Луиджи долго петлял по окраинам Таранто, пока наконец не заехал в какие-то промышленные трущобы, хаотично застроенные кирпичными боксами и W хами. Асфальт тут был далеко не везде, в нескольких местах «Форду» пришлось катить по пыльным тропам' огибавшим то свалки, то снова заброшенные цеха с давно выбитыми стеклами. Наконец они въехали на территорию большой мастерской, сплошь заваленную резанными и поржавевшими автомобильными остовами. Здесь, казалось, побывала вся Европа: Кай не без удивления разглядывал побитые ржавчиной рамы, среди которых попадались и почти целые кузова, и его наметанный глаз различал то, что раньше было «Мерседесами», «Фиатами», «Рено», встречались даже такие редкости, как «Даймлер», над которым от души поработал какой-то пулеметчик, или бельгийская «Минерва» со смятым от страшного удара правым бортом.
Луиджи заглушил мотор перед замшелым высоким боксом, имевшим, по-видимому, два этажа: под крышей шел ряд окон, тускло светившихся через многолетний слой пыли. Уже темнело. Сквозь щели из-за закрытых деревянных ворот лился свет и раздавались неритмичные удары рихтовочного молотка по противно дребезжащему в ответ металлу. Скалья решительно потянул на себя тяжелую створку и просочился внутрь.
Войдя в бокс, Кай увидел, как молодой парень в насквозь промасленном комбинезоне с яростью охаживает слегка помятое крыло миниатюрного «Тополино»: несчастная кроха тряслась всем своим тщедушным тельцем, а крыло, кажется, «уходило» еще сильнее. При виде Луиджи горе-рихтовщик отложил инструмент и с почтительной улыбкой двинулся ему навстречу. Мафиози что-то негромко спросил, кивнул, удовлетворенный ответом, и, махнув Каю рукой, чтобы тот подождал, резво двинулся вверх по металлической лестни-ВД, шедшей вдоль стены.
Бокс был освещен одной-единственной лампой с жестяным «промышленным» абажуром, которая качалась посреди помещения, собирая вокруг себя полчища насекомых. Оглядевшись, Кай заметил в глубине бокса темные туши двух автомобилей, и еще один, без колес, стоявший на подпорках справа от входа. Над воротами Д потолком бокса шло некое подобие галереи с одной-единственной дверью: за ней, поднявшись по лестнице, скрылся Луиджи.
– Курить здесь, наверное, не стоит, – пробурчал Больт, уныло наблюдая за юным мастером, который вновь принялся за свою шумную работу.
– Потерпи, – отозвался Кай. – Выйдем на воздух покуришь.
Жирный обед и вина молодой синьоры Титти привели его в самое благодушное настроение. По дороге в мастерскую Луиджи заскочил в какую-то лавку, чтобы разжиться еще парой бутылочек на ночь, и Кай с удовольствием предвкушал милую пирушку. Из размышлений о скромных радостях чрева его вывел голос Луиджи, оравшего сверху:
– Поднимайтесь сюда, синьоры!
Под крышей оказалось нечто вроде конторы, совмещенной со складом явно краденых запчастей: через дверь, приоткрытую в фанерной перегородке, Кай увидел завалы из грязных радиаторов, глушителей, головок и прочего автомобильного хлама. Все было далеко не новым. В конторке, помимо старого письменного стола, зеленого в пятнах дивана и кресла, присутствовал также веселый старикан с добрым пузом, туго обтянутый замасленным комбинезоном.
– Приветствую вас, синьоры! – захихикал он. – Луиджи говорит, что у вас есть для меня работа? Выкладывайте, дядя Карло сделает все, что попросите.
– У вас есть бумага? – поинтересовался Кай, доставая из кармана свой золотой «Паркер». – Я нарисую вам эскиз, а вы решите, справитесь за ночь или нет.
Дядюшка Карло шустро повернулся, выдвинул ящик письменного стола и достал оттуда лист и линейку. Кай склонился над столом и несколькими штрихами набросал контуры требуемого цилиндра. Потом, почесав затылок, вывел то же в аксонометрии, чтобы мастер лучше понял, что от него требуется.
