На поверхности воды показалась водяная змея, и человек пополз за ней на четвереньках. Змея поплыла к камышам. Обергатц последовал за ней, хрюкая, точно свинья.
Змею он так и не поймал, но зато в камышах наткнулся на спрятанную там лодку.
Немец остановился и залился радостным смехом. Вытащил весла из уключин, швырнул в воду. Те поплыли по течению. Затем он сел рядом с лодкой и зашлепал руками по воде. Брызги привели его в младенческий восторг.
Он вытер лоб рукой и, глядясь в воду, увидел полоску белой кожи. Это позабавило Обергатца, который принялся смывать грязь и кровь с тела. Он вовсе не стремился отмыться, его интересовало непонятное превращение.
— — Я становлюсь белым! — завопил он. Обратившись лицом к А-луру, Обергатц воскликнул:
— — А-лур, Город Света!
Это снова напомнило ему о Бу-луре и ваз-донах, называвших его Яд-бен-ото.
— — Я — Яд-бен-ото! — прокричал Обергатц.
Затем взгляд немца упал на лодку, и у него возникла новая идея. Он окинул взглядом свое тело и одежду. Львиная шкура была мокрой и грязной. Волосы и борода также не напоминали атрибуты божества. Обергатц начал рассуждать более здраво, ибо им завладела великая идея, собравшая воедино его разрозненные мысли и сконцентрировавшая его разум на одной цели.
Он, конечно, продолжал оставаться помешанным, но теперь это был целеустремленный помешанный.
Собрав цветы и листья, Обергатц разукрасил ими волосы и бороду, после чего сбросил с себя львиную шкуру. Удовлетворенный своим видом, он вернулся к лодке и оттолкнул ее от берега. Стоя в полный рост, он поплыл по течению к городу, возвещая криками о своем прибытии:
— — Я — Яд-бен-ото! Встречайте своего господина! Лодка, подхваченная ветром, неслась вперед. Уже на середине озера ее заметили с дворцовой стены, и когда Обергатц приблизился к берегу, там собралась толпа женщин и детей, примчавшихся поглазеть на прибывшего.
Жрецы во главе с Лу-доном наблюдали за ним возле стен храма. Когда лодка приблизилась на достаточное расстояние, чтобы различить стоявшую в ней фигуру, хитрые глаза Лу-дона сузились.
Его уже проинформировали о побеге Тарзана, и верховный жрец опасался, что тот примкнет к Я- дону и тем самым привлечет в его ряды много сторонников. Появление во вражеском стане пусть и ложного Дор-ул-ото могло сорвать планы Лу-дона.
Человек в лодке подплывал к устью реки. Младшие жрецы ждали распоряжений Лу-дона.
— — Приведите его сюда, — приказал он. — Если прибыл Яд-бен-ото, я узнаю его.
Когда лейтенанта Эриха Обергатца подвели к верховному жрецу, тот внимательно оглядел голого человека с живописной шевелюрой.
— — Откуда ты явился? — спросил Лу-дон.
— — Я — Яд-бен-ото! — выкрикнул немец. — Спустился с небес. Где верховный жрец?
— — Он перед тобой. Обергатц хлопнул в ладоши.
— — А ну-ка принеси воды и вымой мне ноги. Лу-дон сощурил глаза. У него в голове забрезжила кое-какая мысль. В присутствии жрецов и воинов дворца верховный жрец отвесил незнакомцу глубокий поклон.
— — Хо! Рабы! — скомандовал Лу-дон, выпрямляясь. — Принесите для Великого Бога воды и пищи.
Тем самым Лу-дон перед всеми признал Эриха Обергатца богом.
Весть эта молнией облетела А-лур, а вскоре и Ту-лур. Явился сам бог Яд-бен-ото и встал на сторону Лу-дона. Мо-зар поспешил переметнуться в стан сторонников верховного жреца и больше не напоминал о своих правах на трон.
В сложившейся ситуации Мо-зар смекнул, что ему лучше всего оставаться в Ту-луре и не портить отношений с верховным жрецом. И он не ошибся в своих расчетах. Лу-дон имел на него кое-какие виды, а потому даровал жизнь и приказал явиться со всеми воинами в А-лур.
Обергатц легко вжился в роль бога. Он был в восторге от новой жизни. Обильные яства и покой возвратили ему разум, которого он лишился от пережитых волнений. Но теперь им овладело новое безумие. Он вбил себе в голову, что на самом деле является богом, и ничто на свете не могло разубедить его.
Прислуживавшие Обергатцу жрецы на своей шкуре отведали, что значит божеская кара. Имея властную, жестокую натуру, он во всем соглашался с Лу-доном, который видел в нем могучую силу, поддерживавшую его власть в Пал-ул-доне.
В главном храме перед западным алтарем соорудили трон для Яд-бен-ото, где он мог сидеть и наблюдать, как в его честь приносят жертвы.
Обергатца не любил никто, его панически, жутко боялись, как никого и никогда раньше. Лу-дон пользовался этим и распространил через своих жрецов и слуг слух о том, что, по велению самого Яд-бен- ото, все преданные воины должны сплотиться вокруг Лу-дона. Те же, кто не подчинятся приказу, будут прокляты и умрут в страшных муках.
В результате добрая половина населения Пал-ул-дона примкнула к верховному жрецу, значительно пополнив ряды его приверженцев.
ГЛАВА XXII
Тарзан и Джейн переправились через реку. Шли они медленно, наслаждаясь обществом друг друга после долгой разлуки. Им предстояло перейти болото, но Тарзан не особенно ломал над этим голову — время есть, что-нибудь придумается.
Часы пролетали, словно минуты, а они все не успевали выговориться, столько всего было пережито каждым из них.
Тарзан планировал обогнуть А-лур, чтобы не встречаться с хо-донами и ваз-донами, дойти до Кор-ул-я и сообщить Ом-ату про Пан-ат-лин, а также предложить план ее вызволения.
На третий день пути, когда они вышли к реке, пересекавшей А-лур, Джейн вдруг испуганно схватила Тарзана за руку и показала вперед. На окраине леса в тени деревьев виднелся огромный зверь. Тарзан тотчас же узнал его.
— — Что это? — прошептала Джейн.
— — Гриф, — ответил Тарзан. — Как некстати, что рядом нет деревьев. Пошли назад, Джейн. Когда ты со мной, я боюсь рисковать. Остается молить богов, чтобы он нас не заметил.
— — А если заметит?
— — Тогда рискнем.
— — Это как?
— — Попробую подчинить его своей воле, как уже делал однажды. Я рассказывал о том случае, помнишь? — сказал Тарзан.
— — Да, но я не представляла себе, что он такой громадный, Джон. Ну и махина, словно военный корабль.
Тарзан рассмеялся.
— — Не совсем. Но, наверное, похож, когда нападает. Они двигались маленькими шажками, чтобы не привлекать внимания грифа. Тот злобно заревел.
— — Боюсь, что по-хорошему тебе с ним не справиться, — шепнула Джейн дрожащим от волнения голосом. Тарзан прижал Джейн к груди и поцеловал.
— — Поживем увидим, Джейн, — сказал он. — Я сделаю все, что смогу. Дай мне копье, а сама постарайся не бежать. Единственная надежда на то, что я сумею подчинить его волю своей. Сумею ли? Там видно будет.
Зверь выбежал из леса, явно разыскивая их. Тарзан громко крикнул:
— — Ви-оо!
Заслышав призыв, животное остановилось. Тарзан пошел вперед, повторяя одно и то же:
