такой головной боли не имеют. Отрок подрос — в набег ушел. Вернулся — женился. В набег ушел.
— Вернулся, а за мамашин подол шестеро карапузов держится! — подхватил тему Андрей, — ладно, суть я ухватил. Бабе никто кишки не крутит.
— Именно! — выдохнула Настя, успевшая оприходовать свою порцию, — поэтому я решила: пусть Анжела живет с нами. Откуда имечко такое, кстати?
— От Запада. Обозначает Ангела.
Настя закашлялась.
— Ну, тут совсем не в строчку!
Андрей налил еще по одной и закрутил крышечку.
— А вы вдвоем уживетесь? И что делать мне?
— Не знаю, уживемся ли мы или нет, но ты, кобель, чтобы вел себя прилично!
— Это как?
Тут вернулся покуривший Климов.
— Ну-с, еще по одной? — бодро спросил он.
— Пожалуй хватит, — с сомнением покачал головой Волков, — а то еще моя бывшая подумает, что моя настоящая — горькая пьяница.
Анастасия вскочила с колен Андрея и встала гордо покачиваясь.
— Ни за что! Я могу много! Я могу…
— Могешь! — подтвердил капитан, — только хватит ковыряться в носу, а то прапорщик Климов подумает, что у тебя полипы с утра.
Дома их встретила Мара. Она сидела в кресле, а близнецы чего-то урчали, удобно устроившись у нее на коленях.
— Мара, где Костик? — спросил у нее Андрей.
— Спит, бедняга, — чему-то томно улыбнувшись, ответствовала девушка, — умаялся.
Анастасия недовольно фыркнула:
— Послушай, сестрица, ты не могла бы переносить это занятие на более подходящее время суток?
— Зачем переносить, — довольно осклабилась Мара, — когда ночью тоже можно…
— Мара! Он же совсем еще ребенок!
Слушавший их Андрей захрипел и ушел на кухню.
— Ничего себе, ребенок! — хмыкнула Мара, — так отходил, что сесть больно!
— В тебя, стервец, пошел! — прокричала Настя вслед Андрею.
— Чем богаты, тем и рады! — донеслось из кухни.
Vade mecrim
Эпилог
— Твою мать! — выругался Людовик IX, когда компьютер выдал очередной Game Over.
— Ничего, — утешил его Булдаков, — я тоже выше этого уровня никогда не подымался.
— Но ведь я — король! — воскликнул Людовик.
— Король, — подтвердил Жак, отвешивая монаршему лбу положенное количество щелбанов.
За портьерой раздалось цоканье каблучков, и в королевские покои ввалилась Светлана Булдакова, таща за руку шестилетнюю Людмилу.
— Прилетели! — завопила она.
Король напялил корону на свою многострадальную черепушку и вслед за Жаком и Олегом Палычем выбежал из комнаты.
Возле бывшего дворца маркиза де Женуа завис «Бравый майор». Он заканчивал выгрузку «сменной команды» посольства. Полупрозрачные переходные модули, по которым осуществлялась выгрузка немного напоминали пылесосные шланги. Модули упирались в наземный ангар, который парижане в шутку называли «Шато де Коллосаль», а белороссы — космодромом.
Из ангара вышел, сверкая новенькими майорскими погонами, Андрей Константинович Волков — Чрезвычайный и полномочный посол Белороссии во Франко. Следом вышло его семейство: Костя поддерживал под руку Мару, у которой закружилась голова. Следом за ним семенили обе жены Посла: Настя с близнецами и брюхатая Анжела. Обе женщины, по-видимому, хорошо ужились друг с другом, но намечавшаяся седина на голове их супруга давала знать наблюдательному человеку, в чем секрет семейного счастья.
Едва успел выйти последний солдат, как у посольства затормозил УАЗ. Из него вышли Булдаков с супругой и Людовик IX с Жаком. Подполковник окинул цепким взглядом свою смену, приосанился, и вдруг хрипло матюгнулся.
— В чем дело, Олег? — спросил тревожно Жак.
— Лапоть скинулся! — огрызнулся тот, — самого толкового парня сюда прислали! А с кем я Там работать буду. Ваше Величество! Позвольте вам представить нового Посла! Майор Волков Андрей Константинович — прошу любить и жаловать!
Король протянул новому Послу руку.
— Господин майор, я счастлив вас приветствовать в своем Королевстве, и в Париже, в частности.
— Ваше Величество, взаимно! — ответил Андрей, сгибаясь в церемониальном поклоне.
Шаркая и кланяясь поминутно, Андрей представил свое семейство. Бывший шут, а ныне министр Жак, прочитавший намедни «Мастера и Маргариту» постоянно восклицал «Король в восторге!» Закончилось это действо довольно быстро, к вящей радости беременной Анжелы.
Поздним вечером на берегу Сиенны, закованной в гранит и бетон на протяжении всего Парижа, стояла парочка. Это были супруги Гончаровы — Сергей и Диана. Герцог де Лаваль был озабочен.
— Диана! — позвал он. Его вечно молодая принцесса повернулась к нему со стремительностью водопада.
— Что?
— Тебе, верно, не хочется уезжать из Франко. Это ведь твоя Родина. Если так, то давай останемся.
Герцогиня посмотрела на него сверху вниз — ласково и нежно.