– Вот здесь, – сказал он, показывая ручкой, – нужно сделать выемки: я думаю, будет лучше всего, если в отверстия вы вварите обоймы от крупных подшипников. Этого добра у вас, кажется, навалом. Внутри надо сделать нечто вроде полки из более толстого металла. Скорее всего хватит пятимиллиметровки. В полке – отверстия. И еще пару хомутов с крепежом. Сейчас я нарисую…
– Вы инженер? – спросил Карло с неожиданной подозрительностью.
– Нет – опешил Кай. – А что?
– Так, ничего. Может быть, вы и сами сварите эту вашу авиабомбу?
Кай едва не дернулся. Если бы не пьяный смех Луиджи, он не удержался бы от резкости.
– Дядюшка Карло очень ревнив к тем, кто умеет что-то делать руками! – захохотал Скалья. – Ну-ну, старина, прекратите валять дурака. Работа срочная, и вам за нее хорошо заплатят.
Старик хмыкнул и с размаху ударил Кая по плечу так, что тот едва не присел.
– Раз заплатят – тогда все в порядке. Джино, сынок! – заорал он, высунувшись в дверь. – Сбегай в старый цех да прикати ту дубовую бочку, что стоит в левом углу. И подсобери мне листовые обрезки, которые валяются за гаражом.
Взяв сделанный Каем эскиз, старый мастер вышел из своей конуры, и вскоре снизу донеслась какая-то металлическая возня: видимо, он рылся в инструментах.
– А на кой черт ему бочка? – недоуменно спросил Кай.
Луиджи пожал плечами.
– Он – кароссьеро[11], ему виднее, что и как делать. Ну что, идем в машину, выпьем? Карло не очень-то любит, когда в его берлоге пьют без него.
– Да, пожалуй, – отозвался Кай. – Если я правильно понял, тебе не терпится надраться по случаю второго рождения.
Скалья горестно закивал и толкнул дверь. Размесившись в салоне «Форда», друзья откупорили бутылку вина, в перчаточном ящике Кай обнаружил пыльный стакан, и он пошел по кругу. В слабом свете плафона Больт задумчиво очистил апельсин, вздохнул и поинтересовался:
– И часто это в вас палят, синьор Скалья?
– Я до последней минуты не мог поверить, что эти свиньи Форгьери и впрямь решат меня убрать. Ну ничего, Марко покажет им, что значит связываться с нашей семьей. За вас, синьоры!
Стакан вина вдруг ударил Луиджи в голову, и он разоткровенничался, рассказывая, как плохо идут дела в последнее время. По его словам, страна обнищала до ужаса, карабинеры сошли с ума окончательно, денег брать не хотят, боятся, а дуче обещает закрутить всех в бараний рог.
– И вообще, – добавил он, грустно глядя на бутылку, – пора сматываться в Америку. Вот только как это сделать?
– Неужели у тебя там нет какого-нибудь дядюшки? – удивился Кай.
– Дядюшки… – Луиджи скорчил кислую мину и глотнул прямо из горлышка. – В гробу я видал всех этих дядюшек. Луиджи Скалья может постоять за себя без всяких дядюшек!
Из цеха донеслись частые глухие удары. Повернув голову, Кай сквозь приоткрытые ворота увидел, что мастер Карло вооружился латунным молотком и выколачивает по бочке большой лист поржавевшего металла. Молоток так и летал в его уверенной руке: подручный Джино подтягивал металл, и неровный лист стали быстро превращался в аккуратный цилиндр. Кай удовлетворенно покачал головой. Старик и впрямь знал свое дело.
– Когда-то Карло держал настоящее ателье, – сказал Луиджи, поймав его взгляд, . – делал кузова на заказ для богатых любителей. К нему приезжали со всей Апу-лии, он мог выполнить любой каприз; знаешь, как его уважали!
– А что же случилось потом? – удивился Кай. – Прогорел?
Луиджи поболтал в воздухе бутылкой, прислушиваясь к плеску ее содержимого.
– Потом убили его единственного сына, художника – мрачно сказал он. – И старик начал пить. Он пил до тех пор, пока не пропил все, что у него было. Отец помог ему вернуться к жизни: купил эти цеха, инструмент и все прочее. Теперь Карло ремонтирует яти автомобили. У него был очень талантливый сын, синьоры…
Кай ощутил приближение автомобиля и не ошибся: через минуту в зеркале появились чьи-то фары.
– К нам кто-то едет, – сказал он, – какой-то грузовик. Кто это может быть, Луиджи?
